«У нас где-то 60 млн людей страдают повышенным давлением»
Как коронавирус отразился на сердечном здоровье россиян?
Как заболевание новым коронавирусом отражается на сердце, почему стоит повременить с вакциной и в чем отличие российских пациентов от остальных, «Огоньку» рассказал кардиолог Сергей Терещенко.
— Сергей Николаевич, правда ли, что новый коронавирус спровоцировал волну сердечно-сосудистых заболеваний?
Чем известен Сергей Терещенко
— Начнем с того, что при COVID-19 всегда страдает сердечно-сосудистая система, но в этом как раз ничего удивительного нет. Известно, что при любой инфекции течение заболеваний сердечно-сосудистой системы ухудшается. Например, если человек, который страдает ишемической болезнью сердца, перенес ОРВИ или грипп, то у него примерно через две недели может произойти обострение, развиться приступы стенокардии, предынфарктное состояние, вплоть до инфаркта миокарда. Если мы посмотрим на статистику, то увидим, что во время эпидемии гриппа и волны простудных заболеваний у нас увеличивается смертность от сердечно-сосудистых заболеваний.
— А были какие-то конкретные исследования заболеваний сердца на фоне нового коронавируса?
Сергей Терещенко, врач-кардиолог, профессор
Сергей Терещенко, врач-кардиолог, профессор
— Недавно была большая научная публикация, где отмечалось, что на фоне ковидной инфекции увеличилось количество инсультов. Ученые взяли примерно 4 тысячи пациентов, 2 тысячи из которых не болели коронавирусом, и 2 тысячи, которые заразились. В итоге в первой группе инсульт произошел у 18 процентов, а у тех, кто болел,— у 48 процентов.
— А почему осложнения на сердце проявляются, как вы сказали, через две недели после заражения тем же коронавирусом?
— Это в среднем. Инфекция негативно влияет на свертывающую систему крови, а у нового коронавируса это действие выражено особенно сильно. Из-за этого страдает работа всего организма, так как нарушается микроциркуляция крови, образуются микротромбы и кровь не может полноценно поступать к жизненно важным органам. Это все приводит к печальным последствиям: помимо пневмонии может развиться вирусное воспаление миокарда (сердечной мышцы). Но у коронавируса есть и свои особенности, которые еще требуют изучения. Например, речь идет о так называемом цитокиновом шторме. При нем уровень цитокинов (вещества, которые выделяются в ответ на воспаление.— «О») в крови резко возрастает, что приводит к атаке иммунитета на клетки и ткани собственного организма. Следствием этого может стать их разрушение. До сих пор это явление так подробно не изучали.
— Известно, что сердечникам рекомендуют делать сезонную прививку от гриппа накануне прихода эпидемической волны. Будет ли такая рекомендация по прививке от нового коронавируса?
— Я просмотрел инструкцию к российской вакцине от коронавируса «Спутник-V», там написано, что она строго противопоказана людям старше 60 лет, людям с сердечно-сосудистыми заболеваниями и больным с патологией легких.
— Это связано с тем, что она не прошла достаточных исследований?
— Безусловно, сложно что-то говорить, когда больших исследований еще не было. Делать выводы о качестве вакцины по реакции на прививку 38 человек практически невозможно. Есть международные правила клинических исследований, они содержат несколько фаз, которым надо следовать. Поэтому пока что-то назначать, на мой взгляд, преждевременно.
Широкое сердце
— Если говорить более широко, то сердечно-сосудистые заболевания в России уже много десятилетий находятся на первом месте по смертности. И эти цифры намного выше, чем в Европе. Можно ли сказать, кто и где у нас болеет чаще и есть ли какие-то реальные способы изменить эту ситуацию?
— У нас, к сожалению, такая ситуация по всем регионам. Это касается и инфарктов миокарда, и артериальной гипертонии, и хронической сердечной недостаточности. Да, у нас большее количество заболеваний, нежели в европейских странах, но здесь все тоже достаточно понятно. Стресс по-прежнему остается главным фактором риска, а у нас его более чем предостаточно. К тому же в России в целом больше людей курят и злоупотребляют алкоголем.
С другой стороны, у нас в принципе не принято уделять должного внимания своему здоровью. Сегодня много говорят о здоровом образе жизни, но при этом, как показывают исследования, среди россиян очень маленький процент тех, кто реально следит за своим давлением и мало кто адекватно лечит артериальную гипертонию. При этом, согласно исследованиям, у нас примерно 40 процентов страдают повышенным артериальным давлением, это где-то 60 млн людей. А давление — фактор риска развития всех остальных сердечно-сосудистых заболеваний.
