Специалисты Института им. Сербского установили, что историк Олег Соколов, обвиняемый в убийстве своей сожительницы Анастасии Ещенко, перед совершением правонарушения был «эмоционально истощен» из-за конфликта с его оппонентом — Евгением Понасенковым, обвинявшим его в плагиате. Сам Олег Соколов утверждает, что выстрелом хотел успокоить госпожу Ещенко, не желая в нее попасть, а осознав произошедшее, почувствовал себя «чудовищем». Согласно данным судебно-психиатрической экспертизы, в момент совершения преступления он не был в состоянии аффекта и осознавал, что делает, однако его действия были «субъективно неожиданными».
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
В понедельник, 5 октября, в ходе очередного судебного заседания по делу историка и бывшего доцента Санкт-Петербургского государственного университета Олега Соколова, обвиняемого в убийстве аспирантки и своей сожительницы Анастасии Ещенко, были представлены выводы экспертов Института им. Сербского. Согласно результатам судебно-психиатрической экспертизы, зачитанным на суде стороной защиты, у господина Соколова в период, предшествующий правонарушению, не было обнаружено психиатрических расстройств, однако он был «эмоционально истощен» из-за конфликта с его оппонентом Евгением Понасенковым, обвинявшим его в плагиате. «В период, предшествующий правонарушению, для Олега Соколова сложилась длительная психотравмирующая ситуация, обусловленная его конфликтом с Евгением Понасенковым, которая привела к накоплению внутреннего эмоционального напряжения, а также к истощению личностных ресурсов и ухудшению психофизиологического состояния»,— свидетельствуют результаты проведенной специалистами Института им. Сербского экспертизы.
Специалисты также отмечают, что обвиняемому присущи вспыльчивость, потребность быть в центре внимания, завышенная самооценка, демонстративность, склонность к браваде и стремление выглядеть в глазах окружающих незаурядной и неординарной личностью. Вместе с тем в принудительных мерах медицинского характера господин Соколов не нуждается. Кроме того, на действия историка не влияли лекарственные препараты, он не страдал хроническим алкоголизмом и наркоманией. «В период, относящийся к инкриминируемым деяниям, у Соколова не было обнаружено признаков какого-либо временного психического расстройства, а также состояния аффекта. Он мог, в том числе, в полной мере осознавать фактическую опасность своих действий и руководить ими»,— сделали вывод специалисты.
Отмечается, что с момента начала выяснения отношений с господином Понасенковым Олег Соколов испытывал недоумение, растерянность, отвращение, злость, чувство несправедливости и безнаказанности своего оппонента. В связи с ощущением постоянного психологического дискомфорта обвиняемый переключался на работу, которая «определяла смысл его жизни», что приводило к еще большему истощению, а также к «расширению спектра раздражителей». Упоминается, что сложившаяся ситуация оказывала влияние и на Анастасию Ещенко, отношения которой с Соколовым начали портиться. В частности, она негативно высказывалась о действиях обвиняемого, который, по его собственным утверждениям, проявлял желание «продолжать с ней совместную жизнь» и надеялся на «общее будущее, в том числе и научное».
В день правонарушения, когда обвиняемый и потерпевшая отмечали пятилетие со дня знакомства, между Анастасией Ещенко и Олегом Соколовым произошла ссора. Как следует из документов, в ходе нее госпожа Ещенко негативно высказалась в адрес его детей, назвав их «выродками», начала «скалиться» и «стала похожа на ведьму». В беседе со специалистами Института им. Сербского обвиняемый настаивает, что он стремился разрешить сложившуюся ситуацию, в частности, стал снимать госпожу Ещенко на видео, после чего она вышла из квартиры, чтобы позвонить брату. Вернувшись, потерпевшая, по словам Соколова, набросилась на него с ножом или ножницами. «Пришла идиотская идея. Я бросился к обрезу, чтобы звук выстрела ее успокоил»,— приводятся слова Олега Соколова. После этого обвиняемый «поднял руку и выстрелил в ее сторону, сам того не желая». По мнению экспертов, действия господина Соколова были для него «субъективно неожиданными», а имеющееся у него «выраженное эмоциональное напряжение» в совокупности с индивидуально-психологическими особенностями оказало значительное влияние на его сознание и деятельность в момент совершения преступления, что проявилось в агрессивном характере его действий, их недостаточной оценке и контроле, а также в недостаточном осознании возможных последствий как для себя, так и для потерпевшей. После чего обвиняемый в убийстве своей сожительницы, по его словам, «запамятовал» — и очнулся от «ощущения холода, стоя у реки». «Появилось чувство, что я чудовище»,— приводятся слова Олега Соколова в выводах экспертов, зачитанных в ходе судебного заседания.
Следующее заседание по уголовному делу в отношении Олега Соколова назначено на 12 октября.