Завтра в главном бою года в смешанных единоборствах (MMA) россиянин Хабиб Нурмагомедов будет защищать в Абу-Даби официальное звание чемпиона UFC в легком весе (до 70 кг) и неофициальное звание просто лучшего бойца мира в поединке с американцем Джастином Гейджи. В какой-то момент тот казался случайным претендентом на титул, а теперь, прямо перед боем, уже выглядит, возможно, самым опасным противником среди всех, с кем доводилось пересекаться Нурмагомедову.
Президент UFC Дейна Уайт (в центре) не единственный, кто считает, что в лице Джастина Гейджи (справа) Хабиб Нурмагомедов получил очень опасного противника
Фото: Zuffa LLC/Getty Images
Президент UFC Дейна Уайт (в центре) не единственный, кто считает, что в лице Джастина Гейджи (справа) Хабиб Нурмагомедов получил очень опасного противника
Фото: Zuffa LLC/Getty Images
Хабиб Нурмагомедов, человек с 28 победами в 28 поединках в MMA, с двумя десятками с гаком миллионов подписчиков в Instagram, лицо даже не российских, а мировых смешанных единоборств, будет на изолированной ради безопасности спортсменов локации на острове Яс защищать свое формальное звание — чемпиона UFC в легком весе — в третий раз. Он завоевал его в 2017 году, одолев Эля Яквинту. Потом, в 2018-м, уничтожил еще воспринимавшегося как король жанра Конора Макгрегора, а в 2019-м — очень-очень крепкого Дастина Пуарье, предварительно слегка поиграв с ним в кошки-мышки. И перед 29-м поединком Нурмагомедова все медиаресурсы считали правильным как можно подробнее расписать все его, ярчайшего персонажа современных смешанных единоборств, достоинства.
На платформах ESPN, основного телевизионного партнера UFC, вышла, например, целая серия материалов, посвященных Хабибу Нурмагомедову. А самый, пожалуй, любопытный из них — подборка рассказов бойцов, встречавшихся с королем, о своих впечатлениях от схваток с ним. В этой подборке и Пуарье с Яквинтой, и те, кого Нурмагомедов бил на пути к титулам и грандиозной славе,— Эдсон Барбоза, Майкл Джонсон, Даррелл Хорчер, Рафаэль дос Аньос. На самом деле все долго говорят об одном и том же — о его невероятной мощи, устойчивости, о том, что никто, кроме него, не умеет контролировать ход поединка так жестко, о борцовских талантах. Все вроде бы в курсе их наличия, но от падений на настил, необходимости переваривать трепку в лежачем положении знание, попытки во время тренировок найти противоядие для тейкдаунов — переводов в партер — не освобождают.
В списке рассказчиков очутился и Даниэль Кормье — настоящая знаменитость MMA, бывший чемпион-супертяжеловес, который будет работать комментатором на субботнем турнире UFC 254. Так вот, выяснилось, что Кормье и Нурмагомедов какое-то время занимались в одном зале — Американской академии кикбоксинга в Сан-Хосе — и спарринговали. И Даниэль Кормье признавался, что, привыкший сдерживать себя, когда работает в паре с кем-то из гораздо более легкой категории, с Хабибом Нурмагомедовым он был вынужден выкладываться по полной программе — чересчур особенный партнер в смысле возможностей. «И этот парень не испытывал никакого страха!» — изумлялся Кормье, добавляя, что внимательно следит за выступлениями Нурмагомедова и поражается его прогрессу. Поражается, потому что расти в плане техники, понимания боя уже, кажется, некуда, а он ведь тем не менее растет.
Эти передачи, эти материалы — они должны были лишь укреплять убежденность насчет очевидности расклада в главном в смешанных единоборствах шоу года. Но соблазн рассматривать его именно как стопроцентно понятный — все же опасная штука, по крайней мере по двум причинам.
