«Любое подозрение насчет неэффективности использования средств должно вызывать у нас тревогу»

В ближайшее время Олимпийскому комитету России (ОКР) как учредителю Российского антидопингового агентства (РУСАДА) предстоит рассмотреть рекомендацию наблюдательного совета антидопинговой структуры об увольнении ее генерального директора Юрия Гануса. Президент ОКР Станислав Поздняков рассказал корреспонденту “Ъ” Алексею Доспехову, как возникла идея с роковым для господина Гануса аудитом, выявившим в РУСАДА нарушения в финансово-хозяйственной деятельности, носившие системный характер.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Вы же понимаете, что вся история с аудитом РУСАДА, с претензиями к нему со стороны ОКР может вызывать вопросы из-за персоны его генерального директора Юрия Гануса, который оппонировал спортивным властям по ряду важных вопросов, выражал несогласие с ними?

— Несогласие? Что ж, давайте по порядку. Я, вообще-то, плотно занимаюсь РУСАДА еще с того периода, когда проходил процесс его восстановления. Неоднократно встречался с представителями Всемирного антидопингового агентства (WADA), с которыми согласовывалась структура его управления, и поэтому хорошо ее знаю. ОКР вместе с Паралимпийским комитетом России (ПКР) является учредителем РУСАДА и поэтому прямо заинтересован в устойчивости и эффективности его развития. Да, у нас были разногласия с руководством РУСАДА, но дальше этого кабинета они не выходили. В целом ни о каком противостоянии никогда речи не шло. Мы вместе проводили Форум юных олимпийцев — это топовое мероприятие ОКР с участием 17 национальных олимпийских комитетов. На него приезжал генеральный директор WADA Оливье Ниггли. Мы были партнерами при организации других событий, тех же антидопинговых семинаров перед каждым выездом олимпийской команды России на крупные соревнования. У нас с РУСАДА в принципе общие цели и задачи. Наша площадка в ОКР всегда была предоставлена агентству для образовательных мероприятий с участием национальных спортивных федераций. Все это время никаких по-настоящему сложных моментов в наших взаимоотношениях не возникало.

Или еще пример. Поскольку в РУСАДА не было своей комиссии спортсменов, ее функции — связующего звена, с помощью которого передается мнение спортсменов по поводу процедур антидопингового контроля, других аспектов антидопинговой политики,— выполняла комиссия спортсменов ОКР. Таким образом, мы помогали менеджменту агентства в решении ряда вопросов. Мы были одной частью большого механизма.

— Но противоречия все же возникли.

— Одно-единственное противоречие. Оно появилось после того, как в декабре 2019 года исполком WADA вынес решение о санкциях против РУСАДА и последствиях для всего российского спорта в виде четырехлетней дисквалификации наших спортсменов, в том числе «чистых», тренеров, официальных представителей спортивных и государственных структур. Чтобы защитить интересы все этих лиц, наблюдательным советом РУСАДА было принято решение не соглашаться с вердиктом, в результате чего WADA было вынуждено обратиться в CAS. ОКР и ПКР наблюдательный совет в этом поддержали, так как санкции напрямую затрагивали и наши организации. И вот как раз на стадии выражения несогласия с несправедливыми и неадекватными, на наш взгляд, санкциями генеральный директор РУСАДА позволил себе пространный комментарий, перечеркивающий все доводы, сформулированные высшими органами управления структурой. Подчеркиваю — высшими органами. Притом что большинство членов независимого наблюдательного совета были выбраны и одобрены WADA в период восстановления. Это очевидный внутрикорпоративный конфликт.

Мы провели общее собрание, на котором высказали претензии генеральному директору РУСАДА именно в несоблюдении внутрикорпоративных норм. Он принял эту информацию, извинился. Общее собрание ограничилось предупреждением в качестве дисциплинарной меры. Все пожали друг другу руки, и конфликт на этом был полностью исчерпан.

— То есть вы настаиваете на том, что аудит и «особое мнение» Юрия Гануса — это не связанные между собой вещи?

