За ум, честь и соду

Вчера стало известно, что арбитражный суд Башкирии в ответ на ходатайство первого заместителя генерального прокурора России Александра Буксмана наложил арест на 100% акций Башкирской содовой компании (БСК, контролируется группой «Башкирская химия»). Генпрокуратура 31 августа подала в уфимский арбитражный суд иск об истребовании имущества БСК из незаконного чужого владения. В своих доводах, с которыми ознакомился „Ъ“, ведомство требует вернуть весь пакет БСК Росимуществу, так как считает, что еще в 1990-е годы госимущество «выбыло из владения Российской Федерации помимо ее воли». С действиями Генпрокуратуры не согласны власти Башкирии, которые настаивают на возвращении контроля над БСК республике. Аналитикам ход событий напомнил сценарий, по которому в 2014 году государству возвращалась «Башнефть». Итогом стал переход компании под контроль «Роснефти», а Башкирии оставили блокирующий пакет.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

„Ъ“ удалось ознакомиться с исковым заявлением, направленным 31 августа первым заместителем генерального прокурора России Александром Буксманом в арбитражный суд Башкирии, об истребовании из чужого незаконного владения 100% акций Башкирской содовой компании.

947 240 акций предприятия принадлежат группе «Башкирская химия» Сергея Черникова и Дмитрия Пяткина, 4254 — связанному с ним торговому дому «Башкирская химия», 634 174 — башкирской госинвесткомпании «Региональный фонд».

Генеральная прокуратура требует списать акции с лицевых счетов всех трех акционеров и зачислить их на лицевой счет Росимущества.

Третьими лицами к разбирательству привлечены ФНС, реестродержатель акций АО «Реестр», сама Башкирская содовая компания. Предварительные слушания по делу назначены на 14 октября. Дело находится в производстве судьи Людмилы Салиевой.

В иске Генпрокуратура отмечает, что госимущество «выбыло из владения Российской Федерации помимо ее воли» еще в 1990-х годах, когда акционировались вошедшие в 2013 году в БСК предприятия «Каустик» и «Сода».

ОАО «Сода» было создано путем акционирования стерлитамакского производственного объединения «Сода» в декабре 1994 года: 62% в АО получила Башкирия, 38,35% — трудовой коллектив. По версии Генпрокуратуры, вопросы разграничения госсобственности относились к совместному ведению республики и федеральных органов власти и при выработке решений по таким вопросам требовалось согласование позиций всех заинтересованных сторон.

Однако позиция Российской Федерации при акционировании «Соды» органами власти Башкирии «не запрашивалась и не учитывалась»,

отмечает истец, указывая, что на момент приватизации «Сода» являлась крупнейшим в стране производителем кальцинированной соды, относилась к предприятиям добывающей промышленности, имеющим общефедеральное значение.

Кроме того, отмечается в иске, «Сода» как предприятие химического комплекса имела в составе объекты с токсичными веществами первого и второго классов опасности. Согласно указу президента РФ от 24 декабря 1993 года, такие предприятия относились к федеральной собственности и их приватизация была возможна только по решению правительства России. Правительство России в государственную программу приватизации содовый завод не включало, указывает Генпрокуратура.

Аналогичным образом проходила и приватизация стерлитамакского производственного объединения «Каустик», где Башкирии поначалу принадлежало право «золотой акции».

В Генпрокуратуре проанализировали сделку по созданию Башкирской содовой компании путем присоединения ОАО «Сода» к ОАО «Каустик» (это предприятие на тот момент уже контролировалось группой «Башкирская химия») в 2013 году. Такой способ приватизации, как «приобретение акций АО, находящихся в госсобственности, посредством реорганизации АО путем присоединения федеральным законодательством не предусмотрен», отмечает ведомство.

По версии истца, сделка 2013 года, результатом которой стало размывание доли Башкирии (в БСК республика получила лишь 38%, а 62% получил «Башхим»), была совершена в обход законодательства о приватизации госимущества.

Однако эти и последующие сделки с активами БСК (в 2016 году Башкирия передала свой пакет в БСК в госинвесткомпанию «Региональный фонд») являются ничтожными в результате ничтожности первоначальной приватизации предприятий, заключает Генпрокуратура.

