«Ситуация накалена, но никто не хочет митингов и революций»
Южная Осетия осталась без правительства и парламента
Беспрецедентный политический кризис в Южной Осетии грозит перерасти в гражданское противостояние. С 29 августа здесь нет правительства, а в минувший вторник депутаты парламента отказались работать до тех пор, пока генпрокурор республики не будет отправлен в отставку. В ответ генпрокурор обвиняет депутатов в криминале и попытках уйти от уголовной ответственности.
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
«Били, чтобы выбить признание»
Похороны убитого полицейскими Инала Джабиева прошли в понедельник, 31 августа, гроб пронесли по улицам города мужчины на вытянутых руках, как по осетинским обычаям несут погибших героев. На Театральной площади в центре города прошел траурный митинг — тоже традиционное мероприятие для осетинских похорон. Нетрадиционным было лишь то, что на похороны пришел весь город, многие жители были заметно возмущены. Они обсуждали следы пыток на теле погибшего, которые свидетельствуют о том, что его подвешивали за ноги, били дубинкой по спине, рукам, голове, внутренней поверхности бедер, а также пытали током.
Брат погибшего Ацамаз рассказал, что накануне в его семью приходил президент Анатолий Бибилов, выразил соболезнования и пытался отговорить родных убитого от траурного митинга.
Знакомые Инала Джабиева рассказывали, что в 2000-х он служил в осетинском батальоне миротворческих сил и во время грузино-российской войны в августе 2008 года участвовал в обороне города. Потом работал в местном министерстве обороны. В последнее время перебивался подработками — на строительстве или частным извозом. Инал Джабиев вырос в многодетной семье: у него есть брат-близнец Ацамаз и сестра, его отец воевал в Афганистане. Семья небогатая, долгое время три поколения Джабиевых жили в одной трехкомнатной квартире — родители, дети и внуки. Недавно Иналу, который с женой воспитывал троих малолетних детей, дали социальную квартиру в новом доме. «Не пожил нормально»,— говорят теперь его друзья.
27 августа, по официальной версии, его задержали по подозрению в покушении на главу местного МВД Игоря Наниева. Стоит отметить, что глава МВД популярностью в республике не пользуется: депутаты парламента ранее обвиняли его в том, что в ИВС и СИЗО бьют заключенных и пытают задержанных. А в декабре прошлого года, вскоре после того как в интернете появилось видео избиений задержанных сотрудниками МВД, депутаты нескольких оппозиционных партий и мажоритарные депутаты парламента даже пытались вынести Игорю Наниеву вотум недоверия. Им не хватило нескольких голосов, потому что проправительственная партия «Единая Осетия» поддержала министра.
Глава МВД Южной Осетии Игорь Наниев
Фото: mvdruo.ru
Глава МВД Южной Осетии Игорь Наниев
Фото: mvdruo.ru
В мае 25 заключенных в цхинвальской колонии перерезали себе вены, протестуя против жестокого обращения, и в июне депутаты вызвали в парламент для разъяснений главу МВД, министра юстиции и генпрокурора. Вместе с министрами пришел президент Анатолий Бибилов, а вслед за ним в зал заседаний вошли около 200 вооруженных людей в камуфляже.
Как рассказывал “Ъ” депутат Давид Санакоев, силовики вели себя недоброжелательно и даже схватили за руки одного из депутатов, пытавшегося покинуть зал. Депутаты расценили это как давление на парламент и опубликовали соответствующее заявление.
А 17 августа автомобиль министра Наниева был обстрелян неизвестными. После покушения правоохранительные органы провели обыски у 56 человек и задержали 3 местных жителей — Инала Джабиева, Николая Цховребова и Герсана Кулумбегова. “Ъ” опросил несколько человек в Цхинвале, в том числе депутатов — все они высказывали мнение, что причина задержания Инала Джабиева не связана с покушением. «Это простые люди, за них некому заступиться, у них нет связей»,— говорит Давид Санакоев. «Их били, чтобы выбить признание»,— убеждена депутат от оппозиционной партии «Ныхас» Зита Бесаева.
28 августа Инала Джабиева привезли в республиканскую больницу — по официальной версии, он был жив, но сильно избит, без сознания. Через несколько часов его родные узнали о том, что он умер. Родственники окружили морг, но их не пустили на территорию больницы, которую по периметру охранял ОМОН. Вскоре охранять мертвого Джабиева стало бессмысленно: фотографии его тела со следами избиений и пыток, сделанные кем-то из сотрудников больницы или морга, облетели весь осетинский интернет.
