Вчера президент России Владимир Путин встретился с президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым, передал ему на хранение орден Святого апостола Андрея Первозванного, которым несколько месяцев назад наградил покойного ныне Гейдара Алиева, и лишний раз напомнил всем, в том числе и специальному корреспонденту Ъ АНДРЕЮ Ъ-КОЛЕСНИКОВУ, что Россия не ведет переговоров с террористами, а уничтожает их.
Ильхам Алиев прибыл в Москву позавчера вечером, раньше, чем из Чебоксар прилетел Владимир Путин, окрыленный общением с президентом Чувашии Николаем Федоровым. Ночная встреча двух президентов в Ново-Огареве была недолгой, но, по отзывам заинтересованных лиц, теплой. Правда, в сообщениях информационных агентств фигурировал букет роз пугающе желтого цвета, вестник скорой разлуки. Букет Владимир Путин преподнес супруге азербайджанского президента. Неужели он не знал, что Ильхам и Мехрибан Алиевы приехали к нему в гости на целых три дня? Утром после переговоров в узком и расширенном составах в Большом Кремлевском дворце два президента вышли к журналистам. Впрочем, как это обычно бывает в таких случаях, места в первом зрительском ряду заняли не журналисты, а первые лица двух стран. Кто бы мог подумать, что вокруг этих мест через какие-то мгновения развернется нешуточная борьба?
На стульях лежали таблички с именами. Первым вышел из переговорной комнаты и сел на стул председатель Совета безопасности России Владимир Рушайло. Через стул от него, внимательно изучив свою табличку, сел министр иностранных дел России Игорь Иванов. По правую руку от него оказался генеральный директор ИТАР-ТАСС Виталий Игнатенко. Замыкал этот строй уверенных в себе людей замминистра экономического развития и торговли России Дмитрий Сухопаров.
Все эти люди оказались в одном ряду только потому, что каждому из них предстояло подписать профильное соглашение с азербайджанской стороной.
Между тем одно место в первом ряду пустовало. Судя по всему, оно предназначалось директору ФСБ Николаю Патрушеву. Господин Патрушев должен был подписать соглашение о взаимной защите информации. Очевидно, что директор ФСБ был занят взрывом в метро и на протокольное мероприятие не пришел (соглашение за него в результате подписал Игорь Иванов).
Именно на это пустующее место и обратил самое пристальное внимание министр культуры Михаил Швыдкой. Подойдя к министру иностранных дел, он попросил его пересесть на пустующее место.
— А я на ваше место сяду,— убедительно сказал он господину Иванову.
Собственно говоря, было на первый взгляд совершенно непонятно, зачем господин Швыдкой затеял эту странную пересадку. Мог ведь, кажется, и сам сесть на свободное место.
— Меня куда посадили, там я и сижу,— после короткого замешательства уверенно и твердо ответил Игорь Иванов.
Михаил Швыдкой вопросительно посмотрел на него. В этом взгляде не было ничего, кроме вежливого удивления.
— Табличка моя тут лежала,— с чувством добавил Игорь Иванов,— на этом стуле. На него и сел.
Господин Швыдкой со все возрастающим удивлением глядел на министра иностранных дел. Ему, похоже, была непонятна такая горячность в столь пустяковом деле.
— Конечно-конечно, не беспокойтесь,— министр культуры даже успокаивающе помахал рукой господину Иванову.
И Михаил Швыдкой отошел.
— Вот же было пустое место,— пожал плечами министр иностранных дел.— Садился бы, да и все.
Михаил Швыдкой услышал это замечание и уже из прохода пробормотал:
— Я между силовиками не сажусь. Плохой знак.
Господин Рушайло во время всего этого диалога даже головы не повернул. Игорь Иванов головой, наоборот, покрутил, и с явным раздражением. Ему, похоже, не польстило, что его сочли силовиком.
