В очередной день стартового раунда Кубка Стэнли дважды очень громко прозвучала «российская тема». Один раз — из-за вылета из play-off ярчайшей отечественной звезды Александра Овечкина и его клуба «Вашингтон Кэпиталс», почти без вариантов отдавшего серию «Нью-Йорк Айлендерс». Второй — благодаря удивительному подвигу в матче против «Калгари Флеймс» до этого никаких подвигов не совершавшего Дениса Гурьянова: молодой форвард «Даллас Старс» стал первым россиянином, которому удалось в игре play-off забросить четыре шайбы.
Форвард «Далласа» Денис Гурьянов первым из россиян забросил в матче play-off НХЛ четыре шайбы
Фото: NHLI via Getty Images
Этот сезон из-за пандемии коронавируса здорово отличался от предыдущего, но одну заметную тему сохранил. В 2018 году «Вашингтон» взял Кубок Стэнли, и в тот момент казалось, что очень популярной в России из-за того, что в ее составе есть Александр Овечкин, команде суждено еще несколько лет бороться за приз. Трудно было вообще найти что-то такое, чего ей явно не хватает для того, чтобы продолжать добиваться успехов: есть «глубокая» скамейка, есть никуда не разбегающийся костяк, есть отточенный — с акцентом на атаку — стиль, а Овечкин на четвертом десятке играет так, словно ему вчера исполнилось 25.
В регулярном чемпионате все эти признаки мощи проявлялись прекрасно, обеспечивая высокие котировки перед розыгрышем Кубка Стэнли. Но вот в play-off происходило нечто удивительное. В 2019 году «Вашингтон» был повержен в стартовом раунде «Каролина Харрикейнс», в 2020-м — «Нью-Йорк Айлендерс» во главе с тренером Барри Троцем, автором кубкового вашингтонского триумфа, после него отправившимся поднимать середняка. Причем если в случае с «Каролиной» это было поражение на тоненького, то в случае с «Айлендерс» — практически без вариантов.
Всплеск у «Вашингтона» по ходу серии был, по сути, единственный — в четвертом матче, когда он справился с «Айлендерс» благодаря прежде всего эффективности своих российских нападающих Овечкина и Евгения Кузнецова. Но в тренд он не вылился. В пятом матче ньюйоркцы с российским вратарем Семеном Варламовым разбили соперников всухую — 4:0, не дав развернуться ни Овечкину, ни кому-то еще из опасных вашингтонских форвардов.
А после этой серии в североамериканских ресурсах остались цифры, идеально описывающие ее соль: в «регулярке» «Вашингтон» с его вроде бы грандиозным нападением забивал в среднем 3,42 гола, в пяти матчах против «Айлендерс», использующего знаменитые оборонительные схемы их большущего знатока Троца, в его активе оказалось всего восемь шайб. А еще там остались вопросы насчет будущего «Кэпиталс». Ну или по крайней мере некоторых его ключевых персонажей — например, тренера Тодда Рирдена. В недавнем славном прошлом «Вашингтона» он трудился помощником Барри Троца. В этом неказистом настоящем с точки зрения поиска способов противостоять системе «Айлендерс» на фоне бывшего наставника «Вашингтона» Рирден по-прежнему выглядел не более чем тренером второстепенного ранга.
По упоминаемости среди российских фамилий из НХЛ фамилия Александра Овечкина в этот день, впрочем, уступила другой, чрезвычайно неожиданной фамилии. «Даллас», отстав в начале шестого матча противостояния от «Калгари», затем перевернул все с ног на голову и выиграл — 7:3, сравняв счет в серии.
Но дело не в лихом сюжете, а в том, кто был основным действующим его лицом. В этой встрече у «Далласа» пять очков, четыре из которых заброшенными шайбами, набрал Денис Гурьянов. «Покер» — это в принципе редкое достижение, а для российских хоккеистов в play-off НХЛ — беспрецедентное. Их, фантастических отечественных снайперов, в лиге было немало, но первым до четырех голов в матче дотянул 23-летний нападающий, чью биографию многим, видимо, пришлось изучить лишь после его подвига. Гурьянов немного поиграл за «Ладу», молодым уехал в Америку, пробивался в основу «Далласа» из фарм-клуба, в прошедшем сезоне более или менее освоился в ней, но в 21 матче отличился всего-то разок, в нынешней «регулярке» был гораздо более заметен и забил два десятка голов, но все равно среднее игровое время — 13 минут за матч — это уровень третьего звена. И вдруг — такой взлет.