Впервые арабская монархия Персидского залива получила доступ к нефтяной инфраструктуре Израиля. Это стало следствием подписанного в сентябре в Вашингтоне договора между ОАЭ и Израилем о нормализации отношений и должно символизировать явную выгоду от налаживания связей с израильтянами для арабских государств, в том числе подталкивать другие страны следовать примеру Абу-Даби. Однако пока главным выгодоприобретателем все же видятся не ОАЭ, а сам Израиль и стоящие за израильско-эмиратским соглашением о нормализации отношений США. Насколько же велика будет экономическая выгода для Абу-Даби, покажет только время.
Cтарший научный сотрудник Центра ближневосточных исследований ИМЭМО РАН Николай Кожанов
Фото: Московский Центр Карнеги
Cтарший научный сотрудник Центра ближневосточных исследований ИМЭМО РАН Николай Кожанов
Фото: Московский Центр Карнеги
В ходе прошедшего в Абу-Даби во второй половине октября двустороннего делового саммита, последовавшего за заключением соглашения о нормализации отношений, ОАЭ и Израиль среди других важных документов подписали меморандум об использовании и развитии трансизраильской трубопроводной инфраструктуры. Со слов местной прессы, этот шаг должен открыть ОАЭ широкий доступ на европейский нефтяной рынок. Однако подобные заявления все же могут не вполне соответствовать реалиям.
Действительно, на первый взгляд трубопровод Эйлат—Ашкелон обеспечивает ОАЭ рядом важных преимуществ. Традиционно при экспорте нефти в страны Европы и Америки проклятием стран Персидского залива была география: Суэцкий канал обладает ограниченной пропускной мощностью по количеству и тоннажу танкеров, а существующий в Египте политический режим отличается определенной степенью нестабильности. Альтернативный маршрут подразумевает необходимость огибать Африканский континент, что увеличивает время поставок и транспортные издержки, хоть и позволяет задействовать танкеры более крупного тоннажа.
Как иногда шутят рыночные аналитики, для арабских монархий Персидского залива мыс Доброй Надежды можно переименовать в мыс Безнадежности.
Израильский же трубопровод предоставляет определенную альтернативу как пути в обход Африки, так и Суэцкому каналу, позволяя сэкономить время и сократить затраты на фрахт, а также снизить политические риски, связанные с внутренней ситуацией в Египте, которая, как показали события «арабской весны», временами способна преподносить миру сюрпризы. Пропускная способность трубопровода в европейском направлении оценивается в 1,2 млн баррелей в сутки. В случае успешной реализации намеченных планов она может быть еще и увеличена.
Помимо самих трубопроводов ОАЭ получают доступ и к нефтехранилищам в Эйлате (8,8 млн баррелей) и Ашкелоне (14,5 млн баррелей), что теоретически будет способствовать более эффективному регулированию поставок эмиратской нефти на европейский рынок.
Кроме того, трубопроводная система имеет связи с израильскими НПЗ в Хайфе и Ашдоде, что может превратить Израиль в одного из потенциальных потребителей эмиратской нефти.
Однако на практике перспективы использования вышеупомянутых возможностей Эмиратами довольно ограниченны. Да, по воле рыночной ситуации или ввиду принятого политического решения Израиль активно диверсифицирует источники поставки нефти, уходя от исключительной опоры на поставки Курдского регионального правительства (Иракский Курдистан), что открывает определенные возможности и для ОАЭ. Вместе с тем с точки зрения емкости израильский рынок не настолько велик и по уровню прибыльности оставляет желать лучшего.
Еще больший вопрос связан с тем, как ОАЭ планируют наполнить израильский трубопровод. Дело в том, что в регионе уже существует инфраструктура, позволяющая прокачивать куда больший объем нефти без задействования Суэцкого канала. Более того, ОАЭ владеют 15-процентной долей в контролирующей этот трубопровод компании. Речь идет о египетском нефтепроводе Айн-Сухна—Сиди-Керир.
Однако с мая 2018 года эмиратская нефть по нему не поставляется ввиду ограниченных объемов поставок, так как для ОАЭ европейское направление не выступает приоритетным. Их основной рынок сбыта сосредоточен в Азии, и на него приходится до 98% поставок. В нынешних условиях предпосылок к существенному переориентированию нефтяных поставок на Европу нет.
Иными словами, ждать существенного притока эмиратской нефти на европейские рынки по израильскому трубопроводу не приходится.
Нет единого мнения и относительно того, насколько ОАЭ смогут сэкономить на логистике. Существенная экономия на эксплуатации трубопроводов, подобных израильскому или египетскому, возможна, когда страна обладает нефтеналивной инфраструктурой на Красном море (как, например, саудовский терминал Янбу). В противном случае выгода несколько снижается.
В результате практический эффект от потенциального (стороны пока только подписали ни к чему их не обязывающий меморандум) приобретения для ОАЭ будет намного меньше заявленного. Справедливости ради надо отметить, что определенный реальный интерес для ОАЭ представляет не нефтепровод, а возможность использовать израильскую транспортную инфраструктуру для транзита эмиратских нефтепродуктов в Европу и Америку, являющиеся одними из устойчивых эмиратских клиентов (впрочем, и здесь объем невелик — 100–160 тыс. баррелей в сутки). Еще одной потенциальной выгодой для ОАЭ выступает тот факт, что трансизраильский трубопровод работает в обоих направлениях и Эмираты получают контроль за потоками сырья, идущего из Европы в Азию.
Впрочем, куда большую выгоду здесь получает Израиль, так как теперь сможет во многом использовать этот трубопровод для транзита в открытую.
Ранее информация о проходивших через него поставках и именах сторон, в чьих интересах они осуществлялись, была засекречена. С одной стороны, израильские клиенты опасались гнева Ирана, который до исламской революции 1978–1979 годов владел 50% акций указанного трубопровода и оказался недоволен тем, что Израиль экспроприировал его долю в 1980-х. С другой стороны, существовало и негласное предостережение со стороны ОАЭ и Саудовской Аравии о том, что танкеры, вывозящие нефть и нефтепродукты из Эйлата, могут забыть о доступе к нефтеналивным терминалам арабских монархий. Сейчас же, по крайней мере, запрет со стороны ОАЭ будет снят, а значит, и бизнес можно делать уже относительно открыто.