Первая из них — это персона соперника Хабиба Нурмагомедова. От того, что весной Джастин Гейджи действительно воспринимался, по сути, как шальной претендент, никуда, конечно, не денешься. В шорт-листе тех, кто биографией, репутацией заслуживает столкновения с Нурмагомедовым, он не значился. В бою за титул временного чемпиона в легком весе, а фактически претендентский, принял участие благодаря пандемии коронавируса. Она не позволила Нурмагомедову вылететь в Америку на матч против Тони Фергюсона, бойца из того шорт-листа достойных, а вообще отменять матч UFC не захотела. Нужно было кого-то выцепить на замену — выцепили Гейджи, а он вдруг взял верх над Фергюсоном. Но после его успеха все, разумеется, бегло проглядывали его послужной список и резюмировали: да так себе список, с двумя поражениями. Ну, выиграл, бывает. Может, Фергюсон из-за переносов не в форме был.
Теперь, спустя месяцы, биографию изучили подробнее, до деталей. А детали — занятные. Выходец из семьи горняков, сам в юности трудившийся по 12 часов в день в медном руднике. В студенческие годы — борец-вольник с отличными на американском уровне достижениями, такие и на Олимпиаду поехать могут. После вольной борьбы — стремительный взлет в смешанных единоборствах. Два поражения — от Эдди Альвареса и Дастина Пуарье — случились вскоре после перехода из Всемирной бойцовской серии (WSF), такой второй лиги MMA, в UFC, лигу высшую. И про них надо знать, что в тот момент Джастин Гейджи был одержим идеей эффектности — без нее, он считал, не будет ни денег, ни известности. Поэтому и рубился с Альваресом и Пуарье, матерыми бойцами, от души, не особенно обращая внимание на осторожность, тактический рисунок, а держа в уме бонус за зрелищность, предусмотренный хитрым промоушеном.
Но после этих осечек Гейджи радикально пересмотрел подход к выступлениям в сторону рациональности и эффективности. Итог — завершенные в первом раунде бои с Джеймсом Виком, Эдсоном Барбозой и Дональдом Серроне и совершенно бесподобный (даже если не отбрасывать версию о трудностях с поддержанием формы во время коронавирусной турбулентности) в смысле «прочтения», что ли, оппонента, его ходов матч с Фергюсоном.
Это все очень важные детали, хотя бы потому, что общее превосходство Нурмагомедова всегда ведь, как ни крути, во многом базировалось на превосходстве в тех навыках, что приносит долгое увлечение борьбой. А Гейджи в ней не относительно, как тот же Пуарье, а безусловно хорош. Причем в борьбе, адаптированной под условия октагона. Разжевывая это в одной из программ, предварявших вечер в Абу-Даби, президент UFC Дейна Уайт даже повысил голос, словно его жутко раздражал тот факт, что ключевую фишку поединка все предпочитают игнорировать. И уже так же громко добавил: «А еще у него нокаутирующий удар с обеих рук!» На дежурную рекламу своего мероприятия было не похоже.
Вторая причина, заставляющая притормаживать с прогнозами по поводу легкости предстоящей защиты,— в особенных обстоятельствах. Речь не столько, допустим, о том, что пандемия лишила Хабиба Нурмагомедова привычного тренировочного лагеря в Калифорнии, сколько о событии, в июле потрясшем все сообщество MMA,— о смерти Абдулманапа Нурмагомедова.
Нынешней осенью, анонсируя возвращение короля MMA в октагон, все говорили и писали о стойкости, с которой он перенес уход отца, о решимости следовать тому, что американцы назвали Father’s Plan,— программе на будущее, сформулированной тем для сына. Все приводили цитаты Хабиба Нурмагомедова, уверявшего, что и физически, и психологически он не отличается от себя прежнего. А тренер Нурмагомедова Хавьер Мендес вспоминал, что ему приходилось выводить на бой спортсменов, недавно потерявших близких, и они только добавляли, преодолевали собственный потолок, стремясь любой ценой не разбить их мечты. И все равно забывать о том, что в субботу рядом с Хабибом Нурмагомедовым впервые не будет того, кто создал этот российский спортивный феномен, того, кому он доверял безгранично, того, кто значил для него больше десятка классных тренеров и менеджеров, вряд ли стоит. Защита для него будет непростой, что бы там в реальности ни произошло внутри клетки.