Политкорректор
Один из самых известных романов Агаты Кристи «Десять негритят» поменяет название. По крайней мере, во французском издании он выйдет под заголовком «Их было десять». А все потому, что правнук великой писательницы — Джеймс Причард — согласился, что «негр» — это оскорбление, что «когда книга была написана, язык был другим, и мы использовали слова, которые сегодня забыты». Негритянский остров, на котором разворачивается действие романа, тоже переименовали — в остров Солдата. К чести французов они сдались последними: англоязычный мир давно (Великобритания аж с 1980 года) публикует этот детектив под названием «И никого не стало», а детскую считалочку про 10 негритят меняют на 10 индейцев, солдат или даже морячков. Потомок великой Кристи уверен, что прабабушка не хотела, чтобы ее произведения кого-то обидели. Что ж, если оставить на его совести вмешательство в ее творческое наследие, остается главная проблема-2020, отнюдь не связанная с коронавирусом. Она в неотступном желании Запада переписать собственную и отчасти мировую историю. Признания факта рабства и порицания всего, что хоть как-то может намекать на него сегодня, оказалось недостаточно. Мир захлестнула волна борьбы с прошлым. И с культурой — а как иначе мы можем встретиться с историей? Великую экранизацию «Унесенных ветром» вычеркивают из каталогов за «воспевание рабства» (потом, правда, вернули). Десятками свергаются памятники тем, кто нажил состояние на работорговле, но в то же время способствовал процветанию собственных держав, а то и развитию всего человечества. Движение Black Lives Matter с энтузиазмом неофитов переписывает историю, не задумываясь (или не зная?) об ее уроках. А ведь многие это уже «проходили». Отказ от прошлого, «чистки» наследия, разделение героев прошлого и настоящего на «правильных» и «неправильных» — чем это лучше расовой или классовой сегрегации?
Светлана Сухова
