«Ждем и готовимся ко второй волне»

Ташкент рассматривает возможность закупать российские вакцины от коронавируса и мониторит эпидемиологическую ситуацию за рубежом, изучая возможность возобновления авиасообщения. Об этом в интервью “Ъ” рассказал Баходир Юсупалиев, директор Агентства санитарно-эпидемиологического благополучия при Минздраве и первый заместитель министра здравоохранения. Узбекистана. С 5 сентября в стране начался новый этап снятия карантинных мер: открываются школы, кафе и рестораны, театры и кинотеатры, возобновляются службы в мечетях и работа маршрутных такси. В борьбе с эпидемией Узбекистану помогали и российские медики.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— С 5 сентября в республике поэтапно снимается целый ряд ограничений, открываются для коллективной молитвы мечети, начинают работать рестораны. А как с возобновлением авиасообщения с другими странами, в том числе с Россией? Вы ведь привлечены к рассмотрению этого вопроса?

— Конечно. Решения республиканской комиссии по возобновлению авиасообщения и определению порядка въезда и выезда граждан принимаются с учетом мнения эпидемиологов.

Что касается въезда и выезда, на первых порах мы ввели жесткие карантинные меры, и все въезжающие в республику направлялись в карантинную зону. Сейчас эти меры ослаблены, и карантин можно пройти в гостинице или на дому. Мы наблюдаем въезжающих на протяжении 14 дней, и при отсутствии заболевания человек спокойно передвигается дальше по республике.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Кроме того, у нас есть порядок, в соответствии с которым мы определяем, где (за рубежом.— “Ъ”) выявляется меньше новых случаев и случаев на душу населения, где достаточно серьезно проводится ПЦР-обследование, чтобы были достоверные результаты по заразившимся. В соответствии с этим анализом принимается решение по открытию авиасообщения. Это динамичный процесс, думаю, дальше границы будут открываться все шире.

— В сентябре авиасообщение с РФ может возобновиться?

— Я бы сказал: может быть, и в сентябре. Но вы поймите, мы держали карантин два месяца с 15 мая, потом было послабление, и в результате мы получили новый всплеск, рост заболеваемости и вынуждены были ввести очередной карантин до 15 августа. С 15 августа его несколько ослабили, и новые послабления введены с 5 сентября. Мы, как и все страны, открываем школы, дошкольные учреждения. И нам нужно время, чтобы теперь оценить ситуацию в республике. Если заболеваемость будет снижаться, это создаст предпосылки для возобновления авиасообщения.

— Сдать тест в Узбекистане может любой желающий?

— Проблем с этим нет. Платно в частном секторе можно спокойно это сделать, в принципе в государственном секторе, в санэпидслужбе,— тоже. Можно даже и без симптомов, но в первоочередном порядке — людям, контактировавшим с больными, и тем, у кого видны какие-то признаки начинающегося заболевания.

— В Узбекистане рассматривают возможность использования вакцин против коронавируса, созданных в России и Китае. Они конкурируют между собой?

— Мы все понимаем, что в борьбе с коронавирусной инфекцией нам необходимы либо коллективный иммунитет, либо вакцинация, которая также приведет к иммунизации населения. Поэтому, конечно, Министерство здравоохранения и правительство прорабатывают вопросы о вакцинации.

Ряд других стран, в том числе КНР, обратились к нам с предложением принять участие в третьей стадии клинических испытаний той или иной вакцины. Сейчас коллеги рассматривают вопрос, участвовать ли в третьей стадии или приобрести вакцину уже после успешного завершения всех испытаний.

Мы рассматриваем и российскую вакцину. Мы знаем, что в России она уже зарегистрирована и проходит третью стадию клинических испытаний.

Мы готовы своевременно приобрести препараты для вакцинации населения, и большое значение имеют безопасность и эффективность вакцины.

— Когда может быть принято решение, например, по российской вакцине?

— Процесс обсуждения на уровне специалистов и правительства продолжается. Наверное, недели через две возможно какое-то решение.

— У вас предусмотрены средства на закупку в бюджете или вы заинтересованы в кредите?

— Сейчас правительство прорабатывает вопрос выделения средств для приобретения вакцины.

— В связи с пандемией с конца августа в Узбекистане работают российские специалисты, около 40 врачей-инфекционистов, специалистов разного профиля. Что на практике это вам дало?

— Мы интенсивно сотрудничаем со многими коллегами из-за рубежа, в том числе из Китая, Германии, Турции и, естественно, из России. По приглашению нашего правительства наши российские коллеги уже больше двух недель работают в Узбекистане.

Мы признательны российским коллегам, и Министерству здравоохранения, и Роспотребнадзору. Попросили — сразу же откликнулись, приехали мастера своего дела, с нами сейчас работают, нам оказывают поддержку и помощь. Кроме того, мы постоянно чувствуем поддержку в плане, например, поставки тест-систем для диагностики (сейчас мы наладили их производство, но было время, когда мы в них нуждались). Наконец, в начале пандемии мы закупили у наших коллег из РФ аппараты ИВЛ. За все это мы признательны.

