Армянский волкодав

Вот вам два варианта — выбирайте, какой больше нравится. Первый: именно гампры были той самой парой собак, которую Ной взял на свой ковчег. Второй: умные гампры, самостоятельно спасшиеся от потопа на вершине армянских гор, приветствовали Ноя и его пассажиров в момент высадки на Арарате. Ничего третьего мы вам предложить не можем: если Всемирный потоп, как утверждает ряд специалистов, произошел около пяти тысяч лет назад, то гампры должны были его так или иначе увидеть. Потому что они старше. Насколько старше — это вопрос: по самым смелым предположениям, кто-то вроде гампров мог существовать уже пятнадцать тысяч лет назад.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Эти собаки застали и рождение, и падение Урарту, вполне могли бы наблюдать, например, за гибелью Атлантиды или за строительством пирамиды Хеопса — будь Армения чуть ближе к Египту. Зато они: похоже, точно были свидетелями недружественного визита царицы Семирамиды (той, что с висячими садами): что-то около трех или около того тысяч лет назад она вроде как влюбилась в армянского царя Ару Прекрасного, но гордый Ара ее почему-то отверг, и тогда она объявила ему войну, в процессе которой царь был убит. Но у древних армян были специальные духи-аралезы, крылатые псы, которые умели так зализывать раны, что у них и покойники вставали. Воскрес Ара или нет — на этот счет в легендах есть расхождения. Но главное, что аралезы, сохранившиеся на барельефах и наскальных рисунках,— это точь-в-точь наши гампры! Только с крылышками.

В общем, мы имеем дело с одной из древнейших, если не самой древней породой собак, иначе называемой армянским волкодавом. Которую турки так и норовят приписать себе, но это они напрасно: гампры значительно старше любой Турции. Их историческая родина — Армянское нагорье, где они невесть когда самопроизвольно зародились и тут же принялись выполнять все мыслимые собачьи работы. Они пасли стада и охраняли скот от хищников и угонщиков, они помогали людям охотиться, они караулили имущество и приглядывали за детьми, они спасали попавших под лавину и просто заблудившихся в горах, они служили в армиях древнеармянских царей... Собственно, они и сегодня могут делать (и делают) примерно то же самое.

Еще каких-то сто с маленьким хвостиком лет назад гампры сидели чуть ли не на каждой армянской горе — собаки этой породы всегда предпочитали устраиваться на возвышенностях, чтоб обзор был лучше,— но в начале прошлого века их поголовье сильно поредело: верные псы как могли сопротивлялись геноциду и прочим бедам, обрушивавшимся на головы их хозяев... И тот, кто приходил убивать и грабить, первым делом расправлялся с грозными псами, ведь живой гампр ни за что не позволил бы обидеть своих людей. Впрочем, древней породе удалось пережить и такое — конечно, в сегодняшней Армении этих собак куда как меньше прежнего, но все же они тут есть. И потихоньку распространяются за пределы отечества — как лично (гампра-другого с трудом, но все же можно найти в некоторых странах, в том числе и у нас), так и в лице видоизменившихся потомков (считается, что именно от армянских волкодавов произошли некоторые породы типа кавказской овчарки, на которую наш гампр во многом похож). Но вот что самое смешное: эти его потомки давно уже признаны всеми мыслимыми кинологическими организациями, а всеобщий пращур гампр — нет! То есть кое-кто его все же признал, но далеко не все страны. Возможно, в непризнании гампров официальной породой мы должны винить не косность мировой кинологической тайнократии, а до какой-то степени самих гампров. Эти собаки, существа природные и в основном вольно живущие, до сих пор позволяют себе всякие выходки типа скрещивания с волками, от чего в их внешности то и дело происходят некоторые перемены. Словом, гампры — они разные бывают.

