Американская академия кинематографических искусств и наук опубликовала новые требования к фильмам, которые могут выдвигаться на «Оскар» в номинации «Лучший фильм». Одобренные Киноакадемией стандарты подразумевают обязательное присутствие в кадре либо за кадром «недорепрезентированных» социальных групп — женщин, чернокожих, других этнических меньшинств, представителей ЛГБТ, людей с ограниченными возможностями. Михаил Трофименков напоминает, что прецеденты организованной голливудской самоцензуры бывали и раньше — что, впрочем, не делает новые меры более приемлемыми.
Кинокритик Михаил Трофименков
Фото: Сергей Семенов, Коммерсантъ
Кинокритик Михаил Трофименков
Фото: Сергей Семенов, Коммерсантъ
Новые стандарты — часть большой программы реформ Киноакадемии на началах большей открытости, большей инклюзивности и большего разнообразия. Предполагается, что в полную меру они будут прилагаться к фильмам-номинантам в 2024 году. В общей сложности стандартов четыре, они обозначены буквами A, B, C и D. Все они так или иначе регламентируют участие в работе над фильмом женщин, представителей ЛГБТ, людей с когнитивными или физическими проблемами, а также представителей расово-этнических меньшинств — чернокожих, азиатов и т. д. Стандарт А регламентирует присутствие представителей хотя бы одной из этих групп в актерском составе — либо на одной из этих групп (включая женщин) должен фокусироваться сюжет фильма. Стандарты B и D предполагают, что все к тем же группам относятся важные участники съемочной группы (B) либо высокопоставленные сотрудники дистрибуционных, рекламных или маркетинговых структур (D). Чтобы соответствовать стандарту C, производители фильма должны организовать оплаченную стажировку для людей, принадлежащих к указанным группам. «Пропуском» в номинанты должно стать соответствие картины как минимум двум стандартам из этих четырех.
Итак, свершилось. Второй раз за 90 лет Голливуд более или менее добровольно засунул голову в петлю тотального цензурного кодекса.
В 1930 году это был так называемый кодекс Хейса, что самое смешное, остающийся для современных голливудских либералов одной из самых страшных страшилок. Кодекс, если отрешиться от его высокопарного морализма, табуировал на экране прежде всего социальную критику, выходящую за рамки парадигмы «кое-кто у нас порой честно жить не хочет». А также откровенный разговор на, как сказали бы сейчас, гендерные темы. От супружеского секса и неверности до всевозможных «извращений». От длительности поцелуя до длины юбок. Воспрещалось также, что звучит актуально, оскорблять любые расы или вероисповедования, за исключением атеизма. Бедняги атеисты при любом правопорядке оказываются в глубокой дыре.
Второе издание «кодекса Хейса» именуется «новыми стандартами репрезентации и инклюзивности», необходимыми для того, чтобы по воле американской Киноакадемии тот или иной фильм имел право номинироваться на «Оскар» в основной категории «лучший фильм». То есть эти стандарты распространяются на все кинопроизводство: покажите мне, кто в Голливуде не мечтает номинироваться на «Оскар».
Новые стандарты проще назвать «процентной нормой», вспомнив юдофобскую дискриминацию поступающих в высшие учебные заведения Российской Империи евреев. Процентную — в прямом смысле слова.
Предполагается, что как минимум один из персонажей первого плана или значимых персонажей плана второго должен представлять недорепрезентированную расовую или этническую группу — от азиатов и жителей Магриба до алеутов; сюда же афроамериканцы, само собой. Прелестна оговорка о том, что в случае дефицита индейцев или гавайцев, допустимо присутствие представителей «другой недорепрезентированной расы или этноса». В экранизации романов Диккенса, надо полагать, тоже?
Либо треть эпизодических или второплановых ролей должна быть отведена женщинам, все тем же недорепрезентантам, ЛГБТ или обладателями физических или когнитивных недостатков. Либо представителям тех же групп должны быть отданы как минимум две из основных профессиональных номинаций: от режиссеров до звукорежиссеров.