В Узбекистане сейчас находятся прежде всего клиницисты из России — врачи, которые работали с COVID-19, реаниматологи, инфекционисты, кардиологи.

Врачи находятся на передовой и вместе с нашими коллегами участвуют в лечении больных, это реальная практическая помощь, усовершенствование тактик, протоколов лечения больных. Ваши эпидемиологи побывали не только в Ташкенте, но и практически во всех регионах нашей страны. Коллегам на местах они дают советы по лечению, ведению, диагностике больных, а также организации эпидемиологического процесса. То есть консультируют в вопросах эпидемиологии этого заболевания, в правильности организации лабораторной службы, правильности поточности больных, логистики, доставки проб, в вопросах организации стационаров, а также оптимального использования коечного фонда стационаров. Эта работа положительно повлияет не только на медицину, но и на сотрудничество в сфере науки и образования.

— Кстати, весной обсуждали, поможет ли жара бороться с распространением вируса. У вас сложилось понимание, так ли это? Все-таки у вас летом обычно очень жарко.

— В период жары заболеваемость не понизилась, наоборот, в Узбекистане в конце июля—начале августа мы зарегистрировали большее количество больных, и большее количество больных — с тяжелыми формами. Возросла нагрузка на стационары. То есть увязывать поведение вируса с температурой воздуха я бы не стал.

Сейчас пик заболеваемости мы пережили, ситуация стабилизировалась, но это не означает, что мы не будем ожидать очередного всплеска заболеваемости, связанной с острыми респираторными инфекциями в период осенне-зимнего периода. Поэтому мы продолжаем наращивать готовность в плане борьбы с пандемией.

— В социальных сетях ходили слухи, что Узбекистан обещает заплатить $3 тыс. каждому гостю страны, который заразится там COVID-19. Это правда?

— Нет, если туристы прибывают и заболевают, мы их так же, как и наших граждан, госпитализируем, оказываем экстренную медицинскую помощь, вот и все.

— Даже после 5 сентября, когда открылись рестораны, банкеты по-прежнему запрещены. Но ведь в Узбекистане есть традиция пышных праздников, застолий. Как вам удается с этим справляться?

— Да, в наших традициях свадьбы — это общение с родными и близкими. Но в условиях ограничений население, конечно же, придерживалось принятых мер.

Сейчас, например, свадебные торжества у нас также проводятся, но не более чем на 30 человек.

Санитарно-эпидемиологическая служба и органы внутренних дел будут контролировать этот вопрос. Кроме того, у нас особая структура есть — махалля (форма местного самоуправления.— “Ъ”), которая также будет вовлечена в процесс, чтобы проследить, чтобы не было нарушения этих правил. Немаловажное значение имеет и пропаганда санитарных норм и правил, правильного проведения этих торжеств.

— Второй волны вы ждете?

— Да, ждем и готовимся к ней. Осень—зима — это наслоение других инфекций, в том числе гриппа, ОРВИ. Карантинные меры практически все ослаблены, контакты между людьми увеличиваются, открываются школы, вузы, детсады.

— Информация о распространении вируса в странах Центральной Азии появилась не сразу. Туркмения, например, до сих пор утверждает, что больных в стране нет. Сейчас, оглядываясь назад, хочется спросить: вы для себя в начале эпидемии ставили такой вопрос? Раскрывать ли сразу цифры, давать ли статистику? Или это все решал глава государства?

— Если вы следите за ситуацией в Узбекистане, то видите, что под руководством главы государства Шавката Миромоновича (Мирзиёева.— “Ъ”) мы стали открытым, доступным обществом. Все контакты, которые возобновились на протяжении последних трех лет, также говорят о том, что в принципе страна стала открытой, доступной, чего раньше, можно сказать, не было. Мы достигли максимальной открытости и демократии в своем обществе. Какого-то стремления скрыть ситуацию, не показывать факты нет. Приведу простой пример. Когда в начале сентября мы собирались открыть школы, наш уважаемый президент говорил, что он будет привлекать, если надо, к уголовной ответственности тех лиц, которые будут скрывать факты заболеваемости коронавирусной инфекцией. То есть мы, наоборот, стараемся провести соответствующий анализ ситуации, чтобы принять правильные адекватные решения по борьбе с коронавирусной инфекцией. Поэтому в принципе мы и не скрывали, что у нас пошел пик, не скрывали, что в июле—начале августа мы находились в очень напряженной ситуации по распространению инфекции. Но благодаря принятым мерам, благодаря работе первичного звена здравоохранения, мобильных бригад, строительству дополнительных больниц, организации мы стабилизировали ситуацию, и, даст Бог, пусть она так же продолжается.

Галина Дудина, Кирилл Кривошеев