Поздно вечером тело выдали родственникам. К этому часу на Театральной площади собралось около 2 тыс. человек, которые требовали отставки силовых министров, генпрокурора и президента Бибилова. Приехавшие на митинг депутаты рассказали “Ъ” о настроениях на площади. «Люди требуют не только отставок министров — они считают, что руководители силовых ведомств должны понести наказание за это убийство,— сказала Зита Бесаева.— Мы неоднократно обращались к ним с просьбой проверить информацию о пытках, я лично просила генпрокурора пустить меня к заключенным, но никто ни разу не пошел нам навстречу. Рано или поздно такая трагедия должна была случиться». «И несут за нее ответственность все эти министры, а также генпрокурор и президент, которые знали, но ничего не сделали»,— продолжает Давид Санакоев.
Вечером 28 августа президент Анатолий Бибилов вышел к протестующим и пообещал им отправить в отставку министра Наниева. Но люди на площади стали кричать ему «В отставку!» и «Уходи!». Он ушел в здание правительства и в течение последующих дней к митингующим больше не выходил.
Президент Южной Осетии Анатолий Бибилов
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Президент Южной Осетии Анатолий Бибилов
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
28-го поздно вечером министр Наниев был отстранен от должности, а председатель правительства Эрик Пухаев подал в отставку. Вероятно, поступок премьера не был согласован с Анатолием Бибиловым, поскольку ночью пресс-секретарь президента сообщила, что отставка премьера пока не принята. Однако уже 29 августа в середине дня президент отправил в отставку правительство. Стало также известно о том, что в отношении семи милиционеров, пытавших Инала Джабиева, возбуждено уголовное дело. Им инкриминировали нанесение вреда по неосторожности. Митинг на площади продолжился и в этот день — там по-прежнему звучали требования отставки генпрокурора и возбуждения уголовного дела против силовых министров.
«И удары дубинками, и пакет на голову, и другое»
29 августа генпрокурор Джагаев сообщил, что двое задержанных — Николай Цховребов и Герсан Кулумбегов — отпущены под подписку о невыезде. Однако эта информация оказалась недостоверной. В тот же день мать Николая Цховребова Алла Габатова сообщила о том, что ее сын сильно избит и находится в больнице. 28 августа — вероятно, сразу после смерти Инала Джабиева — Николая Цховребова привезли в Цхинвальскую больницу, но когда начались уличные протесты, его перевели в районную больницу поселка Знаур. Там его и увидела мать — она сообщила знакомым, что сын так избит, что даже не может ходить. Ее аудиосообщение кто-то выложил в интернет — после этого женщину перестали пускать к сыну.
На следующий день Николаю Цховребову стало хуже, и его перевели в реанимацию Цхинвальской больницы.
«Генпрокуратура через СМИ сообщила, что моего сына освободили под подписку о невыезде. Но я не понимаю, о какой свободе речь,— рассказала “Ъ” Алла Габатова.— У дверей палаты стоят три человека в милицейской форме, меня к нему пускают максимум на полчаса. Боли у него безумные. Он не ходит, в туалет его возят в коляске. Я думаю, что у него трещины в позвоночнике, сотрясение мозга. Но мне никто ничего не говорит, я не знаю диагноза, не знаю, кто его лечащий врач. Какое материнское сердце все это выдержит?» По словам Аллы, ее сын был задержан не 27, а 23 августа и все это время она не знала, где он находится.
«Следователь сказал мне, что к нему сына привезли 27-го,— говорит Алла.— Мне страшно за жизнь моего сына. Я воспитывала его одна. Мой муж погиб, защищая свою родину, когда сыну был всего год. За что так с нами? Я до сих пор не знаю, в чем конкретно они заставляли его признаться».
31 августа она сообщила, что к ее сыну не пустили адвоката Диану Санакоеву. «Она должна была поговорить с сыном, зафиксировать побои,— рассказала “Ъ” Алла Габатова.— Но охрана не пустила ее в палату. Сказали ей: "У нас приказ никого не пускать, тем более адвоката". Я думаю, они специально запретили к нему доступ, чтобы никто не фотографировал следы от побоев и чтобы тем, кто его избивал, ничего за это не было. Наверное, они ждут, когда сойдут синяки. Меня пустили ненадолго вечером, он так же плохо себя чувствует».