— Если бы эти вещи были хоть как-то связаны, то возникшая сейчас ситуация случилась бы еще пару лет назад. А про текущий аудит я готов рассказать подробно. В 2019 году генеральным директором РУСАДА в ходе общего собрания была предпринята попытка утвердить задним числом аудитора. В связи с этим я обязан напомнить один факт. В 2017 году ОКР и ПКР обратились к председателю правительства РФ с просьбой выделить ежегодное финансирование РУСАДА из государственного бюджета на сумму около 550 млн руб. То есть учредители, по сути, выступили поручителями должного целевого использования этих денег со всей вытекающей ответственностью. С этого момента любое подозрение насчет неэффективности расходования бюджетных средств должно было вызвать у нас тревогу.

Стандартная установленная законом процедура для всех без исключения компаний — это когда сначала выбирается аудитор, потом проводится проверка, а после нее утверждается отчет. Здесь нет и не может быть никаких вариантов. Общее собрание же получило от Юрия Гануса уже готовый аудиторский отчет, сделанный компанией, которая не была ранее утверждена. А заодно поступило предложение одобрить ее выбор задним числом вместе с результатом проверки. Разумеется, это вызвало вопросы.

Мы предложили господину Ганусу четко следовать установленной процедуре, а также рассмотреть и назначить аудитора из числа топ-компаний на российском рынке. Та, которую выбрал он, находилась где-то во второй сотне и, так скажем, контактировала персонально с генеральным директором. Юрий Ганус настаивал, что прерогатива выбора компании должна остаться за ним. К тому же генеральный директор добавил, что у него нет денег для проведения повторного аудита. У меня это, честно говоря, вызвало недоумение. Но мы опять сказали: хорошо, как старшие партнеры, учредители готовы этот повторный аудит оплатить. После этого прошло — внимание! — восемь месяцев, и только тогда генеральный директор РУСАДА рекомендовал в качестве аудитора компанию «Финэкспертиза».

— Подождите, вы говорите, что «Финэкспертиза» — это была рекомендация Юрия Гануса? Не ОКР навязал ее РУСАДА?

— Есть соответствующее письмо от его имени. Чтобы вы понимали, учредители каждый свой шаг делали и делают исключительно в соответствии с действующим законодательством страны и уставом РУСАДА. У нас все процедуры направлены только на то, чтобы обеспечить соблюдение надлежащего правильного ведения финансово-хозяйственной деятельности организации. В данном случае РУСАДА. Мы за это несем ответственность перед государством за выделенные РУСАДА средства, поэтому требовали и требуем максимальной прозрачности. Вот и все.

Пространные заявления Юрия Гануса о захвате власти в РУСАДА и так далее — это все очень громко и ярко, но только суть проблемы совершенно в другом.

А учредители как раз меньше всего заинтересованы в том, чтобы менять руководство организации, которая хорошо справляется с главным направлением своей деятельности. Уж точно такой задачи не стояло, и выбор новой аудиторской компании никак не предполагал действий против генерального директора.

Да, Юрий Ганус говорит о том, что это учредители затягивали с выбором аудитора. Но в документе написано, что прерогатива выбора за ним, а утверждение за учредителями. Мы согласились с этим, несмотря на то что формально нарушали устав. Так что именно Юрий Ганус компанию «Финэкспертиза» предложил. О каком заказе, о каком рейдерстве может идти речь?!

Еще один нюанс. Мало кто знает, что существует исключительное право учредителей в части проверки финансово-хозяйственной деятельности РУСАДА. Для вопросов операционного характера существует независимый наблюдательный совет. Такова была договоренность с WADA, чтобы учредители не могли вмешиваться и влиять на антидопинговую работу РУСАДА. Это важный, принципиальный момент. Наблюдательный совет ведет вопросы тестирования, планирования, образовательного процесса, расследований. У нас к этому доступа нет. WADA дважды проверяло антидопинговую деятельность РУСАДА на соответствие Всемирному антидопинговому кодексу. И никаких претензий не было.

