В прокат вышел фильм Михаила Сегала «Глубже!», комедия на тему поисков в самых неожиданных местах русской национальной идеи. Михаил Трофименков, разделяя как нелюбовь режиссера к театру, так и его тревоги за судьбы отечественного порно, все-таки не понял, над чем именно смеялся.
Фото: Bubblegum Production
Фото: Bubblegum Production
Комедии об интеллектуалах, которых сука-жизнь вынудила зарабатывать шальные бабки на порнониве,— это отдельный поджанр: от «Жесткого времени» (1996) Максима Пежемского до «Порнографа» (2001) Бертрана Бонелло. У Сегала оголодавшему Роману Петровичу (Александр Паль), изгнанному за психологическое занудство не только из Главного Театра Страны, но даже с детсадовских елок, однокурсник подкидывает халтурку на тему «зашел сантехник к студентке». Фанатик Роман с ходу втыкает актеров, точнее, как говорят в порно, «моделей» Леру (Любовь Аксенова) и Тимура (Олег Гаас) в систему Станиславского и чеховские подтексты. И вот уже весь мир рыдает над «глубоким русским порно» — важнейшим, что Россия дала миру со времен Достоевского.
Ограничься Сегал порнотемой, был бы фильм симпатичным анекдотом, и только. Но его неудержимо несет в иные жанровые координаты, как несет в большую политику Романа, на которого кладут глаз министр культуры (Игорь Верник) и сам президент (Игорь Угольников). Роман то обучает утраченной искренности главного телепропагандиста Владимира (Сергей Бурунов), то триумфально возвращается, обогащенный опытом порно, в Главный Театр. Сегал же то упражняется во внешне незлобивой, хотя на самом деле просто неоголтелой сатире: дорогого стоят конспиративное свидание Романа с президентом и «белый шум» диалогов властных идеологов. То ударяется в бурлеск на тему театральных нравов. То включает, попирая все правила дурного вкуса, невыносимый лиризм.
Непредсказуемость фильма — его главное достоинство и главный дефект: Сегал пикирует то на одну цель, то на другую, не отбомбившись ни по одной. Он куда-то так дико торопится, что за ним не поспеваешь. Пусть и не взахлеб, но все же отсмеявшись, отдаешь себе отчет, что так и не понял, над чем смеялся. Точнее говоря, над чем бы режиссер хотел, чтобы ты посмеялся.
Над нафталином психологического театра, который Роман вдруг берется ниспровергать с таким же пылом, с каким его защищал? Над актерками — не из порно, а из храма высокой культуры, не переспавшими разве что только с водопроводчиком? Над «интерпретациями» классики, которые печет как блины злой двойник Романа по фамилии Хачатрян (Антон Лапенко в этой роли даром что носит усы а-ля Панкратов-Черный, играет обобщенного Богомолова-Серебренникова)? Над потерявшим своего «внутреннего Володю» ведущим телешоу «Правда с Владимиром»? Над засекреченным ботаном (Семен Трескунов), цифровым гуру, ворочающим миллиарды в порноиндустрии, но так и не успевшим потерять невинность? Над всем этим можно и нужно смеяться, но только не одновременно: сюжетных перипетий и колоритных персонажей хватило бы еще на пару фильмов.
Единственное, над чем Сегал не смеется — честь ему за это и хвала,— так это над отечественным порно. Жанр как жанр, ничуть не хуже других: историки кино даже сравнивают его с древним жанром бурлеска, тоже посвященным механическим приключениям человеческого тела. И да, Сегал прав: с русским порно надо что-то срочно делать. И модели-умницы с мировыми именами у нас есть, и отличные операторы (в том числе, что не секрет, работающие в «настоящем» кино), а чего-то этакого не хватает. Сплошь какие-то историко-этнографические сюжеты типа «Барин и дворовая девка»: можно заподозрить, что порно курирует Военно-историческое общество. Впрочем, что далеко ходить: сам Сегал ухитрился снять фильм о порно без единого не то что откровенного, а мало-мальски чувственного кадра. Может, и вправду немного Станиславского не помешает.