В тот же день уполномоченный по правам человека Инал Тасоев сообщил, что ему тоже не разрешали войти к Николаю Цховребову в палату, однако позже позволили. После встречи Инал Тасоев рассказал южноосетинскому информационному агентству «Рес», что к Николаю Цховребову, как и к Иналу Джабиеву, применялись пытки: «Он рассказал о методах допроса, которые во всем мире квалифицируются как пытки. Это и удары дубинками, и пакет на голову, и другое».
О третьем задержанном, Герсане Кулумбегове, известно, что он был выпущен под подписку о невыезде и может передвигаться по городу — его видели на похоронах Инала Джабиева, но общаться с журналистами он отказывается.
“Ъ” также удалось связаться с матерью задержанного по другому уголовному делу Светланой Цховребовой. Она рассказала, что ее сын Геннадий Кулаев постоянно живет в Северной Осетии, полтора месяца назад его вызвали в Цхинвал как свидетеля по делу об убийстве 16-летней давности. Он приехал в Южную Осетию с шестилетним сыном и сразу попал в обсерватор: в республике до 15 сентября действует особый эпидемиологический режим, и все въезжающие обязаны провести две недели в больничных обсерваторах. Когда срок карантина истек, Геннадия задержали прямо на выходе из больницы. Вскоре после этого семья стала бить тревогу: они не могли получить никаких данных о том, где он находится и какие обвинения ему предъявляют. После смерти Инала Джабиева родственникам Геннадия Кулаева удалось с ним связаться: выяснилось, что он провел месяц в ИВС, его там били.
По словам матери, от него требовали дать показания о том, что один из оппозиционных политических лидеров, Алан Гаглоев, 16 лет назад был участником или организатором убийства нескольких человек.
«Он таких показаний не хотел давать,— говорит госпожа Цховребова,— поэтому его из статуса свидетеля перевели в разряд подозреваемого». Родственники настояли, чтобы Геннадия Кулаева отвезли в больницу на рентген и УЗИ. «На снимках видно, что у него сломаны два ребра и есть воспаление в почках,— говорит его мать.— Я очень надеюсь, что разрешат перевести его в больницу и лечить».
«Используя трагическую гибель Инала Джабиева, оказывают давление на правоохранительные органы»
29 августа депутаты распространили заявление парламента, в котором требуют отставки генпрокурора Урузмага Джагаева.
Председатель Народной партии Александр Плиев, работающий главным анестезиологом-реаниматологом минздрава Южной Осетии, одним из первых обвинил генпрокурора в фальсификации данных о смерти Инала Джабиева.
«Да, я публично сказал то, что знают все врачи в нашей больнице: Инала Джабиева привезли в больницу, когда он уже был мертв более часа»,— рассказал “Ъ” Александр Плиев.
«Его смерть, по предварительному заключению судмедэксперта, наступила от травматического шока. Но в день смерти Джабиева прокурор докладывал президенту, что парня доставили в больницу живым и что врачи оказывали ему медицинскую помощь, а спустя некоторое время он скончался. Генпрокурор прекрасно знал, что на момент поступления в больницу Инал Джабиев был мертв уже более часа»,— сказал господин Плиев.
«Таким образом, я обвиняю генпрокурора в том, что он совершил подлог и переделал уголовные статьи для сотрудников полиции на более мягкие. Депутаты еще тогда говорили, что ни о каком справедливом расследовании не может идти речь, потому что уже на начальном этапе прокурор совершает подложные действия.— продолжает господин Плиев.— И, конечно, заявление президента о справедливом расследовании и строгом наказании виновных дискредитируется поступками генпрокурора и сводится на нет».
Другой депутат от Народной партии, председатель парламентского комитета по нацполитике, религии и СМИ Амиран Дьяконов, пояснил “Ъ”, что на территории Южной Осетии действует УПК РФ, согласно которому расследование покушения на жизнь государственного деятеля является исключительной прерогативой генеральной прокуратуры.
«Именно поэтому Урузмаг Джагаев изначально несет ответственность за гибель Инала Джабиева и зверские избиения людей во время расследования покушения на главу МВД»,— завил господин Дьяконов.
Господин Дьяконов связывает смерть Инала Джабиева с избиениями заключенных в цхинвальской колонии осенью прошлого года: «Тогда генпрокурор взял на себя ответственность за проведение оперативных мероприятий, в результате которых были массово избиты заключенные — в парламенте генпрокурор заявил, что у него есть такие права как у председателя координационного центра (КЦ) правоохранительных органов Южной Осетии. Но это не так — положение о КЦ, который действительно возглавляет Джагаев, не разрешает ему отдавать приказы на избиения и пытки».