— Адекватно лечить — это как?
— Это значит контролировать давление в пределах целевых значений: у здорового человека оно должно быть 120 на 80 миллиметров ртутного столба, максимум 130 на 80. Если пациент не достигает этих цифр лекарственными препаратами, то, к сожалению, у него заболевания сердечно-сосудистой системы будут прогрессировать.
— Мне казалось, что тонометр есть в каждой семье, неужели российские пациенты не контролируют давление?
— Пытаются, но здесь складывается интересная ситуация, связанная с самим отношением к болезни. У нас артериальная гипертония считается диагнозом. Пациент приходит к врачу, начинает принимать назначенный препарат, через некоторое время чувствует себя великолепно и тут же бросает лечение. Он считает, что лишние таблетки гробят его здоровье! А это совершенно не так. Совсем иная ситуация, например, в Израиле. Там гипертонию не называют болезнью и считают ее неким сбоем в организме, который нужно скорректировать сейчас, чтобы в дальнейшем не было грозных осложнений, которые могут привести к смерти. Психологически человек ощущает себя по-другому, он принимает эти препараты, заботясь о своем будущем, так же как мы, например, пьем витамины.
— А с какого возраста нужно контролировать давление?
— Вообще-то желательно уже в возрасте 40 лет. Нужно регулярно измерять его показатели и консультироваться с врачом, которому важно понимать психологию пациента. Например, многие мужчины перестают принимать ?-адреноблокаторы, потому что у них может снизиться либидо. Конечно, выбирая в 40 лет между лекарственным препаратом и личной жизнью, он выберет второе, но тогда нужно с ним разговаривать, подбирать другую терапию и так далее.
— То, о чем вы говорите, подразумевает наличие целой культуры общения врача с пациентом. А у нас этого пока нет…
— Это совершенно верно, на самом деле проблему невозможно решить одними призывами и сказать, что с завтрашнего дня мы ведем здоровый образ жизни, все занимаемся спортом, контролируем цифры артериального давления, уровень липидов и сахара. Это все части культуры, и тут очень важно, как ведут себя сами врачи и наше правительство. Обратите внимание: после того как, например, в Японии было предписано ходить в масках, это безукоризненно выполнялось на всех уровнях. А у нас по центральным каналам показывают встречи правительства, и там почти все это предписание игнорируют. Конечно, человек с другой стороны телевизора решит, что его принуждают делать то, что можно не делать.
— Есть еще какие-то особенные отличия российских пациентов?
— У нас до сих пор очень малое количество людей принимают статины. Это класс препаратов, который уменьшает риск развития атеросклероза. Если у больного повышенные цифры артериального давления и к тому же сахарный диабет, на Западе это стопроцентное показание для таких препаратов, чтобы в будущем предотвратить инфаркт миокарда и сердечную недостаточность. У нас ничего подобного нет. В итоге уже после 45 люди начинают болеть.
— Насколько оправданно представление о том, что сердечные пациенты сегодня помолодели?
— Инфаркт миокарда сейчас не редкость и в 40 лет, и в 50 лет. Это в первую очередь связно со стрессом, с образом жизни, с привычками в питании, которые оказывают очень сильное негативное влияние.
У нас большая проблема с тем, что люди сутки напролет проводят, сидя за компьютером, а отдыхают на диване, глядя в мобильные телефоны. В итоге появляется все больше людей с лишним весом и, как следствие, с диагнозом «сахарный диабет», который сам тоже приводит к развитию сердечно-сосудистых заболеваний.
При этом есть и другая тенденция: у нас появилось много больных старше 80 лет. И это новая ситуация, потому что врачи не могут однозначно сказать, как правильно лечить таких пациентов, так как до сих пор больших исследований среди этой возрастной категории не было. Сегодня у нас в центре, например, проводят оперативное лечение сердечно-сосудистой системы, имплантируют аортальные клапаны и проводят стентирование пациентам и в 90 лет.
— В развитых странах в 70-е годы в здравоохранении был принят целый комплекс мер, который назвали «сердечно-сосудистой революцией», потому что после него значительно увеличилась продолжительность жизни. Что он в себя включал и почему чего-то подобного не было у нас?
