В нижегородском Арсенале, с недавних пор ставшим Волго-Вятским филиалом ГМИИ имени Пушкина, 21 августа объявили лауреатов государственной премии в области современного искусства «Инновация». Впервые за ее 15-летнюю историю ими стали все 30 номинантов, которые разделили поровну 3 млн руб. призового фонда. Спорное решение отчасти компенсирует удачная выставка избранных проектов «Инновации», открывшаяся в Арсенале. С подробностями из Нижнего Новгорода — Игорь Гребельников.
Фото: Коммерсантъ / Роман Яровицын / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Роман Яровицын / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Роман Яровицын / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Роман Яровицын / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Роман Яровицын / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Роман Яровицын / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Роман Яровицын
Фото: Коммерсантъ / Роман Яровицын / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Роман Яровицын / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Роман Яровицын / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Роман Яровицын / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Роман Яровицын
Фото: Коммерсантъ / Роман Яровицын
Фото: Коммерсантъ / Роман Яровицын
Церемония объявления победителей — обычно это многолюдное светское мероприятие — проходила в соответствии с требованиями Роспотребнадзора. Замеры температуры, маски, перчатки, дистанционная и даже раздельная рассадка: более важные гости — внутри Арсенала, остальные — на свежем воздухе, но и те и другие, как и интернет-зрители, смотрели церемонию на экранах, что, конечно, отсылало к периоду карантина.
Впрочем, как только погасли софиты, все ринулись горячо поздравлять друг друга, напрочь позабыв о положенных дистанциях — да и возможно ли иначе, когда так давно не виделись и есть повод для радости? Такое неформальное общение, конечно, объединяет арт-сообщество, особенно у нас, где оно разобщено многочисленными институциями, премиями, симпатиями кураторов и музейщиков, а порой и откровенным протекционизмом.
За последнее «Инновацию» особенно критиковали, в том числе и на страницах “Ъ”, ведь то и дело оказывалось, что эксперты и члены жюри выдвигают и награждают проекты своих же подопечных. Критика была услышана, и с прошлого года четверо из пятерых членов жюри — иностранцы. Так же и в этом году, да еще и с гендерным перевесом: единственный мужчина — Жан-Юбер Мартен, знаменитый французский куратор, хорошо знающий русское искусство; именно он открыл миру Илью Кабакова сначала в 1985 году — на выставке в Берне, а в 1989-м — на своей, теперь уже легендарной выставке «Маги земли» в Центре Помпиду (впрочем, на том его громкие открытия в русском искусстве закончились). Россию в жюри представляла Ольга Шишко, завотделом кино и медиаискусства Пушкинского музея, в состав которого в этом году вошел Государственный центр современного искусства (ГЦСИ), инициировавший в свое время «Инновацию»; теперь премия в области современного искусства управляется музеем, как принято считать, искусства классического.
Видимо, не только измотанность пандемией, но и это слияние с поглощением привели к довольно неожиданному решению организаторов — не выделять победителей, а разделить премию на всех номинантов, уравняв таким образом проекты сильные и проходные, заурядные, каковых в шорт-листе оказалось немало. Одни члены жюри объясняли свое решение заботой о материально пострадавших из-за пандемии художниках, другие — желанием сплотить сообщество, лишь Мартен, кажется, не без иронии напомнил о своем опыте в бытность директорства бернским Кунстхалле: тогда известные швейцарские художники стали отказываться от участия в отчетных годовых выставках, но, когда он предложил отменить жюри, конфликт был исчерпан. У нас-то, конечно, никто ни от чего не отказывается, только жюри, по сути, самоустранилось — может даже, в растерянности перед предложенным материалом, где чуть ли не треть выдвинутых проектов оказались от Московского музея современного искусства. Включая нелепую выставку, посвященную 20-летию музея «ММОМА 99/19», где кураторами выступили и профессионалы из других областей — балерина, врач, футболист, повар, телеведущий и другие, а «вишенкой на торте» стал зал, который курировал основатель и директор этого музея: он выставил две свои студенческие картины — дипломную работу и этюд к ней — с огромной «обнаженкой» Александра Яковлева. В чем тут инновационность, которую могли бы оценить западные кураторы? Или выставка графики советских нонконформистов в самарской галерее «Виктория», основанной, как и фонд V-A-C, предпринимателем и миллиардером Леонидом Михельсоном,— неужели и ей нужна господдержка в виде премии?
