 |
ФОТО: AP  |
Отец пакистанской атомной бомбы Абдул Кадир Хан долгие годы трудился на благо отечества в главном ядерном центре страны, который теперь в его честь называется "Хан рисерч лабораториз". Страна ни на шаг не отставала в ядерной гонке от своего соседа и вечного антагониста — Индии. Ответом на создание индийской бомбы стало создание бомбы пакистанской. Пакистанские ядерные испытания демонстративно проводились через считаные дни после индийских — дескать, пусть они там знают, что им нас не обставить. В сознании нации глубоко укоренилась мысль, что своим дальнейшим существованием она обязана ядерному оружию как единственному средству сдерживания. "Если бы не бомба, то индийский слон нас давно бы растоптал",— говорили пакистанцы.
В общем, в глазах соотечественников Абдул Кадир Хан был в некотором смысле даже выше президента или премьера. Последние приходили и уходили, а он оставался. Разве могло что-то произойти с таким человеком?
Однако произошло. В последние недели страна была повергнута в шок. Одна сенсационная новость следовала за другой: вначале было официально объявлено, что Абдул Кадир Хан снят со всех постов, а спустя еще считаные дни он был помещен под домашний арест. Ученого обвинили в разглашении государственной тайны в ходе нелегального сотрудничества его центра с рядом государств, стремящихся к обладанию ядерным оружием. Среди них оказались две точки мировой "оси зла" — Северная Корея и Иран, а также Ливия, Сирия и Малайзия.
 |
ФОТО: AP |
О том, что Пакистан может стать источником ядерных материалов и технологий для так называемых неблагонадежных режимов и мировой террористической сети, в мире говорили давно. Об этом неоднократно писала западная и индийская пресса. Последней громкой публикацией стала появившаяся в декабре прошлого года в газете Washington Post статья о том, что в начале 2003 года международные инспекторы, обследовавшие иранские ядерные объекты, обнаружили, что увиденные ими центрифуги идентичны тем, которые в свое время использовались в Пакистане. Следы вели к "Хан рисерч лабораториз".
Однако публикацию Washington Post, как это случалось и раньше, тогда гневно изобличил лично президент страны Первез Мушарраф. Он заявил, что во время его правления Пакистан строжайшим образом соблюдал режим нераспространения ядерного оружия. И если ядерное сотрудничество Исламабада с третьими странами и могло иметь место, то при его безответственных предшественниках. Прикрытый широкой грудью президента и верховного главнокомандующего, Абдул Кадир Хан только посмеивался над "западными писаками" с их анонимными утечками, как, впрочем, и над "индийской пропагандой", твердившей, что сегодняшний Пакистан во сто крат опаснее Ирака при Саддаме.
Однако защищаться от обвинений в ядерных утечках президенту Пакистана становилось все труднее. Ссылаясь на данные разведки, американцы настойчиво намекали своему партнеру по антитеррористической коалиции, что утечки из его страны происходят. Причем и по сей день.
В итоге Мушарраф был вынужден заявить, что те ядерщики-контрабандисты, которых поймают с поличным, ответят по всей строгости закона. Чтобы продемонстрировать Западу, что власти всерьез озаботились этой проблемой и хотят разобраться с ней раз и навсегда, вскоре после публикации в "Вашингтон пост" был допрошен и Абдул Кадир Хан. Но именно допрошен как свидетель, а не взят под стражу, на что тогда обратил особое внимание официальный представитель пакистанского правительства.
Беда пришла к Абдул Кадир Хану откуда не ждали.
 |
ФОТО: AP |
"А вот это провал",— подобно известному советскому телегерою вполне мог подумать тогда Абдул Кадир Хан. Ведь президент поклялся сурово наказать виновных и, хочет он того или нет, обязан был сдержать генеральское слово. В противном случае Мушарраф рисковал серьезно дискредитировать себя в глазах американцев. А по нынешним временам это может стоить лидеру государства очень дорого.
И с этого момента началось настоящее пакистанское кино. А весь мир, взбудораженный историей о том, что крестный отец черного рынка ядерных технологий, оказывается, живет в Пакистане, затаив дыхание, стал следить за действиями актеров.
 |
ФОТО: AP |
Но тут вступила массовка. По ходу фильма стало выясняться, что наказать "совесть нации" в Пакистане хочет один-единственный человек — Первез Мушарраф. Осмелевшая оппозиция обрушилась на президента, называя задержание Абдул Кадир Хана "национальным позором". "Он — это наше все. Разве кто-то может посметь его хоть в чем-то упрекнуть?" — негодовали в парламенте, где вопрос об опальном ученом сразу же заслонил все остальные. На улицы Исламабада и других городов вышли толпы демонстрантов с лозунгами "Свободу национальному герою!".