— Это известное явление, которое еще иногда называют «американский парадокс». Связано оно, как ни странно, опять же с повышенным уровнем артериального давления. В США после войны решили провести большое исследование и оценить средние цифры давления у населения. Оказалось, что цифры очень высокие — в среднем за 160 миллиметров. В итоге была принята большая программа, рассчитанная на несколько десятилетий, которая включала изучение факторов риска для сердца и возможности их минимизации. Была подобрана целая линейка лекарственных препаратов, разработаны программы борьбы с отдельными заболеваниями, например с инфарктом миокарда, переоборудованы многие центры, запущены дополнительные стажировки для врачей и так далее. Такие реформы в это время были введены и во многих странах Западной Европы.
— А в России?
— В нашей стране программа по снижению смертности от сердечно-сосудистых заболеваний начала работать с 2006 года. На сегодняшний день благодаря этому уже заметны сдвиги в снижении смертности от инфаркта миокарда. Сейчас идет разговор о том, чтобы создать специализированную службу помощи для больных с хронической сердечной недостаточностью — это последний этап развития сердечно-сосудистых заболеваний. За рубежом, например, такие службы есть в США, Великобритании и Швейцарии. Мы это пытаемся сделать на базе нашего центра во главе с генеральным директором Сергеем Анатольевичем Бойцом, но на открытие кабинетов и запуск программы нужны деньги, которых пока нет.
— Что это за диагноз и почему для него нужна отдельная служба?
— Сердечная недостаточность — не диагноз, это осложнение какого-либо сердечно-сосудистого заболевания, когда сердце не справляется с перекачкой крови. Из-за этого органы недополучают питательных веществ и кислорода, организму становится все труднее выполнять повседневную физическую нагрузку. Чаще всего из-за нарушения кровоснабжения страдают почки, печень, мышцы и центральная нервная система. Прогноз продолжительности жизни таких пациентов намного хуже, чем при онкологических заболеваниях: в среднем пять лет с момента начала недостаточности, а если возникают периоды декомпенсации, то есть резкого ухудшения состояния, то человек может погибнуть в течение года.
— А какие симптомы у этого состояния?
— Самая явная триада симптомов: одышка, отеки и повышенная утомляемость. Если человек видит, что раньше он проходил полкилометра без одышки, а теперь не может дойти и 300 метров до автобусной остановки, потому что задыхается, то у него, вероятно, развилась сердечно-сосудистая недостаточность. Другим симптомом могут служить вмятины на голени, когда вы снимаете вечером носки.
— После инфекционных заболеваний тоже может такое быть?
— Конечно, поражение сердечной мышцы может быть и вирусным, и бактериальным, и грибковым, и, например, вследствие какого-то токсического поражения. Вообще, сердечная недостаточность развивается не только из-за болезней сердца, но и из-за алкоголизма, наркомании, болезней эндокринной системы или передозировки лекарственных препаратов.
— Что нужно делать человеку, если он обнаружил у себя эти три симптома?
— Идти к врачу. Желательно, конечно, к кардиологу. В первую очередь нужно сделать анализ на маркер сердечной недостаточности — так называемый мозговой натриуретический пептид. Этот белок можно определить в крови человека в течение 10–15 минут, и он является стопроцентной диагностикой сердечной недостаточности. В нашей стране такой анализ появился совсем недавно, но я надеюсь, что уже со следующего года его можно будет сделать абсолютно везде. Но помимо этого есть и другие необходимые диагностические процедуры: нужно провести УЗИ сердца, проверить сократительную функцию и так далее.
В нашей стране хроническую сердечную недостаточность различной тяжести — от легкой умеренной до тяжелой — имеют 12–14 млн людей. Это около 10 процентов населения. В США, например, сердечной недостаточностью страдают 2 процента населения.
— А какие основные методы лечения сегодня есть?
— Есть четко разработанные схемы лечения с помощью лекарственных препаратов, уже появились лекарства пятого поколения, которые прекрасно восстанавливают работу сердца. Есть хирургические методы лечения — имплантация различных стимуляторов, это очень сложные дорогостоящие устройства, но сегодня их можно установить в любом крупном центре в России. Главное — ни в коем случае нельзя пускать все на самотек.
Все болезни — от нервов
— Вы не раз говорили, что стресс является главным негативным фактором для сердца и сосудов. А что происходит в организме во время стресса, почему сердце оказывается под ударом?
— Пандемия явилась для нас затяжным стрессом, потому что многие оказались в ситуации неопределенности, лишившись бизнеса, работы и стабильного дохода. В итоге пандемия, как мы ожидаем, еще приведет к всплеску заболеваемости, потому что обычно он происходит не во время острой стадии стресса, а через какое-то время. Например, известно, что в блокадном Ленинграде на сердце никто не жаловался, а вот потом, когда блокада закончилась, появилось огромное количество больных с артериальной гипертонией, инфарктом миокарда и так далее.
