Событие недели — "Марш славянки" (2003) одного из самых необычных российских режиссеров Натальи Пьянковой (7 марта, ТВЦ, 21.00, ****). За десять лет она сняла лишь три фильма, что невозможно объяснить только тяжелой долей режиссеров-авторов: при всей своей мнимой спонтанности фильмы госпожи Пьянковой тщательно просчитаны. К достоинствам режиссера можно добавить и негромкую гражданственность, желание задеть в своих фильмах, что называется, больные вопросы, но сделать это в обход хлестких стереотипов. Позиция не просто непопулярная: Наталья Пьянкова — единственный, за исключением разве что Алексея Балабанова, режиссер, осмелившийся заговорить о чеченской войне не в стилистике "Кавказских рулеток" и прочих разудалых "марш-бросков", а как о трагедии, поразившей всю страну. Ее метод работы похож на метод великого американского режиссера Джона Кассаветиса, который при финальном монтаже нередко ампутировал первые эпизоды, чтобы зрители чувствовали себя вброшенными в еще непонятную для них, но несомненно осмысленную и значительную историю. Так и "Марш славянки" начинается словно бы не с начала. За скобками остается то, что предшествует отчаянным метаниям героини по Северному Кавказу. Понятно только то, что она ищет сына, солдата, то ли дезертировавшего, то ли бежавшего из чеченского плена. Понятно, что у нее есть приблизительная информация, где его искать, что она ходит по грани между мнимо мирной жизнью и насилием, не только политическим, но и уголовным и немотивированным, таящимся за любым углом. Истеричность поисков определяет и истеричность актерской игры, это главный недостаток сильного и больного фильма. Режиссер объясняет основную коллизию не столько как политическую, сколько сексуально-социальную. В ее фильме две силы, два лагеря: 40-летние матери и их 20-летние сыновья, проживающие благодаря военному и героиновому опыту год жизни за три. Для матерей они мальчики, а на самом деле — циничные, много видевшие и пережившие мужики. Своего сына героиня находит не где-нибудь, а в постели ровесницы, воплощенного удушающего южного гостеприимства, хозяйки невыносимо бесконечного застолья, которым она надеется отогреть юного любовника. Для ее исколотого сына, в свою очередь, приехавшая из России женщина — просто баба, потенциальная добыча. Ближе к финалу Наталья Пьянкова уже не снимает, а голосит, стараясь убедить и себя, и зрителей, что все еще может быть хорошо, хотя понятно, что совершилось бесповоротное зло, после которого людям уже никогда не надеть на себя маски "цивилизованных" существ. Черная и кровожадная комедия "Фарго" (Fargo, 1996) братьев Коэн — тоже о зле, таящемся в патриархальном и благостном месте (7 марта, Первый канал, 2.00, *****). Хотя в самой благостности занесенного, что твоя Сибирь, снегом крохотного городка, где никогда ничего не случается, есть что-то зловещее. Огромная фигура местного героя, "Поля Баньяна, который убил Голубого Быка", мелькает на обочине как кошмарное видение. Беременная женщина-шериф не может делать резких движений, но и все прочие двигаются как заводные куклы. И непрерывно жрут — даже над изрешеченными телами мечтают о чашечке кофе. Друг детства, назначающий шерифу романтическое свидание, оказывается необратимо безумным. А самый безобидный абориген, запутавшийся в гешефтах торговец автомобилями, чьи оттопыренные уши напоминают о Микки Маусе, провоцирует кровавую бойню. Как всегда у Коэнов, причина трагедии — неизбывная человеческая глупость. Решив раскрутить тестя, миллионера и скрягу, на бабки, он нанимает двух жуликов похитить свою жену. Предупреждали же его, что эти двое — "очень странные парни". "Странность" в том, что они — убийцы-психопаты с IQ как у курицы. Девственно белый снег щедро окрашивается в красный. Истекающий кровью преступник, закапывающий в финале чемоданчик с миллионом в снежной пустыне, где его никогда никто не найдет, становится издевательским символом тщеты человеческих усилий. В основном же на экране — не очень праздничные фильмы о тяжелой женской доле. Английская аристократка Грейс Эллиот оказывается в изощренно вписанном в гравюры XVIII века фильме Эрика Ромера "Леди и герцог" (L'Anglaise et le Duc, 2001) свидетельницей якобинского террора, сгубившего ее любовника, герцога Орлеанского (8 марта, Первый канал, 3.30, *****). Буржуазка Изабель Юппер из "Лулу" (Loulou, 1980) угрюмого реалиста Мориса Пиала влюбляется в хмурого пролетарского жлоба, убедительно сыгранного Жераром Депардье (6 марта, "Культура", 23.00, *****). Женщина тонкой душевной организации страдает в "Пианино" (The Piano, 1993) Джейн Кэмпион в новозеландской глуши от произвола и ревности мужа (8 марта, ТВЦ, 23.20, ***). Мишель Мерсье, незабвенная Анжелика, в картонно-костюмных "Любовных историях леди Гамильтон" (Les Amours de Lady Hamilton, 1968) Кристиана Жака неубедительно изображает страдания гранд-дамы, погубленной страстью к одноглазому адмиралу (8 марта, "Культура", 22.35, **). Отдушину от этой череды кошмаров можно найти разве что в "Моей веселой жизни" (5 марта, Первый канал, 2.50 ***) Хью Хадсона, ретрокомедии о том, как в начале 1920-х годов юная француженка вносит веселый сексуальный хаос в размеренную жизнь викторианского семейства, впрочем и без того достаточно безумного.
Михаил Трофименков