И всегда бывали, они испокон веков отличались друг от друга в зависимости от выполнявшейся ими работы. При этом все они — гампры, что в переводе с армянского означает «сильный, крупный, мощный» (то есть то же, что и «мастиф» в переводе с латыни или старофранцузского). Гампр — это крупный, до 75 кг, но с на удивление легкой поступью пес, двигающийся бесшумно и грациозно, чего никак не ждешь от существа таких габаритов. Его шерсть может быть и относительно короткой, и подлиннее, но она всегда теплая, с подшерстком. Хвост у него пушистый и длинный, а вот уши этим собакам до сих пор часто купируют. А еще гампр отличается большой умной головой, впечатляющими зубами и очень серьезным, вдумчивым и даже властным взглядом. Окрас его может быть практически каким угодно, правда, хорошо, если гампр палевый, а на лице у него есть темная маска,— такого эталонного пса можно увидеть на марках армянской почты. Но главное в гампре не внешняя красота, а богатое внутреннее содержание. А оно у армянского волкодава и правда весьма богатое: гампр умен, хитер, самостоятелен, отважен, бдителен, предан, спокоен и вообще практически безупречен. Правда, он не очень-то легко дрессируется — что, впрочем, логично: если на протяжении многих тысяч лет твой род прекрасно жил своим умом, то с чего вдруг тебе учиться всяким нелепым кунштюкам? Ну разве что из любви к хозяевам... Именно что из любви — хозяин для гампра друг, товарищ и брат, но ни в коем случае не бог, господин и повелитель. С армянским волкодавом надо общаться уважительно, на равных.

В характере сурового гампра есть очень милые черты. Например, попав в коллектив, он обычно сначала принимается дружить с детьми и женщинами — наивный пес полагает, что они уж совсем беззащитные, а значит, именно на них должна распространяться львиная доля гампрова покровительства. То же относится и к прочей домашней живности — все товарищи по дому, от котенка до золотой рыбки, рассматриваются армянским мастифом как существа, самой судьбой переданные под его опеку. И он всех защитит, чего бы ему это ни стоило, как защищал он в первую очередь именно ягнят и козлят вверенного ему стада. Причем всю эту мелюзгу пастуший гампр непременно знал если не поименно, то хотя бы в лицо!

А вот на вымышленную угрозу гампр реагировать не будет и натравить его на невинных прохожих вряд ли получится. Да и вообще заставить его выполнять команду, в разумности которой он не уверен, практически невозможно. Такой вот он пес сапиенс.

Гампру нужно чувствовать свою значимость, он должен быть уверен, что его люди его любят и ценят. А если ему достались странные хозяева, которые настолько к нему равнодушны, что как бы вообще его не замечают,— что ж, гампр тоже не будет их замечать. Он не подлизывается, не лебезит, не заискивает — он ведет себя с хозяевами точно так же, как они ведут себя с ним.

Гампр весьма дружелюбно относится к человечеству, поэтому он вполне мил с гостями и прочими незнакомцами — пока те ведут себя хорошо. Если они начинают вести себя плохо, гампр постарается как-нибудь их приструнить. Причем присущая породе рассудительность, сдержанность и даже осторожность (собаки этой породы не трусы, но инстинкт самосохранения у них имеется, рисковать они не любят и всегда выбирают наиболее безопасный модус операнди) помешают гампру очертя голову кидаться в драку, силу он применяет только в крайних случаях, когда переговоры зашли в тупик. Впрочем, переговоры с гампром обычно в тупик не заходят: его рык и лай настолько внушительны, что только безумец может не обратить на них внимания. Гампр и сам это понимает, поэтому в мирной жизни он почти никогда не лает — а вдруг какая-нибудь деточка испугается? А деточек, хоть человеческих, хоть еще каких, гампр прямо обожает.

В свободное от работы время гампр не путается под ногами, а лежит себе в сторонке и вполглаза за всем присматривает. Он умеет занимать совсем немного места, но все же для жизни в городской квартире эта порода не совсем хороша — гампрам нужны просторы, так уж исторически сложилось.

А больше ему ничего такого специального не нужно. Ест он исправно, но в меру, болеет редко, в парикмахерских ухищрениях не нуждается. В общем, никаких с ним проблем, он даже стоит не так чтоб очень дорого, что-то от двухсот до тысячи долларов. И проживет он, если все будет хорошо, лет четырнадцать-пятнадцать, что для крупных собак более чем неплохо.

Все отведенные ему годы гампр посвятит вам. Не слуга, а друг, он позаботится о вас не хуже родной матери, он защитит, утешит, присмотрит, посторожит, выгуляет и вообще не даст в обиду никого, кто сочтен им принадлежащим к его стаду. Разве что нос вам не вытрет, да и то просто потому, что у него нет платка. А во всем остальном вы за гампром — как за каменной стеной.