9 ноября президент России Владимир Путин побеседовал с президентом Сирии Башаром Асадом перед началом большой конференции в Дамаске, посвященной проблеме возвращения на родину сирийских беженцев. О том, почему все происходит именно сейчас и почему процесс пока что обречен на неудачу,— специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников.
Башар Асад, Владимир Путин и птица Сирии завтрашнего дня
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Башар Асад, Владимир Путин и птица Сирии завтрашнего дня
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
В Кремле назвали разговор Владимира Путина и Башара Асада встречей. Скорее это было все-таки свидание — и потому, что ВКС (видео-конференц-связь.— А. К.), и потому, что два не чужих друг другу сердца даже не подержались за руки.
— Рад вас видеть! — признался Владимир Путин.
Свидание ведь было назначено не просто перед началом международной конференции в Дамаске, а именно в те критические дни, когда выбор американского народа всею своею тяжкою ношей пал наконец на пылко утверждающего себя Джо Байдена. И разве тот не захочет утвердить себя и в Сирии тоже?
И подтекст разве не ощущался: «Да, именно сейчас увидимся и поговорим: да, мы, Владимир Путин и Башар Асад. И у нас в Сирии будет все вот так, а не иначе. Причем именно у нас, а не у вас… И на кого у вас что там падет своею тяжкою ношей, нас вообще никак не может заинтересовать хотя бы на мгновение».
Могла ли повлиять такая встреча на что-нибудь? Забыл бы после нее Джо Байден даже думать про Сирию? Уверенности, конечно, нет. Но показать-то, кто мы и кто они, надо было.
Владимир Путин говорил про постконфликтное восстановление Сирии, которое уже идет под эгидой ООН и при участии Ирана и Турции, про возвращение сирийских беженцев (и разве не должны были эти слова обнадеживать европейских коллег?).
— Предпринятые усилия дают результат,— сообщил российский президент.— Из-за рубежа вернулось свыше 850 тыс. сирийских граждан (из 6,5 млн.— А. К.), а в места постоянного проживания внутри страны возвратилось более 1,3 млн человек. Это, безусловно, ваша заслуга, господин президент (это Владимир Путин не про себя.— А. К.). Это в целом хорошо. Но масштаб гуманитарной катастрофы — а по-другому это назвать нельзя — все еще остается весьма значительным.
Наконец последовал анонс:
— Именно на это,— продолжил Владимир Путин,— и нацелена Международная конференция по беженцам и внутренне перемещенным лицам, которая состоится 11 и 12 ноября в Дамаске. Россия всецело поддерживает это мероприятие, активно помогает в его подготовке и проведении. Свое участие подтвердили представители многих государств, а также Организации Объединенных Наций и Международного комитета Красного Креста.
По информации “Ъ”, американские коллеги не подтвердили, впрочем, своего участия. А точнее, опровергли. Еще точнее — даже не собирались.
— Российская делегация,— добавил между тем Владимир Путин,— будет одной из самых многочисленных, в нее войдут специалисты более 30 министерств и ведомств… Кроме того, к мероприятию будет приурочена передача Сирии более 65 тонн гуманитарного груза.
— Как вам известно, господин президент,— откликнулся Башар Асад,— многие беженцы бежали из-за страха перед терроризмом. Другие бежали из-за того, что была разрушена инфраструктура, они потеряли места для работы… Они очень сильно хотят вернуться, особенно после того, как Сирия предоставила определенные льготы, которые стимулируют процесс возвращения.
Как в сентябре Сергей Лавров и Юрий Борисов обсудили в Дамаске новые рамки сотрудничества с Дамаском
Следующие несколько минут он говорил о том, что вернуться они не могут, так как не позволяют условия экономической блокады Сирии (которые, собственно говоря, и установил Запад во главе с Соединенными Штатами в связи с исторической ролью личности Башара Асада в сирийском урегулировании).
На самом деле если президента Сирии и интересует что-то в связи с этой конференцией, то не 65 тонн гуманитарного груза, а именно прорыв эмбарго.
То есть все-таки без Джозефа Байдена не обойтись.
А как хотелось бы!
Война в Сирии: от бомбардировок к патрулированию
Первая пятилетка российской операции на Ближнем Востоке в цифрах, картах и графиках