Во время хронического стресса у нас постоянно повышен уровень нейрогормонов, выбрасывается не только адреналин, но и целая плеяда других нейрогормонов. Все они, как правило, обладают сосудосуживающим свойством, и поэтому во время стресса у нас резко повышается артериальное давление. Если эта ситуация затягивается, то такая постоянная нагрузка приводит к тому, что развиваются сердечно-сосудистые заболевания.
— А как можно понизить уровень нейрогормонов или сделать так, чтобы он в принципе не поднимался?
— Никак. Наш организм живет благодаря работе тех или иных гормонов. Лекарственными средствами, которые регулируют нейрогормональную систему, можно погасить особо сильный всплеск веществ, но предотвратить его нельзя. Все, что тут можно посоветовать, связано с самоконтролем и работой с психологами.
— А есть ли какие-то особые рекомендации для людей с болезнями сердца и сосудов на время самоизоляции, если вдруг нам придется снова в ней оказаться?
— Первая рекомендация — несмотря ни на что регулярно принимать лекарства, придерживаясь назначенной схемы лечения. Во-вторых, не злоупотреблять алкоголем — это, кстати, оказалось большой проблемой при самоизоляции. Алкоголь не только повышает давление и служит фактором риска для инсультов, но и нарушает водно-электролитный баланс, который, в свою очередь, приводит к нарушению ритма сердца.
Как бы это уже ни звучало банально, но для больных с сердечной недостаточностью очень важно не сидеть на месте, обязательно нужно выполнять физические нагрузки. Надо стараться двигаться даже дома.
— По идее, сердцу должно быть, наоборот, легче, если человек сидит на месте, нагрузка-то меньше.
— Нет, все больные сердечной недостаточностью должны выполнять физические упражнения, единственное — этого нельзя делать во время острых приступов. Мы, кстати, недавно провели очень интересное исследования и выяснили, что смертность у пациентов, которых условно можно назвать «человек-телевизор», значительно выше, чем у тех, кто выполняет хоть какие-то минимальные физические упражнения.
— Как вы относитесь к модному сегодня движению биохакинга? Когда люди, как правило богатые, начинают «лечить» старение и принимают препараты, которые, на их взгляд, помогают жить дольше. Например, популярное лекарство от диабета…
— По поводу этого препарата считается, что он действительно может предотвратить старение, но реально это нигде не доказано, никаких адекватных исследований на эту тему нет. С таким же успехом можно принимать по 200 граммов черники или еще какого-нибудь другого полезного продукта. Таким образом люди просто-напросто ставят сами над собой эксперименты, так как нет ни одного проверенного метода, останавливающего старение. Посмотрите, как меняется мнение по поводу того же голодания: раньше считалось, что старение замедляется, если голодать сутками, сейчас в моде интервальное голодание по 12 часов, при этом отстаивается новый метод с тем же упорством, что раньше — старый. Я вообще разного рода диетологов иногда сравниваю с шаманами, потому что они берут какую-то пришедшую к ним в голову идею и начинают ее пропагандировать. Сейчас, кстати, вдруг возникла мода вокруг омеги-3, которую прописывают абсолютно от всего начиная от болезней сердца и заканчивая нейродегенеративными заболеваниями.
— Не поможет?
— В лучшем случае у вас укрепятся волосы и перестанут ломаться ногти.
— Ну вот, а я только хотела вас спросить, что можно сделать, чтобы замедлить старение сердца…
— Пока на сегодняшний день никакого волшебного метода нет. Одно время было очень модно говорить о клеточных технологиях, которые применяли для восстановления и омоложения разных органов, до сих пор их очень активно продвигают в косметологии. Но на сегодняшний день все серьезные исследования в этом направлении провалились, и нет ни одного доказанного метода лечения, связанного с ними.
Все секреты долголетия давно известны: во всем должна быть мера, вредны только излишества. Не нужно ставить себе дополнительные ограничения и придумывать сложные диеты.
— Да, это еще греческие философы знали.
— Да, и греки, кстати, в Европе живут дольше всех. Близки к ним в этом отношении только итальянцы. И там, и там распространена средиземноморская диета, но, чтобы она сработала, нужно жить на Средиземном море и иметь соответствующий менталитет. Посмотрите, как расслабленно там живут люди! Они ни в чем себе не отказывают, если хотят курить — курят, не нервничают, не торопятся, не хотят заработать все деньги мира… Это очень важно, потому что стресс, как я уже говорил,— самая мощная разрушительная сила для организма.