Михаил Саакашвили сверился с Владимиром Путиным

протокол


Вчера президент России Владимир Путин впервые встретился с президентом Грузии Михаилом Саакашвили и остался, по мнению специального корреспондента Ъ АНДРЕЯ Ъ-КОЛЕСНИКОВА, доволен увиденным.
       Президент Грузии появился в дверях Представительского зала Кремля с приветливой и вместе с тем чуть растерянной улыбкой на лице и тревожным взглядом. Он, надо сказать, довольно часто пользуется такой улыбкой и таким взглядом. Их сочетание позволяет ему, на мой взгляд (тоже в последнее время довольно тревожный), адекватно реагировать практически на любой неожиданный сюжет. Пригодились они ему и на этот раз. Дело в том, что грузинский президент хотел сразу войти в зал, но в дверях его притормозили сотрудники протокола:
       — Подождите! Стойте!
       Тут-то он немного растерянно и приветливо улыбнулся и встревоженно посмотрел на них.
       — Да нет-нет, ничего такого,— искренне смутились они.— Извините, ради бога. Просто нам надо синхронизировать ваш вход со входом Владимира Владимировича.
       Господин Саакашвили отнесся к этому сообщению очень серьезно. Он быстро кивнул и стал вглядываться в противоположный конец зала, откуда должен был выйти президент России. Пару минут грузинский президент нервно переминался с ноги на ногу. Видно было, что он от души хочет помочь синхронизировать.
       Наконец его легонько подтолкнули:
       — Просим вас!
       И я тут же увидел на его лице ту же улыбку и тот же взгляд. Так вот для кого они прежде всего были предназначены. К сотрудникам протокола они все-таки попали по недоразумению.
       Владимир Путин не пользовался, как чаще всего бывает в таких случаях, заготовленным текстом. То есть при желании можно даже предположить, что он говорил от души.
       — Я не буду говорить об исторических корнях, связывающих два наших народа... — произнес он.
       А почему бы, между прочим, и не сказать? Ведь эти корни есть, и они нас связывают.
       — Хочу только подчеркнуть, что мы испытываем к грузинам особые чувства.
       Очень быстро оказалось, впрочем, что эти чувства связаны с тем, что Россия считает Грузию важнейшим торговым партнером в регионе.
       — Надеюсь, что и для Грузии это точно так же,— добавил господин Путин.— Все-таки ее товарооборот с Россией составляет 16% ее ВВП и постоянно увеличивается. Надо сказать, что мы идем навстречу Грузии практически по любому вопросу. Когда на ИнгуриГЭС была авария, мы ограничили подачу электроэнергии на юг нашей страны, где, между прочим, и так с этим бывают проблемы, и пустили ее в Грузию.
       Грузинский президент благодарно кивнул.
       — И мы обратили внимание на ваши заявления, сделанные в МГИМО,— продолжил российский президент.— Это все очень позитивные сигналы.
       Известно, что господин Саакашвили, будучи в МГИМО, наговорил много добрых слов о России и российском президенте (см. Ъ от 11 февраля). Странно было бы, впрочем, согласитесь, если бы он, приехав в гости, не наговорил их.
       — В Грузии все с надеждой смотрят на этот мой приезд, следят за каждым вашим словом. Мы тоже многого ждем. Утром, хочу сказать, мы молились в церкви за удачный исход сегодняшней встречи.
       Вот это было ново. Никто еще, кажется, на официальных переговорах в Представительском зале Кремля не признавался в такой интимной вещи. Было очень трогательно, что грузины решили подстраховаться и с этой стороны.
       — Я хочу, чтобы трудности остались в прошлом. Наш настрой очень и очень позитивный. Я прямо скажу: приехал, чтобы подружиться с вами.
       На лице Михаила Саакашвили, на всякий случай, появились все те же улыбка и взгляд. И тут Владимир Путин неожиданно для меня улыбнулся ему точно такой же приветливой улыбкой и чуть встревоженно взглянул на него. Тут-то я и понял, что два этих человека, кажется, нашли друг друга.
       Я понимаю, конечно, кому-то может показаться, что грузины устроены очень просто и что все их мысли неровным крупным почерком написаны у них на лбах. А если грузины что-то и скрывают, то достаточно пары невинных наводящих вопросов, чтобы они с восторгом рассказали все, что знают, а остальное прибавили бы от себя.
       Но прежде чем окончательно решить это, несколько секунд последите за выражением лица грузинского президента или поговорите с его ближайшей помощницей Марикой Верулашвили. Эта девушка, которая уже пять лет работает с господином Саакашвили в качестве пресс-секретаря, говорила мне минут через десять после описанного обмена мнениями, что очень хотела хоть одним глазком поглядеть на президента России. Но у нее возникли проблемы с документами на входе в первый корпус Кремля, и она не успела на протокольную часть.
       — Так хотела! — сокрушалась она.— Он мне так нравится!
       Я задумался. Так ли ей нравится на самом деле Владимир Путин? Что, неужели больше, чем Михаил Саакашвили? И тогда я с помощью тех самых невинных вопросов попытался это выяснить. И вот что из этого вышло.
       На мой вопрос, всегда ли грузинский президент будет летать рейсовыми самолетами, она ответила, что он, конечно, будет к этому стремиться.
       — Но ведь до Москвы он уже летал за границу в новом качестве. Был в Давосе и Страсбурге. И что, везде рейсовыми? Эконом-класс?
       Марика замялась. Очевидно, что она вспоминала. И вспомнила!
       — Нет, тогда пришлось пользоваться спецбортом. Но вы меня не поймаете. У нас была уважительная причина. Не нашлось удобных рейсов. Трудно добираться на попутных самолетах до Страсбурга из Тбилиси. А в Москву летают два рейса в день! Так что будем летать к вам рейсовыми бортами.
       — Но это же неудобно,— осторожно сказал я.
       — Да,— легко согласилась она.— Я, честно говоря, уговаривала Мишу задействовать спецборт, но он сел, посчитал... Там 84 тыс. лари ($40 тыс.—Ъ), здесь 84 тыс. лари... Нет, говорит, мы не можем себе этого позволить.
       — Что, неужели все так плохо?
       Марика понимающе улыбнулась. Вряд ли это была домашняя заготовка — такая же, как у ее шефа. Просто ее участливая улыбка деликатно предлагала мне расценить мои же слова как, мягко говоря, неудачную шутку.
       — Такой уж он человек, наш Миша,— вздохнула она.— Экономный. Он, между прочим, зря ничего не делает. Вы же, наверное, следите за тем, что у нас происходит?
       — А что, кстати?
       — Да все уже посажены. Он всех посадил.
       — Всех?
       — Воров.
       — А было за что?
       — Да,— она стала очень серьезной.— Они из казны воровали. Вот что было.
       — Так ведь теперь, может, и Шеварднадзе придется посадить? Наверняка ведь все нити, как обычно, тянутся наверх.
       — Нет. Ему ведь уже далеко за 70. А у нас не сажают тех, кому больше 65 лет.
       — О! — невольно обрадовался я.— Значит, надо только потерпеть до 65 лет, и дальше можно будет ехать в Грузию и расслабляться!
       — Да зачем столько ждать! — обрадовалась и она.— Приезжайте прямо сейчас! У нас весна начинается!
       — Да как-то странно без повода-то...— пробормотал я.
       Хотя сам, конечно, уже только и думал о том, как найти этот повод.
       — Да ведь у нас парламентские выборы вот-вот состоятся! Вся мировая общественность придает им большое значение. Уже совсем тепло будет!
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...