Генеральный прокурор Южной Осетии Урузмаг Джагаев
Фото: Генеральная прокуратура РФ
Генеральный прокурор Южной Осетии Урузмаг Джагаев
Фото: Генеральная прокуратура РФ
1 сентября 17 депутатов парламента Южной Осетии опубликовали письменное заявление, что приостанавливают деятельность парламента до исполнения президентом Бибиловым «требований народа Южной Осетии по отставке генерального прокурора Джагаева У. Ф.», сформулированное в обращении парламента еще 29 августа. Депутаты выразили уверенность, что генпрокурор, ответственный за расследование обстоятельств покушения на главу МВД, «несет персональную ответственность за нарушения в ходе следствия УПК РФ», которые привели к смерти Инала Джабиева, избиениям Николая Цховребова, нарушению прав других подозреваемых и обвиняемых. По мнению депутатов, полноценное расследование причин смерти Инала Джабиева невозможно, пока в должности генпрокурора остается Урузмаг Джабиев. Кроме этого депутаты требуют в рамках расследования уголовного дела «дать уголовно-правовую квалификацию» действиям главы МВД и генпрокурора и призывают президента не только отправить их в отставку, но и привлечь к ответственности.
Всего в парламенте 34 депутата, но, по словам Зиты Бесаевой, «этих 17 голосов достаточно, чтобы парламент не мог собрать кворум для проведения сессий».
Таким образом, в стране блокированы и законодательная, и исполнительная власти.
«Мы надеемся, что президент прислушается к доводам разума,— говорит депутат Бесаева.— Нельзя жертвовать государством ради двух чиновников».
1 сентября генпрокуратура Южной Осетии направила в Верховный суд республики представления «о наличии признаков преступления» в действиях оппозиционных депутатов Александра Плиева, Давида Санакоева, Дзамбулата Медоева, а также лидера партии «Ныхас» Алана Гаглоева. Первого обвиняют в подделке медицинских документов, второго — в клевете на председателя Верховного суда, третьего — в помощи особо опасному преступнику, четвертого — в причастности к убийствам 16-летней давности (соучастие в которых вменяют и жителю Северной Осетии Геннадию Кулаеву).
В заявлении генпрокуратуры говорится, что эти депутаты, «используя трагическую гибель Инала Джабиева в своих личных интересах, оказывают давление на правоохранительные органы Республики Южная Осетия с целью парализовать их законную деятельность и таким образом избежать привлечения к уголовной ответственности за совершенные преступления», а также что «для достижения своих личных интересов депутаты используют народные массы, призывая их к свержению законно избранной власти в республике».
Генпрокурор сообщает в этом документе, что готов уйти в отставку, если названные им депутаты сложат мандаты, откажутся от депутатской неприкосновенности «и предстанут перед правосудием за совершенные ими преступления».
Депутат Санакоев назвал заявление генпрокурора «попыткой уйти от ответственности за случившееся под его надзором убийство Инала Джабиева» и сообщил, что не боится уголовного преследования: «Им нечего мне предъявить, точно так же им нечего было предъявить Иналу Джабиеву и другим нашим ребятам, которых пытали и били. И что теперь? Они хотят применить те же методы к депутатам? Это уже не просто политическое преследование, а попытка устроить из нашего государства концлагерь».
Как рассказал “Ъ” депутат от Народной партии Дзамбулат Медоев, который является зампредом парламентского комитета по национальной политике, культуре, религии и СМИ, в прошлом году генпрокуратура уже пыталась лишить его депутатской неприкосновенности и присылала запрос в парламент: «Все их обвинения основываются на показаниях заключенного Андрея Кабисова, никаких других свидетелей у них нет. Как они получают показания у заключенных и подозреваемых, мы все видели на примере Инала Джабиева. Парламент знает о методах выбивания признаний в этих инстанциях, поэтому, рассмотрев все материалы, присланные генпрокуратурой, отказался лишать меня мандата. Сейчас генпрокурор снова вытащил это дело, чтобы заставить меня молчать. Он шантажирует парламент вместо того, чтобы делать свою работу».