"Национальный герой", чувствуя, что общественное мнение на его стороне, попросил разрешить ему выступить по национальному телевидению и все объяснить народу. Суровый, но мудрый руководитель, конечно же, разрешил.
В обращении к согражданам Абдул Кадир Хан чистосердечно во всем признался. Он подтвердил, что тайно продавал ядерные технологии в третьи страны. При этом ученый целиком взял вину на себя, сообщив, что действовал на свой страх и риск, без каких-либо указаний президента, правительства или пакистанских военных, которых он глубоко чтит. Он говорил и о невиновности своих коллег, вовлеченных в ядерную контрабанду. По его словам, они действовали исключительно по его указанию.
 |
ФОТО: AP |
На следующий день с просьбой простить Абдул Кадир Хана к президенту обратилось пакистанское правительство. Оно сочло, что прозвучавшее на всю страну чистосердечное признание служит достаточным основанием для помилования.
Теперь главному герою — Первезу Мушаррафу — предстояло принять, казалось бы, невероятно трудное решение.
Не простить ядерщика значило для Мушаррафа потерять себя в глазах нации, а простить — в глазах остального мира. Своим покаянием Абдул Кадир Хан полностью снял с самого Мушаррафа возможные подозрения в соучастии или попустительстве торговле ядерными секретами (хотя очень уж трудно представить себе перевозки центрифуг самолетами или посещения иностранцами ядерного центра, о которых не был бы поставлен в известность глава государства). Дело оказалось частным проступком одного человека. А Пакистан как государство — чист перед миром.
И все же Мушарраф провел в мучительнейших раздумьях целых два дня. А потом собрал журналистов ведущих изданий и произнес перед ними страстную речь об Абдул Кадир Хане, в очередной раз напомнившую, что от любви до ненависти один шаг. И наоборот. "Он мой герой, он остается моим героем, потому что сделал Пакистан ядерной державой. Благодаря этому герою мы выжили и заставили себя уважать",— заявил президент. И тут уже в его глазах чуть не заблестели слезы: "Нам было крайне прискорбно узнать о том, что он допустил ошибки". А за ошибки, как известно, не сажают — это же не преступление. Оступился человек. Бывает. И президент торжественно простил ученого.
 |
ФОТО: AP |
Абдул Кадир Хан продемонстрировал, каким должен быть настоящий национальный герой — мужественным, благородным, способным на самопожертвование. Именно таким он предстал на телеэкране. В свою очередь, президент Мушарраф в глазах народа показал себя как строгий, но справедливый и, в общем-то, добрый правитель. Каким и подобает быть правителю на Востоке. И теперь он с чистой совестью может отчитаться перед мировым сообществом о проделанной работе в борьбе с ядерными утечками. Наконец, отстоявшие "совесть нации" политики и народные массы ощутили себя не пассивными зрителями, а участниками важного события, что тоже весьма увлекательно.
 |
ФОТО: AP Полковник Муамар Каддафи открыл всем глаза на то, откуда исходит угроза миру |
Генсек ООН Кофи Аннан назвал решение помиловать ядерщика странным и дипломатично воздержался от дальнейших комментариев. Тем самым давая понять, что пусть теперь в Вашингтоне решают, как дальше быть с Пакистаном. Комментируя пакистанский скандал, прилетевший в Индию на прошлой неделе глава МИД Израиля Сильван Шалом сокрушался, что, дескать, именно так ядерное оружие и может попасть в руки "Аль-Каиды". По его мнению, это "грозит дестабилизацией всему миру".
В Америке восточная мелодрама тоже не вызвала большого энтузиазма. На прошлой неделе официальный представитель госдепартамента Ричард Баучер открытым текстом заявил, что американцы многократно предупреждали Мушаррафа о том, что происходит в его вотчине. В ответ на это Мушарраф заявил "Нью-Йорк таймс", что на самом деле никаких убедительных доказательств США ему долгое время не предоставляли и информация о деятельности Абдул Кадир Хана дошла до него лишь в октябре прошлого года. Непонятно, правда, почему еще в декабре Мушарраф с пеной у рта доказывал, что при нем ни один ядерный секрет не мог выскользнуть из Пакистана.
СЕРГЕЙ СТРОКАНЬ