Московская филармония первой из концертных площадок открылась для публики и музыкантов. Концертный цикл «Возвращение живого звука» открыли Денис Мацуев и Российский национальный молодежный оркестр, а затем состоялись первые гастроли: в исполнении оркестра, хора и солистов Мариинского театра с Валерием Гергиевым за пультом прозвучала «Сельская честь» Масканьи со звездным участием меццо-сопрано Екатерины Семенчук. Рассказывает Юлия Бедерова.
Пустующие места в зале Чайковского филармония отвела, как гласят таблички на креслах, «ангелам акустики»
Фото: Александр Казаков, Коммерсантъ / купить фото
Пустующие места в зале Чайковского филармония отвела, как гласят таблички на креслах, «ангелам акустики»
Фото: Александр Казаков, Коммерсантъ / купить фото
Эмблема итальянского оперного веризма, «Сельская честь» Масканьи, повествующая о событиях одного пасхального деревенского утра — страсти, ревности и убийстве, была написана для конкурса одноактных опер. Первоначальный вариант либретто по новелле Джованни Верги был переделан так, что две части драмы составились в плотную конструкцию без антракта, премьере 1890 года в Риме сопутствовал оглушительный успех, хотя, собственно, эпоха одноактных опер была еще впереди. Официально временем открытия и расцвета одноактных форм стал ХХ век, и оперный веризм с его густым письмом, пружинно-детективной драматургией и гипертрофированной эмоциональностью стал предшественником европейского экспрессионизма.
В московском исполнении Екатерина Семенчук в партии Сантуццы, казалось, сконцентрировала в себе все безумное напряжение и трагедию своей героини, всю энергию истосковавшихся по публике музыкантов, всю красоту декоративных и религиозных интермедий (которые у Масканьи накладываются на бытовую бурю чувств по принципу двойной экспозиции, как это будет в кинематографе), весь профессионализм ансамбля — так что прочие герои, включая пылкого Нажмиддина Мавлянова (Туридду) и импозантного Романа Бурденко (Альфио), казались дополнительными. А сама «Сельская честь» — предтечей не только одноактных, но и монологических драм ХХ века.
Вероятно, ограничительные меры в залах (продолжительность, количество людей на сцене и в публике, принцип дистанции) могут привести к тому, что одноактных опер, монологов, музыки веризма и экспрессионизма в концертно-театральном расписании станет все больше, а позднеромантических колоссов — все меньше. По крайней мере на какое-то время.
Если раньше в гастрольных программах Гергиев отдавал предпочтение пышному гипнозу позднего романтизма, Вагнеру, Малеру, Верди и русской музыке с их неприкрытыми подтекстами, то пандемия представила мариинских музыкантов как неравнодушных интерпретаторов веризма, ценящего отчетливую артикуляцию и драматическую прямоту. О чем, судя по долгим овациям, публика ни секунды пожалела. Зал был полон на 50 (в старой терминологии — на 100) процентов, между слушателями сидели невидимые «ангелы акустики» (об этом сообщает табличка на тех креслах, которые пустуют по санитарным соображениям). Теперь понятно, что КЗЧ — еще и одна из лучших в России сцен в противоэпидемических обстоятельствах: здесь много воздуха, а хор можно поднять на «хоры» (балконы над сценой), как это сделали мариинцы, причем всего десяток человек (не иначе как с помощью ангелов акустики) создают впечатление хоровой волны.
«Возвращение живого звука» с фестивальной элегантностью открыло сезон раньше обычного сентября. В расписании новой августовской серии других экспериментов в области «антивирусной» концертной оперы не значится. Но от того оно не менее уникально и ярко: новые принципы акустической и художественной совместности, ансамбля и баланса будут исследовать большие оркестры (Госоркестр с Василием Петренко и Александром Раммом — 19 августа, оркестр Московской филармонии с Юрием Симоновым и Екатериной Мечетиной — 24 августа), камерные коллективы («Академия старинной музыки» с Владимиром Мартыновым, ансамбль Questa musica с Борисом Андриановым, Евгением Субботиным, Петром Айду, Ольгой Ивушейковой и другими — 13 августа) и камерные ансамбли. Среди них несколько дебютных коллабораций: впервые вместе в одном фортепианном дуэте выступили Филипп Копачевский и Дмитрий Маслеев, а квартет имени Ойстраха и Андрей Гугнин сыграют квинтеты Форе и Брамса (20 августа). Тенор Богдан Волков сразу после дебюта в Зальцбурге споет 25 августа в Москве программу русских Lieder — романсов Чайковского — с пианистом Александром Гиндиным.
Репертуарный облик «Возвращения…» при всех шлягерах выглядит изысканно и неординарно: рядом с непременными Чайковским и Рахманиновым — раритетный Шуман (у Госоркестра и нежданно-негаданно у Мацуева), Мийо, Джованни Соллима, а также Шуберт: с Петренко за пультом прозвучит «Неоконченная», у ансамбля солистов во главе с Валентином Урюпиным — Октет фа мажор, хрестоматийная, но сокрушительно редкая музыка на русских сценах, как и многие другие камерные шедевры. Закроет августовскую серию Денис Мацуев (28 августа), на сей раз сольный, причем с двумя концертами подряд — в 18:00 и 21:00.
4 сентября откроется сезон в традиционных формах и календарных рамках. Если все будет как планируется, то среди первых событий могут оказаться Большой фестиваль РНО и перенесенные концерты карантинного времени. Правда, в появление на сцене в первых числах сентября иностранных гастролеров, в числе которых значится, например, Люка Дебарг, пока верится с трудом, а вот бетховенская программа оркестра Musica Viva на инструментах эпохи c Девятой симфонией и Кантатой на смерть императора Иосифа II может и состояться. Хотя бы потому, что исторически корректные интерпретации Бетховена не столь многолюдны, как принято в романтической исполнительской практике.