Но вопросы финансово-хозяйственной деятельности — это совсем иная тема. WADA их не изучает и не контролирует. На это есть нормы федерального законодательства РФ. Задача WADA — убедиться, что РУСАДА независимо, что никто не диктует ему, как вести профильную, оперативную работу.

А эффективность расходования средств — это уже компетенция учредителей, несущих ответственность перед государством. И у нас накопились обоснованные вопросы.

Не обвинения, даже не утверждения, а лишь спорные моменты, на которые мы имеем полное право получить ответы. Для этого и должны были направить результаты аудита в наблюдательный совет. Вместо ответов получили ту реакцию Юрия Гануса, которой он так радует СМИ и грозит всему российскому спорту. Если же убрать всю мишуру, которой менеджмент РУСАДА опутывает суть происходящего, то это абсолютно понятная, прозрачная история. Внутрикорпоративный конфликт.

— Вы сразу, едва получив результаты проверки, заявили, что обнаруженные в ее ходе нарушения «очень серьезные». Вы искренне так считаете?

— Да. Если бы нарушения не имели принципиального характера, были легкоустранимыми, то можно было бы выразиться мягче.

Но там нарушения системные, они носят признаки нецелевого расходования средств, ухода от налогообложения.

Многие резонансные вещи не выносятся на суд общественности, а, по мнению экспертов, могут иметь самые тяжелые последствия для учредителей, если сейчас не разобраться в ситуации и принять на веру слова генерального директора РУСАДА, что все вокруг поголовно просто не понимают сути происходящих под его руководством процессов. Еще раз: я несу ответственность за выделенные средства и то, как ими распоряжаются. Если я сегодня не подниму вопрос перед наблюдательным советом, то завтра он будет адресован ОКР и ПКР.

— Вас не удовлетворили объяснения РУСАДА на 69 страницах?

— Совершенно не удовлетворили. Они носят казуистический характер. Это попытка разбить глобальную проблему системы управления на какие-то мелочи, детали. Мы их не комментировали подробно, опять же для чистоты эксперимента, чтобы не давить на членов наблюдательного совета.

— Будем откровенны: у России сейчас не самые простые отношения с WADA, с некоторыми другими спортивными организациями. Разве с политической точки зрения это хороший шаг — вступать в конфликт с гендиректором РУСАДА, к которому у международных структур, как вы сами заметили, нет никаких претензий? Это не осложнит ситуацию?

— Вы же внимательно ознакомились с декабрьским решением исполкома WADA? Там затронуты, еще раз повторю, интересы и права спортсменов, специалистов, официальных лиц, даже главы государства. Как вы считаете, при таком санкционном давлении что и как может еще ухудшить взаимоотношения с WADA?! И самое главное, на каком основании, почему кто-то увязывает отношения с WADA и, например, финансовые злоупотребления организации?

То есть если в РУСАДА начнут воровать, WADA встанет на его защиту якобы для сохранения независимости организации, что, все остальные должны закрыть глаза на это, чтобы не портить контакты?

Согласитесь, звучит дико. Но именно об этом сейчас, по сути, говорит руководство РУСАДА, когда апеллирует к WADA.

— Но жизнь продолжается, взаимодействовать нужно.

— Да мы и не собираемся терять контакты с WADA! Они есть, и вполне нормальные. В том, что касается операционной деятельности РУСАДА, мы полностью доверяем WADA. Но вопросы финансово-экономической деятельности — это наша ответственность, и свою позицию мы готовы отстаивать на любом уровне.

— Самый яркий, наверное, тезис Юрия Гануса сводился к бесполезности и даже вредности спора в Спортивном арбитражном суде с WADA. К тому, что из-за его затягивания в нейтральном статусе российской сборной придется, не исключено, выступать не на двух, а на трех Олимпиадах. Вы не боитесь, что будет именно так?