Процесс деприватизации БСК стартовал вскоре после акций протеста на горе-шихане Куштау, которую планировала разрабатывать компания. 15 и 16 августа на горе произошли столкновения активистов, выступающих против ее разработки, полиции и ЧОП. 17 августа глава Башкирии Радий Хабиров, начавший переговоры с активистами, заявил, что республика готова выкупить контрольный пакет акций БСК у группы «Башкирская химия». Так как основной акционер не отреагировал на предложение, глава высказал намерение вернуть госпакет «в рамках уголовных и судебных разбирательств».

На тот момент власти Башкирии, по информации „Ъ“, готовили заявление в суд о признании сделки по созданию БСК недействительной и невыгодной для республики, так как намеревались вернуть контроль над главным активом и центром прибыли холдинга — заводом «Сода». Тогда же они направили в прокуратуру заявление с просьбой проверить законность создания БСК. Ущерб от потери контроля в «Соде» в материалах был оценен в 34 млрд руб.

26 августа в ситуацию вмешался президент России Владимир Путин, который поручил Генпрокуратуре оценить сделки с активами содовой компании, заявив, что их итогом стала утрата контроля «государства».

Источник „Ъ“ сообщил, что прокуратура начала запрашивать документы о приватизации «Соды» у администрации республики примерно за неделю до выступления Владимира Путина — сразу после столкновений активистов с полицией на горе Куштау.

В администрации Башкирии все еще рассчитывают, что содовая компания будет возвращена именно республике. С этой целью в понедельник минземимущество республики направило в суд ходатайство о привлечении его к арбитражному разбирательству третьим лицом, заявляющим собственные требования. Ходатайство пока не рассмотрено. В министерстве заявили „Ъ“, что на момент акционирования в 1994 году «Сода» находилась в перечне республиканских, а не федеральных предприятий. При акционировании предприятия в 1994 году правительство РФ было об этом уведомлено, сообщала министр Наталья Полянская.

В 2014 году Башкирия уже участвовала в деприватизации АНК «Башнефть», которая на тот момент контролировалась АФК «Система» Владимира Евтушенкова. Генпрокуратура также подавала иск об истребовании имущества из незаконного чужого владения. Исходом судебного разбирательства стало возвращение АНК Росимуществу, последующая продажа контрольного пакета акций «Роснефти». Башкирия в итоге получила лишь блокирующий пакет.

Аналитик ГК «Финам» Алексей Калачев отмечает, что деприватизация БСК проходит по сценарию, похожему на «Башнефть». «Главное, чтобы теперь технология оспаривания предыдущих сделок не стала тиражироваться на другие предприятия. Это нанесло бы большой ущерб инвестиционному климату. Но даже единичный пример повышает риски для предприятий, ранее перешедших в частные руки»,— отмечает он. Аналитик напоминает, что генератором событий вокруг БСК было решение сырьевого вопроса компании. «Не очень понятно, каким образом национализация, смена собственника БСК решает эту проблему»,— отметил он.

Партнер юридического бюро «Замоскворечье» Дмитрий Шевченко считает, что судебное разбирательство будет разворачиваться вокруг довода о том, что при акционировании предприятий, вошедших в БСК, были нарушены основные законы РФ, а отчуждение проводилось без полного согласования с органами центральной власти.

Старший партнер юридической фирмы Intellect Роман Речкин напоминает, что в деле о деприватизации «Башнефти» суд не принял довод о том, что на момент приватизации АНК между Россией и Башкирией действовало соглашение о разграничении полномочий по госсобственности: «Суд тогда сделал вывод, что предметом этого соглашения “было разграничение полномочий, а не объектов собственности; акции предприятий в соглашении не обозначены”».

«Этот же подход, видимо, будет применен и в данном деле. Поскольку это дело “политическое” и Генпрокуратура выполняет прямое указание Владимира Путина, думаю, маловероятно, что республика получит по суду даже часть акций. Все они будут переданы Российской Федерации,— считает эксперт.— Теоретически у ответчиков есть сильный аргумент — истечение трехлетнего срока давности по этому иску. Но в решении суда, скорее всего, будет написано что-то вроде того, что Росимущество узнало о приватизации ОАО “Сода” и ОАО “Каустик” только в 2020 году. Это, например, будет следовать из письма самого Росимущества».

Наталья Павлова