Прошла минута. Игорь Иванов, судя по всему, о чем-то напряженно думал. Наконец нервы его, видимо, не выдержали и он быстро пересел на пустующий стул. Следом за ним еще быстрее пересели Виталий Игнатенко и Дмитрий Сухопаров. Ну вот и все, вот они и сомкнули ряды. Михаил Швыдкой, сидя в одном из дальних рядов, внимательно смотрел за этими перестроениями.
Через пару минут пришли Владимир Путин и Ильхам Алиев. Церемония подписания соглашений продолжалась около получаса. За это время Игорю Иванову пришлось два раза встать для того, чтобы сесть за стол к президентам и подписать документы. На место он возвращался, как мне уже казалось, с большим беспокойством. Нет, оно, конечно, никем не было занято.
После подписания президенты сделали заявления. Владимир Путин рассказал, как вручил Ильхаму Алиеву орден Святого апостола Андрея Первозванного, которым российский президент несколько месяцев назад наградил его отца Гейдара Алиева. Владимир Путин очень хотел вручить этот орден лично. Специально под это планировался заезд в Баку — сначала по пути в Малайзию, потом, через пару месяцев, по пути из Таиланда. Но Гейдар Алиев все лечился в американском Кливленде, и слухи, что он вот-вот может вернуться домой, так слухами и остались.
Ильхам Алиев в ответ говорил долго, ровно и мягко. Его речь действует на обычного человека довольно странным образом. Через некоторое время по телу разливается приятное тепло, а потом очень хочется спать. Очень важно, что засыпаешь при этом с уверенностью в завтрашнем дне. Похоже, Ильхам Алиев унаследовал лучшие свойства характера и ума своего отца.
Президент Азербайджана рассказал, что все в отношениях его страны и России уже хорошо, а будет гораздо лучше.
— Существовавшие в прошлом вопросы урегулированы,— говорил он.— Так, решен вопрос о статусе Каспийского моря. Нет и никаких других разногласий.
Источники Ъ, правда, рассказывают, что российская сторона настаивала на более энергичном использовании нефтепровода Баку--Новороссийск, но и тут даже как будто бы получила заверения в том, что так непременно и будет, от Ильхама Алиева. По крайней мере, глава российской нефтяной компании ЛУКОЙЛ Вагит Алекперов, выйдя с переговоров в расширенном составе (сразу сел в пятый ряд), выглядел чрезвычайно довольным и без устали улыбался.
Довольно скоро президенты перешли к ответам на вопросы. Их было всего два. Ответ на вопрос о роли России в урегулировании проблемы Нагорного Карабаха не занял много времени. Господин Путин сказал, что готов активизировать свои усилия в этом направлении, но не готов никому ничего навязывать.
Потом корреспондент "Труда" Ольга Соломонова спросила, что оба президента думают про теракт в московском метро. Именно этого вопроса все, конечно, и ждали с самого начала.
— Мы прекрасно знаем, какое это зло,— сказал господин Алиев.— Бороться с терроризмом тяжело. Враг невидим. Ты можешь только предполагать, где он. Но надо бороться и побеждать. В этом вся проблема.
Владимир Путин выразил соболезнования семьям погибших и пострадавших. Это тяжелое испытание для всей страны, сказал он.
— Мы не в первый раз сталкиваемся с синхронизацией преступлений, совершенных на территории России, и призывов к переговорам с Масхадовым и его бандитами,— добавил он.— Это является косвенным подтверждением того, что они связаны между собой. Но нам никаких косвенных подтверждений и не нужно. Мы-то наверняка знаем, что Масхадов и его бандиты связаны с этими преступлениями.
Он выразил уверенность в том, что происшедшее будет использовано в качестве рычага давления на действующего президента России, правда, не развил эту мысль. От этого она выглядела довольно зловеще. Зато президент России ясно высказался насчет переговоров с господином Масхадовым:
— Россия не ведет переговоров с террористами. Она их уничтожает.
Эта фраза претендует, разумеется, на большее, чем на беглое упоминание в одной газетной статье. Ей, наверное, предстоит долгая и счастливая жизнь в сотнях цитат. Ее будут цитировать, наверное, целую вечность. До тех пор, пока не уничтожат террористов.
АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