Роуд-муви, "фильм дороги" — один из самых молодых, но почтенных жанров кино. На родине роуд-муви, в Америке, в этом жанре недавно отметился фильмом "Джерри" победитель прошлогоднего Каннского фестиваля Гас Ван Сент. Начало "Джерри" напоминает релаксирующие, снотворные заставки, заполночь заполняющие телеэкран: горящий камин, капающая вода. У Ван Сента мелькает лента шоссе под колесами. Два парня — оба Джерри — бросают авто на обочине и углубляются в пустыню в поисках, как понимаешь из беспредметных, мутных разговоров, "the Thing", "вещи", "штучки" или "нечто". Не происходит ничего.
Парни бредут себе и бредут, постепенно (а на циничный взгляд слишком поздно) начиная страдать от голода и жажды. Одного Джерри каким-то макаром заносит на вершину отдельно стоящего валуна, он бесконечно долго не рискует спрыгнуть, наконец прыгает. Красота пейзажей в "Джерри" беспримерна: то розовые, то синие скалы, перекати-поле, словно пытающиеся нанести героям удар в спину, бесстрастно зеленеющие поля. Ни единого признака жизни, словно земля необитаема. Пейзажи порой напоминают фотообои, но исполненные бездушным, инопланетным механизмом. А потом Ван Сент ни с того ни с сего, начисто и необратимо портит галлюциногенный эффект. По небу с дикой скоростью несутся облака: трудно придумать более пошлый, выпитый до дна прием. Сначала ищешь интерпретации, по возможности зловещие. Зная верность Ван Сента теме мужской дружбы, предполагаешь, что Джерри — садомазохисты, решившие предать друг друга сладкой, лютой смерти в пустыне. Или мистические бродяги, не дождавшиеся Годо. Или первые земляне. Или Каин и Авель. Или ипостаси раздвоившейся личности. Или марсианские агенты, провалившие явку. Увы, Джерри-раз и Джерри-два — просто два парня, которые искали-искали "нечто", отчаялись и вернулись домой, нахлебавшись экзистенциального опыта, поскольку на фиг искать это самое, если это всего лишь "штучка". Впечатление от фильма: надули. Но "Джерри" своей вопиющей бессмысленностью хотя бы выделяется на общем фоне американского кино, разучившегося рассказывать истории, но по-прежнему зацикленного на повествовательности.
"Дорога" (2002, Союз-видео)
В России увлечение роуд-муви, особенно среди дебютантов, носит обвальный характер. Так что выбор жанра первой режиссерской работы Натальи Петровой выглядит вполне закономерным. Возможно, обращение актрисы, которая стала звездой после того, как сыграла в 20 лет одну из главных ролей в "Любви" Валерия Тодоровского, к роуд-муви органичнее, чем у иных ее коллег: она пожила в Америке, пытаясь вписаться в тамошний кинопейзаж. Первая претензия к "Дороге": копирайт на название у Феллини. Иные претензии серьезнее. "Дорога" — кажущийся уже анахроничным образец гладкого фильма-гомункулуса. Фильма, актуальность которого обеспечивает присутствие — игрой не назовешь — Гоши Куценко, Дины Корзун и самой Натальи Петровой. Фильма, где фабула надуманна, характеров и минимальной социальной достоверности героев нет, неубедительные чувства порхают в вакууме. Фильма, где девушка успевает за десять минут, проведенных на заправке, постричься и перекраситься. Где шофер, зачем-то похитивший подругу своей подруги, для которой жизнь в одночасье утратила смысл, отводя глаза от камеры, учит ее смыслу жизни: "Мужчина — это дерево, а женщина — птица на его ветвях", "Ты боишься жизни", "Соверши поступок". И сам совершает: выбрасывает вещи попутчицы из мчащегося автомобиля. Впрочем, какой фильм — такие и поступки.