Что гендиректор РУСАДА Юрий Ганус говорил о борьбе с допингом в условиях коронавируса

— Очень сложно прогнозировать, какую мысль начнет развивать гендиректор РУСАДА сегодня, завтра и во все последующие дни — диапазон слишком широкий. Я подчеркну только одно: никаких трех Олимпиад быть не может. В декабрьском решении WADA четко записано: две Олимпиады в нейтральном статусе для российских спортсменов — это максимум. И потом, если бы мы согласились с санкциями WADA, у нас не было бы возможности отстаивать интересы спортсменов, наших организаций в CAS, привлечь к этому процессу Международный олимпийский комитет, Международный паралимпийский комитет, европейские олимпийские комитеты, ряд международных спортивных федераций. Сейчас у нас есть возможность высказать свою позицию. Так что наблюдательный совет РУСАДА, когда принимал решение о несогласии с вердиктом WADA, подошел к вопросу взвешенно, оценив ситуацию со всех сторон. В отличие от генерального директора, самопиар которого о безграничном доверии к нему во всех странах мира уже стал притчей во языцех.

— Что, кстати, происходит с подготовкой к процессу в CAS? Пандемия на нем не скажется?

— Процесс назначен на ноябрь. А пройдет он или нет вовремя — сейчас трудно загадывать дальше чем на неделю вперед. Общая ситуация с пандемией может развиваться непредсказуемо, к сожалению. Но подготовительные процедуры идут по графику. Другое дело, что секретариат CAS попросил нас без согласования с ним ничего не комментировать. Мы стараемся это правило не нарушать.

— Другая актуальная история — это история с отечественной легкой атлетикой, рисковавшей попасть под полное отстранение в связи с неуплатой в срок, до 1 июля, штрафа World Athletics. Теперь, как сказал министр спорта РФ Олег Матыцин, возможность уплаты найдена. Так вы уверены, что худшего удалось избежать?

— Я уверен в том, что словам федерального министра стоит доверять.

— Все-таки объясните. Вот есть выписанный еще зимой ВФЛА штраф: $5 млн — основная сумма, $6 млн — вместе с тем, что World Athletics называет дополнительными расходами. Это большая цифра, но не настолько большая, чтобы представить, что за несколько месяцев ее нельзя было найти. Однако до 1 июля штраф погасить не получается.

— Вспомните: смена руководства в ВФЛА произошла непосредственно перед пиком пандемии, в феврале, когда все замерло. Новый менеджмент во главе с Евгением Юрченко пришел с задачей восстановить отношения с World Athletics и укрепить финансовую стабильность организации. Я считаю, что избранный на конференции ВФЛА президент недооценил серьезность, глубину проблем. Насколько мне известно, он пытался найти спонсоров. Но его личные возможности оказались несопоставимы с масштабом трудностей. Это привело к краху попыток наладить взаимоотношения с World Athletics, найти средства для уплаты штрафа и в конечном счете к отставке президента ВФЛА. Вот простая хронология событий. А описывая ее, не надо забывать, что спортивные федерации в соответствии с федеральными законами и международными нормами обладают значительной автономией. Мы ее обязаны соблюдать. Особенно в случае с легкой атлетикой, где каждое решение должно полностью исключать малейшие поводы для вопросов со стороны World Athletics. Иначе новые требования, пункты «дорожной карты», штрафы и так далее. Поэтому ни ОКР, ни госструктуры в разрешении конфликта между ВФЛА и World Athletics не участвовали. К сожалению, самостоятельная работа федерации результата не дала, министру спорта пришлось все же вмешаться.

— Но то, что средств у ВФЛА нет, стало ясно задолго до дедлайна. В итоге вмешательство произошло, когда возникла серьезная угроза полного отстранения.

— Я считаю, что все события в рамках этого процесса в любом случае укладываются в логичную цепочку. И я знаю, что министр до последнего момента вел серьезные переговоры с World Athletics.

— Вам не кажется, что эта история подорвала доверие ведущих легкоатлетов к российским спортивным властям? Мария Ласицкене, Анжелика Сидорова, Сергей Шубенков в какой-то момент обратились за помощью уже не к ним, а к Владимиру Путину.