Другой обвиненный генпрокурором депутат от Народной партии, врач Александр Плиев, называет эти обвинения политическими: «Если бы у них были реальные доказательства совершенных мной и моими коллегами преступлений, они бы обнародовали их еще в прошлом году, во время выборов в парламент. Но они решили сделать это именно сейчас, когда наша республика оказалась в тяжелом кризисе. Я заявил на сессии парламента, что генпрокурор лично виновен в гибели молодого человека, жителя нашего города, отца троих детей, и что после такого он должен уйти в отставку с последующим привлечением к ответственности. Думаю, он сводит со мной счеты».
Депутат Амиран Дьяконов, в свою очередь, отмечает, что обвинения генпрокуратуры в адрес его коллег «слишком очевидно связаны с нынешней политической ситуацией».
«Удивительно, что факты против моих однопартийцев появились у Генеральной прокуратуры именно сейчас, когда мы остро стали поднимать вопросы соблюдения прав человека,— резюмирует депутат.— Это еще раз свидетельствует, что у нас пытаются построить полицейское государство, и один из их главных столпов — генпрокурор».
«Мы все сейчас обдумываем варианты, как не допустить повторения таких трагедий»
Вечером после похорон Инала Джабиева на Театральной площади собралось много людей. Они стали требовать, чтобы к ним пришел президент, но тот отказался. Тогда к нему отправили народную делегацию, которой он сообщил, что на площадь выходить не будет, а вопрос об отставке генпрокурора решит в течение десяти дней. На площади заговорили о том, что силовики контролируют в республике власть.
Протест местных жителей против произвола силовиков на главной площади Цхинвала
Фото: Коммерсантъ
Протест местных жителей против произвола силовиков на главной площади Цхинвала
Фото: Коммерсантъ
Протестующие заявили, что намерены выходить на площадь каждый день. Но уже 1 сентября агентство «Рес», ссылаясь на МВД, сообщило, что центр города перекрывается из-за траурных мероприятий, посвященных годовщине трагедии в Беслане: «На Театральной площади Цхинвала во вторник началась подготовка к циклу акций, устанавливаются декорации и инвентарь». «3 сентября с 8:00 часов и до окончания мероприятий будет перекрыта Театральная площадь»,— цитирует агентство пресс-службу МВД.
Никогда ранее траурные мероприятия в память о Бесланской трагедии не проводились на Театральной площади — обычно школьники приходили к цхинвальскому храму Пресвятой Богородицы и там выпускали в небо белые шары.
С чем связано изменение формата траурных мероприятий, власти не объясняют. При этом собеседники “Ъ” утверждают, что глава МВД Игорь Наниев, отстраненный от должности, по-прежнему находится в своем рабочем кабинете. Об этом, в частности, свидетельствует и то, что на сайте МВД он по-прежнему указан как министр, а сайт обновляется каждый день.
Трагедия, случившаяся 28 августа в цхинвальском МВД, заставила жителей Южной Осетии говорить о необходимости реформ. Преподаватель политологии в Цхинвальском университете Дина Алборова отмечает, что в Южной Осетии «искоренили независимые общественные институты».
«Если бы наше гражданское общество не было зарублено на корню, если бы у правозащитников были возможности для полноценной работы, возможно, Инал Джабиев был бы жив. Мы все сейчас обдумываем варианты, как не допустить повторения таких трагедий»,— сообщает госпожа Алборова.
По ее мнению, республике нужна общественная наблюдательная комиссия по соблюдению прав человека в местах заключения: «Но очень важно, чтобы она не была таким же формальным органом, как наша Общественная палата». Кроме этого необходимо, по ее мнению, реформировать институт уполномоченного по правам человека — сейчас он работает при президенте республике, а должен быть независимым, полагает Дина Алборова.
«Но самое главное, нам нужна реформа политической системы,— убеждена эксперт.— У нас мобилизационный тип управления государством. В условиях военного времени он себя оправдывал: для обеспечения собственной безопасности люди жертвовали частью своих прав и свобод. Но сейчас другая реальность: в республике стоит российская военная база, появилось ощущение геополитической безопасности. И теперь нам необходимо от суперпрезидентской формы правления постепенно переходить к президентско-парламентской, а потом, возможно, к парламентской. Необходима система сдержек и противовесов».
Глава медиацентра «Ир» Ирина Гаглоева полагает, что сегодня республике необходима консолидация президента с парламентом: «Ситуация накалена, но никто не хочет митингов и революций. Очень важно, чтобы президент и парламент услышали друг друга и занялись разработкой и реализацией назревших реформ. Иначе мы просто не выживем как народ».