Зато уже самим фактом номинирования «Инновация» вполне заслуженно и смело воздала медиапроекту новосибирца Артема Лоскутова «Без любви ничего не получится». Любовное признание в виде стальной таблички со скамейки в Центральном парке Нью-Йорка из нашумевшего расследования ФБК художник продал на интернет-аукционе, а вырученные 1,5 млн руб. передал в Русфонд, помогающий тяжелобольным детям. Но тянул ли этот эффектный и благородный жест на «Проект года», в котором был номинирован?
Благо, «Инновация» охватила и действительно сильные проекты, соответствующие духу премии: все они участвуют в выставке в нижегородском Арсенале. Прежде всего это работы медиахудожника Дмитрия Морозова (псевдоним — ::vtol::): часть из них показывали в московском ГЦСИ, одна — из владивостокского центра современного искусства «Заря». Морозов создает эффектные объекты, как реагирующие на зрителя, так и живущие своей жизнью. Например, звуковую инсталляцию «Маяк» — сложную конструкцию из модемов и роутеров, подключившись к которой через Wi-Fi и листая страницы в сети или отправляя сообщения, зритель участвует в создании и исполнении своеобразной «перкуссионной мелодии», в ритм которой мигают роутеры. Или проект «На последнем дыхании» — устройство, придуманное художником во время болезни, благодаря которому мысли о последнем вздохе обрели музыкальную форму. Система органных трубок соединена с кислородной маской, а выдыхаемый воздух порождает звуки. Или инсталляцию «Гость», вдохновленную падением в 1947 году крупнейшего железного Сихотэ-Алинского метеорита: Морозов воссоздал момент падения и поместил роботоподобный объект, издающий звуки, в один из кратеров рядом с поселком Метеоритный. Художник-визионер, обнаруживающий музыку и красоту в науке и технике, превращающий наши обыденные отношения с гаджетами в неожиданно творческие,— безусловно, идеальный герой «Инновации», впрочем, Дмитрий Морозов уже достаточно признанная фигура на международной арт-сцене.
Многосоставный проект Павла Отдельнова «Промзона» впервые был показан в ММОМА, но и в сокращенной версии увлекает эмоциональной погруженностью в историю семьи художника, разных поколений, работавших на химических заводах Дзержинска. Одни производства закрылись, другие действуют, трамваи остановились, улицы опустели: постиндустриальные пейзажи, виды заброшенных заводов и экологических катастроф. Отдельнов сопровождает картины документальными съемками, воспоминаниями людей, которые когда-то там жили и работали, слагая из этого сагу о текучести времени, оставляющем за собой заросшие травой руины.
Ретроспективу «Почувствуй себя птицей» легендарного петербургского художника Владимира Козина привез в Арсенал Пермский музей современного искусства PERMM: безудержное, изощренное ерничание как над историей искусства, так и над повседневностью — это и художественная, и политическая позиция одного из участников «Товарищества Новые Тупые». Ретроспективная выставка Козина, состоявшая из работ, созданных художником почти за 40 лет, впервые была показана не в городе, где он живет большую часть жизни, а в Перми.
Децентрализация культурных проектов в сфере современного искусства, о которой заговорили в связи с переездом премии «Инновация» в Нижний и большими планами по освоению регионов как Пушкинским музеем, вобравшим в себя сеть филиалов ГЦСИ, так и Третьяковской галереей, планирующей свои собственные филиалы, выглядит заманчиво. Но создать полноценное, музейного уровня пространство, в котором отлично выглядит даже неровная по составу выставка «Инновации», удалось только нижегородскому Арсеналу: стараниями команды ГЦСИ первого призыва — Любови Сапрыкиной, Анны Гор, Леонида Бажанова, Михаила Миндлина. Остается надеяться, что гений этого места вразумит «Инновацию» и мы наконец узнаем, что такое хорошо, а что такое плохо в современном искусстве.