 |
ФОТО: ZUMA PRESS  |
Петя играет с оркестром
В золотом фонде произведений для детей на первых местах полно вещей, созданных людьми, которые не очень зарекомендовали себя специалистами по детям. Просто так уж случилось, например, что Льюис Кэрролл вдруг написал "Алису в Стране чудес" — книгу, над тайными смыслами которой до сих пор безуспешно бьются умные взрослые, или что в 1936 году Сергей Прокофьев, давно задумывавший соединить в одном произведении музыку и читаемый текст, эти серьезные замыслы реализовал в музыкальной сказке "Петя и Волк". Тут был, правда, побудительный момент: композитора увлекла идеей "Пети и Волка" руководительница Московского театра для детей Наталья Сац, у которой были свои резоны. Детям во что бы то ни стало надо было показать, как устроен оркестр, на какие он распадается группы, что такое музыкальная тема, как можно разные темы комбинировать и, наконец, как отдельные малопонятные широкому детскому зрителю инструменты сообща могут рассказывать целые истории.
Для тех, кто в детстве все-таки смог отвертеться от прослушивания творения Сац и Прокофьева, напомним, как эта затея работает. Есть чтец, который представляет инструменты и объясняет, какой персонаж чем изображается. Петя — струнные, Волк — валторны, дедушка — фагот, утка — гобой и т. д.; каждому выделена еще и специальная тема, рисующая его характер. Дальше чтец рассказывает немудрящую историю о том, как пионер Петя в одно прекрасное утро вышел за ворота собственного дома и попал в мир природы. Каждая фраза при этом сопровождается музыкальным пассажем, в котором тасуются инструменты-"персонажи": Петя увидел птичку — сначала струнные, потом флейта; вышел дедушка — играет фагот; дедушка разговаривает с Петей — струнные плюс фагот. Финал общеизвестен: не поддавшись на уговоры вернуться в дом и не испугавшись Серого Волка, пионер Петя способствует тому, что зверя с помощью охотников водворяют в зоопарк.
 |
ФОТО: ПАВЕЛ СМЕРТИН Благодаря участию Михаила Горбачева в отношениях Пети и Волка возобладали общечеловеческие ценности |
Казалось бы, всего-то за несколько лет до написания "Пети и Волка" Прокофьев вернулся в СССР. Вернулся, чтобы стать главным советским композитором, чтобы участвовать в весьма нагруженных идеологически культурных проектах. Ладно музыка к фильмам Эйзенштейна, ведь была еще "Здравица", чествующая лично вождя народов, и, казалось бы, для западной культурной жизни композитор был потерян. Ну кому там нужно высшее достижение советской музыкальной педагогики — неинтересная музыкальная сказочка про пионера Петю?
Оказалось, страшно нужна и интересна. Ее исполняли повсеместно, и всюду взрослые тащили в концертные залы детей в надежде открыть им тайны симфонического оркестра. Но эстафету подхватили не с благородно-просветительскими, а с самыми что ни на есть буржуазно-коммерческими намерениями. Уолт Дисней делает по "Пете и Волку" мультфильм — с музыкой Прокофьева, естественно. Мультик становится весьма популярным, что у Прокофьева наверняка вызывало некоторую досаду: в те времена музыка для мультфильмов была еще делом вполне серьезным, академическим и престижным. Известно, что в начале 1930-х самого Прокофьева звали работать в студию Диснея композитором, и он вроде даже был польщен, хотя и предпочел вернуться на родину. Но и в СССР он очень внимательно просматривал диснеевские мультики. Саундтрек "Белоснежки", например, подсказал Прокофьеву несколько идей, которые он позже реализовал в музыке к "Александру Невскому".
Впрочем, на Западе "Петя и Волк" довольно быстро вышел за рамки детского произведения и с легкостью встроился во вполне взрослую "красивую жизнь". Уже в 1960-е Оливер Нелсон сочинил джазовые аранжировки музыки Прокофьева. Тут уж, конечно, никакого пионерского галстука на главном герое. В заключении всей эпопеи юный Питер играет блюз.
 |
Первым, кто нашел место пионеру Пете в мире капитала, был Уолт Дисней |
С одной стороны, неиссякающая массовая любовь жителей капстран к Прокофьеву понятна. Из всего сталинско-советского он оставался для Европы и особенно Америки наиболее своим, но при этом все-таки обладал некоторой долей экзотичности. Все узнали и полюбили, например, знаменитую трагическую тему из балета "Ромео и Джульетта". Прокофьева растаскивали на цитаты популярные исполнители и создатели рекламы. Почему при всем этом нужно любить "Петю и Волка" — тоже понятно: и музыка хорошая, и дети вроде бы чему-то там учатся.