Так и хочется добавить: от слепых режиссеров до глухих звукорежиссеров. Или поинтересоваться: где же вы, милые люди, столько статистов-аутистов надыбаете.
Но воздержимся, и не только из человеколюбия: все гораздо серьезнее.
И «кодекс Хейса», и новые стандарты Голливуд принял не от хорошей жизни, а по вполне вменяемым экономическим причинам.
В 1920-х фабрика грез оказалась под цензурным ударом необузданных локальных консервативных христианских групп. Не то что любой штат, а любой округ, любой городок имел право запрещать на своей территории «аморальную» продукцию «жидовского Вавилона». Именно для того, чтобы парировать этот сетевой идеологический террор, великие магнаты склонили голову перед «традиционными ценностями». Типа не трогайте нас, мы сами себя репрессируем.
В 2020-х происходит ровным счетом то же самое. Столкнувшись с выплеском точно такого же сетевого идеологического террора, сколь бы абсурдны ни были претензии, предъявляемые Голливуду новыми кликушами, он решился на своего рода самопожертвование. Вот, нате вам, только церемонию вручения «Оскаров», если, конечно, она когда-нибудь состоится, не срывайте.
Новые стандарты опаснее, чем «кодекс Хейса», настолько же, насколько тоталитарный образ мышления опаснее, чем авторитарный.
Авторитарный кодекс объяснял «подданным» Голливуда, чего они не должны делать. Тоталитарные стандарты предписывают, что они делать обязаны.
Предвижу два типа возражений.
Во-первых, создатели фильмов вольны выбирать: проводить ли им расово-гендерную селекцию актеров или съемочной группы. То есть притвориться, что играют по правилам, но затаить в кармане фигу, как в СССР, или жить с еврейкой вне брака, дабы не нарушить Нюрнбергские законы, как в Рейхе.
Но селекция еще постыднее, чем дискриминация.
Особенно в творческой области, где режиссер, как принято считать со времен рождения «авторского кино» в 1960-х, волен строить фильм в соответствии с собственным замыслом.
Конечно, в Голливуде в последние годы почти возродилась практика продюсерской диктатуры. Но теперь режиссеры окажутся под прессом диктатуры двойной: и продюсеров, и самозваных активистов, как в эпоху «маккартизма». Тогда, как бы продюсеры ни старались зачистить индустрию от «красных», всегда находились добровольцы, инициировавшие бойкот фильма на том основании, что третий звукооператор 20 лет назад выписывал коммунистическую газету. И продюсеры не могли ничего поделать с оголтелыми. И сейчас не смогут: спрос на оголтелых велик.
Во-вторых, в 1920-х Голливуд атаковали клерикальные мракобесы, ксенофобы, ультраправые. А теперь, по распространенной в кругах интеллигенции версии, его репрессируют «леваки». При всем уважении к артикулированной — правой или левой — идеологии, это полная чушь. Левая теория утверждает права большинства, относясь к каждому представителю общества как к выразителю классовых, а не этнических либо сексуальных интересов. Левые выступают против любой дискриминации, а те, кого наша интеллигенция склонна считать отмороженными «леваками», проводят якобы во имя защиты прав меньшинств политику откровенной дискриминации.
Ведь дискриминация, даже «позитивная», как на заре политической корректности называли введение процентных расовых норм для абитуриентов американских университетов, она дискриминация и есть. А любая дискриминация — это социальный лифт не для ущемленных в правах, а для наглых демагогов.
Для тех, кто размахивает, как знаменем, своей принадлежностью к истинным арийцам, рабочему классу, ЛГБТ или недорепрезентированным этносам. Вот они-то, скорее всего, и заполнят выделенные им профессиональные квоты — возможно, что и в ущерб коллегам, принадлежащим к тем же группам и более талантливым, но менее нахрапистым.
«Кодекс Хейса» терроризировал Голливуд на протяжении 30 с лишним лет. Интересно, какой исторический срок отведен новым стандартам?