— Вы знаете, легкоатлетический мир России очень неоднороден. Есть спортсмены топ-уровня — они хотят и должны иметь это право — выступать на соревнованиях, участвовать в коммерческих стартах, завоевывать призовые места и деньги. Абсолютно нормальное и обоснованное желание. Но есть и другие категории спортсменов, для которых участие в международных состязаниях в связи с наложенными World Athletics ограничениями уже нечто фактически недостижимое… Если исходить, например, из позиции WA о допуске только десяти спортсменов из России в нейтральном статусе. А остальные наши «чистые» атлеты? Вспоминаю конференцию ВФЛА, на которой выбрали Евгения Юрченко. Я на ней сказал, что всему легкоатлетическому сообществу необходимо объединиться и свои амбиции направить на решение общей задачи. Могу повторить это и сейчас. ВФЛА необходима структурная реформа. Различные группы влияния, которые в ней существуют, неспособны по отдельности вывести из кризиса вид спорта. А мы раньше наблюдали именно такую картину: руководство занималось своими вопросами и топталось на месте, лучшие спортсмены смотрели в сторону Монако и Италии, тренеры в регионах твердили о том, что надо готовить резервы. Типичные лебедь, рак и щука. Так что нужно стабилизировать финансовую ситуацию (это будет сделать проще, учитывая выплату штрафа), формулировать программу выхода легкой атлетики из кризиса, нацеленную не на Олимпийские игры в Токио и даже не на парижскую Олимпиаду 2024 года. Это — программа на 2028–2032 годы. Тогда мы получим легкую атлетику, о которой мечтали,— выигрывающую на Олимпийских играх большое количество медалей. Это наша цель, а не просто заплатить штраф и отправить отдельных спортсменов на Олимпиаду. И да, сейчас необходимо провести новые выборы.

— Предположим, что World Athletics пошел бы на принцип и, имея формальные основания в виде просрочки выплаты штрафа, все равно отстранил бы российских легкоатлетов. Вы бы обращались за защитой в суд?

— Безусловно. Мы сразу сказали представителям спортсменов, что всех кандидатов на участие в Олимпиаде в Токио поддержим юридическими мерами. У нас была подготовлена для этого статья в бюджете. Такое отстранение — нарушение Олимпийской хартии и конституции World Athletics. В ней сказано, что федерация обязана обеспечить защиту «чистых» спортсменов и, главное, их участие в соревнованиях. О том же самом говорится и во Всемирном антидопинговом кодексе.

— ВФЛА же довольно долго находилась под внешним управлением ОКР?

— Месяц.

— Много ресурсов вы потратили на нее?

— Много — ресурсов, сил. Но по-другому и быть не могло. ВФЛА является членом ОКР, и мы обязаны партнерскую федерацию поддерживать по мере своих возможностей. ОКР, кстати, также сейчас взаимодействует с партнерскими компаниями. Понятно, что пандемия повлияла на некоторые из них в экономическом плане. Но партнерство — это дорога с двусторонним движением.

— Вы недополучаете спонсорские деньги?

— Не растем, по крайней мере.

— Есть еще одна громкая, уже для международного олимпийского движения, тема. Это — борьба за отмену статьи 50 Олимпийской хартии, запрещающей выражение политических взглядов и жесты политического характера. Комиссия спортсменов ОКР недавно высказалась против ее радикальных корректировок, и такое мнение не очень укладывается в тренд. Вы лично что думаете по этому поводу?

— Прежде всего думаю, что МОК прав в том, что по ряду принципиальных вопросов консультируется с комиссиями спортсменов. Не с руководителями национальных олимпийских комитетов, а, подчеркиваю, со спортсменами… Теперь моя личная точка зрения. В современном мире очень много различных политических течений, не совпадающих друг с другом. А Олимпийские игры — большой праздник, в основе которого лежат заложенные еще бароном де Кубертеном идеалы чистоты спорта. Любые действия, которые могут омрачить праздник, на мой взгляд, не должны поощряться. Вот представьте ситуацию. На пьедестале встретились два спортсмена с противоположными политическими убеждениями. Что начнется, если они прямо на подиуме начнут выражать друг другу свои взгляды? Для споров существует много площадок вне Олимпиад. Пусть спорт останется тем, что хотя бы на время может объединять разных людей с разными подходами к разным вопросам и демонстрировать, что все эти разницы могут быть несущественны при наличии доброй воли, стремления к взаимопониманию и честного спортивного соперничества. Ведь, скажем, проблему расизма в мире точно не устранить одной лишь отменой статьи в Олимпийской хартии. Есть другие методы, какими спортивное движение может с расизмом бороться.