Но очень уж по-разному они учились, эти дети, в Советском Союзе и за его пределами. К советским школьникам прокофьевская сказка приходила в суровом обличье учительницы музыки, ставящей трескучую пластинку на проигрыватель. Совсем другое было на Западе, где с 1960-х начинался настоящий бум громких записей "Пети и Волка". Тут уже была не советская школьная скудость, а лоск и даже гламурность: роль чтеца начали поручать всяким знаменитостям. Поначалу актерам — Жерару Филиппу, Шону Коннери, Питеру Устинову, Роми Шнайдер. Дальше начались совсем удивительные вещи. Пришел черед рок-певцов, которых на первый взгляд сложно заподозрить в желании излагать юному зрителю основы скучных премудростей симфонической музыки,— Дэвида Боуи, Стинга, лидера U2 Боно.
Тут, конечно, от первоначальных педагогических замыслов Натальи Сац осталась самая малость. Прокофьевским шедевром вплотную занялись не энтузиасты-педагоги, а смекалистые продюсеры. И записи неплохо расходились, принося хороший доход, который, впрочем, сами "сказочники" чаще всего передавали на благотворительность. Дошло уже до того, что одно название "Петя и Волк" — без всякой музыки — стало синонимом чего-то очень общественно значимого, доброго и благотворительного. Тот же Боно, например, использовал образовавшийся "брэнд" довольно нетривиальным образом: впервые создал к сказке иллюстрации, которые потом (разумеется, с благотворительными целями) ушли с молотка.
 |
ФОТО: AP Роль чтеца в "Пете и Волке" привлекла огромную армию деятелей поп-культуры (на фото — Дэвид Боуи) |
Но превзошли всех не очередные заокеанские воротилы. Последнюю Grammy получил диск, записанный Российским национальным оркестром, хотя и под руководством знаменитого японского дирижера Кента Нагано. И сама идея этого диска — апогея всех вышеописанных тенденций, порожденных западным шоу-бизнесом,— принадлежит нашему соотечественнику генеральному продюсеру РНО Сергею Маркову. Во-первых, неполиткорректный финал (несчастного Волка заперли в клетке) преодолен, потому что "Петю и Волка" дополняет эдакий сиквел, написанный по заказу РНО французским композитором Жан-Паскалем Бейнтусом. Успевший сильно состариться Петя приходит со своим внуком, тоже Петей, в лес, который из-за неблагополучной экологии выглядит мрачно и уныло. Они встречают такого же мрачного и унылого Волка, которому совсем не улыбается быть пристреленным или запертым в зверинце. И мальчик с хищником договариваются о полной дружбе и гармонии. Словом, полное торжество добра.
Что же касается рассказчиков, то здесь успех не только сокрушительный, но и буквально тройной. Сначала к слушателю обращается со своим текстом Михаил Сергеевич Горбачев. "Дорогие ребята! — говорит по-английски бывший президент СССР.— Вы, конечно, знаете, что музыку придумали не в этом году и не год назад. Музыка существует уже много столетий, причем не только для песен и танцев". После очень по-горбачевски обстоятельной речи слово берет Софи Лорен, которая и выступает рассказчиком в "Пете и Волке". Едва стихает победный марш Пети, снова раздается голос Михаила Сергеевича, который с очень понятной меланхолией сообщает, что в следующей сказке "все происходит по-другому, потому что и мир изменился, и лес уже не такой". Политкорректный сиквел "Пети и Волка" озвучивает еще один бывший президент — Билл Клинтон. Надо сказать, неплохо озвучивает, обаятельно, с теплотцой в голосе. Это нечастый случай в среде его товарищей по художественному чтению. Даже Софи Лорен, которой, видимо, была малосимпатична роль бабушки, рассказывающей сказку, читает "на любителя": очень уж кокетничает и жеманничает.
И все-таки все они оказались вместе — и Прокофьев, и РНО, и Кент Нагано, и Михаил Горбачев, и "великолепная Софи Лорен" (так ее аттестует детям экс-президент СССР), и Билл Клинтон, и Петя, и Волк. Премия Grammy за такой громкий продюсерский успех — это, конечно, почетно, но и без премии очевидно, что такой вариант "Пети и Волка" начинает новый этап в жизни прокофьевского шедевра — не у нас, нет. Те, кому очень нужно послушать "Петю и Волка", скорее всего, вполне удовлетворятся старыми записями или живым исполнением в театре имени Сац. А вот за пределами России наверняка будет иначе. Самая популярная область общения масс с классической музыкой — стадионные концерты теноров — себя изжила. Тенора постарели, новые не спешат им на смену. В такой ситуации "Peter and the Wolf" — лучший рецепт. Когда действующий президент РФ станет экс-президентом, путь ему прямой на стадионы, под бок к какой-нибудь пожилой голливудской звезде, к восторженным тысячам зрителей, которые, затаив дыхание, будут ловить каждое слово: "Каждого персонажа нашего рассказа изображает отдельный инструмент..."
СЕРГЕЙ ХОДНЕВ