О том, как удается сдерживать этой осенью заразу в стране, которая первой попала под коронавирусное цунами в Европе, «Огонек» расспросил замминистра здравоохранения Италии Пьерпаоло Силери, хирурга по специальности.
Пьерпаоло Силери, замминистра здравоохранения Италии
Фото: LaPresse via ZUMA Press / ТАСС
Пьерпаоло Силери, замминистра здравоохранения Италии
Фото: LaPresse via ZUMA Press / ТАСС
— Ситуация с распространением коронавируса в Италии сегодня благополучнее, чем во многих странах ЕС: на прошлой неделе число новых инфицированных у вас колебалось от 1300 до 1700 человек в день, в то время как во Франции и Испании — счет на десятки тысяч. Почему?
— Это благополучие, а оно, будем честны — относительно,— результат мер, принятых в ходе тотального локдауна, который у нас был чрезвычайно строгим, его длительности (с марта до июня этого года.— «О»), а также поэтапной отмены ограничений, что позволяло сохранять бдительность там, где это было необходимо.
Не менее важно, что основная масса итальянцев и после снятия локдауна вели — и ведут! — себя очень ответственно. Маски, дистанция, мытье рук — уже часть нашей жизни. Кстати, едва в середине августа в местах летнего отдыха люди, в основном молодежь, начали массово пренебрегать этими правилами, число инфицированных выросло моментально. Пришлось принимать срочные ограничения (спецдекретом правительство закрыло дискотеки и обязало носить маски в местах массового скопления с шести вечера до шести утра.— «О»).
А один из главных выводов я бы сформулировал так.
После того, что мы пережили, большинство людей отдают себе отчет в том, что источник заражения может быть не только рядом с ними, но и в них самих. Поэтому маска, притом надетая правильно, когда она закрывает и нос, и рот,— это жест уважения к окружающим.
Признак хорошего тона, если хотите.
— И все же число инфицированных растет и в Италии. Вас не пугает то, что называют «второй волной»?
— Вы правы, рост заболеваний наблюдается и у нас — от 1300 до 1700 новых инфицированных в день на этой (прошлой.— «О») неделе. Но это рост довольно медленный, в отличие от стран, где ежедневный прирост составляет под 30 процентов.
Ситуация не внушает острой тревоги еще и потому, что три четверти позитивных к инфекции обнаруживается через Contact Tracing (система отслеживания людей, находившихся с зараженным больше 15 минут на расстоянии ближе 1 метра.— «О»). Выявленные таким образом, как правило, не имеют симптомов. И это хорошо, ведь чем больше людей мы вынуждены госпитализировать, тем тревожнее ситуация. Математические модели показывают, что серьезно заболевает примерно 1 процент инфицированных. И если у тебя X человек в реанимации, то реально инфицированных будет на 99 процентов больше.
В целом я полагаю, что в Италии число зараженных будет расти, тем более что мы помним: на одного выявленного инфицированного приходится четыре-пять не выявленных. Однако я не буду бить тревогу, если этот рост будет постепенным, а число тех, кто нуждается в интенсивной терапии,— низким.
— И все же, как вы определяете порог, при котором пора бить тревогу?
— В Италии (с населением 60,3 млн.— «О») трудно управлять ситуацией, когда число инфицированных, выявленных за день, составляет 10–15 тысяч и есть множественные очаги заболеваний. Тогда ситуация выходит из-под контроля. Очень важен показатель прироста инфицированных, и, если он 30–40 процентов в день, это уже знак штормового предупреждения, пора принимать меры. Но сегодня наша система здравоохранения к такому шторму готова. Мы справимся.
— На чем основана ваша уверенность? Ведь система здравоохранения Италии в начале эпидемии дала сбой. Успели перестроиться?
— Нет ни одной страны, чья система здравоохранения была готова к атаке коронавируса. А Италия встретила это цунами первой в Европе.
Что касается нашей системы здравоохранения, то она существует с 1968 года и уже давно требовала реорганизации. Тем более что она претерпела значительные бюджетные урезания. Поэтому в 2019-м, еще до ковида, мы вложили в здравоохранение 2 млрд евро. Еще 5 млрд было добавлено после начала эпидемии. Это позволило удвоить число мест в палатах интенсивной терапии: в начале эпидемии их было 5400, сейчас — 10 тысяч. Увеличили в шесть-восемь раз больничные места в респираторных и инфекционных отделениях, приняли на работу 20 тысяч медработников.
В ближайшие годы в медицину Италии планируется вложить еще 20–25 млрд — на закупку оборудования, технологий, научную деятельность, обучение и, конечно же, зарплаты персоналу, которые пока, увы, ниже среднеевропейских, из-за чего многие молодые медики покинули страну. Эпидемия многому научила, в том числе и тому, что надо думать не только о медицине, но и о комплексной системе социального обеспечения, которая должна служить ей поддержкой. Система здравоохранения не может быть хорошей, если она не вписана в социальную систему страны.
— На дворе — осень, а грипп, он и в Италии грипп. Вас не тревожит, что волны инфекций накладываются друг на друга?
— Были годы, когда в гриппозные пики заболевало 5–6 тысяч в неделю. Мы должны быть готовы к этому, хотя можно предположить, что с масками распространение обычных вирусных инфекций должно сократиться.
В то же время теперь о самой банальной простуде необходимо сообщать врачу и выяснять, ковид это или нет. А для этого потребуется в три-четыре раза больше тестов, чем сейчас. Ясно, что это поставит систему здравоохранения под дополнительное давление. И потому я советую вакцинироваться против гриппа. Это сократит число гриппующих, поможет диагностике. И еще важно не пренебрегать симптомами простуды — ни в коем случае не ходить больными на работу!
— Вы допускаете, что придется объявлять новый локдаун?
— Такой сценарий, как в прошлом марте, представить трудно. В худшем случае я могу предположить частичные закрытия отдельных зон, где будут наблюдаться вспышки. Не думаю, что это коснется целых областей, не говоря уже об общенациональном масштабе.
— Как вы оцениваете эффективность программы Contact Tracing по отслеживанию контактов заболевших?
— Сontact Tracing — система установления контактов лиц, у которых выявлен коронавирус. Действует она так: каждый, у кого обнаружен коронавирус, обязан сообщить лечащему врачу о людях, с которыми он находился больше 15 минут на расстоянии 1 метра. Эти люди оповещаются, и их помещают на карантин, который у нас в таких случаях обязателен.
Конечно, не все контакты удается отследить, и сразу после снятия локдауна мы очень рассчитывали на мобильное приложение, автоматически отслеживающее контакты с инфицированными. Но, скажу честно, с этой идеей мы провалились. Приложение скачали на телефон всего 6 млн итальянцев, тогда как для его эффективности нужно было в два с половиной раза больше. Тем не менее Contact Tracing действует, и сегодня проблема в том, что чем лучше работает система, тем больше людей отправляются на карантин. И сегодня мы видим задачу в том, чтобы попытаться сократить срок их пребывания на карантине. Это можно было бы сделать, например, путем проведения тестирования на пятый-седьмой день карантина, и в случае, если он отрицательный, отпустить человека «на свободу».
— Что вы ответите тем, кто считает, что система ограничений, включая обязательное ношение масок, нарушает личную свободу?
— Скажу, что это не так. Наоборот, соблюдение правил как раз обеспечивает свободу. Свободу иметь открытыми театры и рестораны, свободу надеяться, что откроются стадионы, свободу участвовать в выборах. А маска, что же, мы же открываем зонтик, когда идет дождь...