— Что у нас с подготовкой к Олимпиаде в Токио, перенесенной на год? Все сложно?

— Да, ситуация очень непростая. Как видите, границы не открываются, проведение многих международных соревнований под вопросом. Скорее всего, более или менее полноценный календарь появится не раньше ноября. Поэтому наши спортсмены все больше переходят на централизованную подготовку на базах Министерства спорта. Я еженедельно получаю сводки оттуда. Вижу, что идет рост в плане количества команд, которые участвуют в сборах, что соблюдаются все меры безопасности. А здоровье спортсменов наш абсолютный приоритет. Потом будет следующий этап — начало внутрироссийских соревнований. Возможно, это произойдет уже в конце августа, хотя более реальный вариант — осень. Ну а дальше — соревнования международные, если, конечно, ситуация выправится.

— Вы общаетесь с представителями оргкомитета Токио?

— Практически в ежедневном режиме. Только сегодня говорили на тему размещения делегации, изменений в графике. Во всяком случае, энтузиазм коллег из оргкомитета, из МОК вселяет в меня осторожный оптимизм по поводу того, что в следующем году Игры все-таки состоятся.

— Перенос Олимпиады вкупе с последствиями пандемии наверняка увеличили расходы ОКР?

— Естественно. Наша четырехлетняя программа подготовки фактически превратилась в пятилетнюю. Мы очень серьезно пересмотрели бюджет, оптимизировали расходы, чтобы выделить как можно больше средств именно для заключительного этапа подготовки к Олимпиаде.

— В субботу ОКР будет отмечать в «Лужниках» Всероссийский олимпийский день. Почему не отменили этот праздник, учитывая сегодняшнюю ситуацию?

— В трудные времена нужен, что ли, момент, от которого можно оттолкнуться, сформировать вектор дальнейшего движения вперед. С конца марта мы провели огромное количество мероприятий в онлайн, в соцсетях. Сделали своеобразную реконструкцию Олимпиады 1980 года в Москве от первого до последнего дня — на мой взгляд, это один из самых удачных наших проектов. А вот 8 августа появилась возможность все-таки организовать Всероссийский олимпийский день в традиционном формате. Примерно на эти же сроки у Минспорта выпадает День физкультурника, и мы решили совместить два праздника. Это такой общий жест, показывающий, что спортивная отрасль выходит из коронавирусного кризиса. Я очень надеюсь, что на наших площадках будут зрители. Программа праздника разнообразная — в мероприятии участвуют многие федерации.

— Вы анализировали отклик на празднование 40-летия Олимпиады-80?

— Колоссальный! Я очень жалею, что мы не смогли отпраздновать юбилей в офлайн — в «Лужниках», на Большой спортивной арене, как задумывали. С десятками тысяч зрителей, с проводами наших олимпийцев в Токио… Но мне, с другой стороны, приятно, что многие наши любители спорта перешли в онлайн, что их живо интересует наша спортивная история, ее герои.

— Глава МОК Томас Бах недавно объявил, что готов баллотироваться на второй срок. ОКР определился с тем, будет поддерживать его или нет?

— Я неоднократно об этом говорил: мы — представители олимпийского движения России, члены МОК от России — поддержим действующего президента на голосовании, которое состоится весной следующего года в Афинах. Томас Бах на посту президента МОК показал себя эффективным руководителем, равноудаленным от различных центров влияния, что особенно важно в современном мире. Он заслуживает доверия олимпийского сообщества.

— Несмотря на ряд принятых решений, которые были не самыми приятными для России?

— Знаете, в чем основное отличие в подходах МОК и WADA в ситуациях, связанных с ОКР? У МОК были четко определены регламенты, порядок и временные рамки всех решений. WADA, к сожалению, не может продемонстрировать такую же конкретику.