«Ситуация на оружейном рынке не радует»

Организатор выставки ORЁLEXPO-2020, совладелец проекта VaRMS Михаил Хубутия считает, что сегодня, в период санкций и пандемии, у России есть уникальный шанс существенно повысить уровень отечественных оружейных технологий. По его мнению, для этого бизнес и государство должны объединиться и совместно определять направление развития отечественного рынка оружия. О том, как обстоят дела на российском оружейном рынке сегодня и как начать производить в стране действительно современное оружие, он рассказал в интервью “Ъ”.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— В каком состоянии, на ваш взгляд, сейчас находится рынок оружия и товаров для охоты в России?

— Мягко говоря, хотелось бы желать лучшего, потому что наша некогда до мозга костей оружейная страна сейчас переживает отсутствие технологий в этой сфере. У нас не осталось оружейных конструкторов, а их надо взращивать, воспитывать. Да, есть концерн «Калашников», но и он не показывает тех технологий, которые мы ждем. Например, в 2019 году в нашей выставке участвовали финны. Они показывали нанопорох, который практически не впитывает влагу. Разве у нас нет условий для развития подобных технологий? Есть. Недавно я разговаривал с губернатором Ярославской области, и он с удовольствием нашел бы земли для выращивания льна, который необходим для производства такого пороха. Но есть проблема: для бизнеса такие производства — неподъемная тема. И пока мы не научимся создавать государственно-частные партнерства, пока не будет поддержки от государства, ничего не получится.

Поэтому сегодняшняя ситуация на оружейном рынке не радует, притом что у нас есть знаменитый Тульский патронный завод, а также Барнаульский, Новосибирский, наши боеприпасы котируются как валовые и низкокачественные. Даже российские охотники стараются найти импортные патроны. Потому что все технологии на наших заводах — технологии позапрошлого века. И, кстати, не только патроны — и внешний вид оружия, и механизмы — все это требует переработки, иного подхода.

— Пандемия как-то повлияла на оружейную отрасль?

— Пандемия должна была изменить негативные тенденции на рынке в лучшую сторону. Потому что во время пандемии, когда на внутренний рынок не поступает импортный товар, мы должны сами научиться производить те же патроны. Но никто из производителей, к сожалению, не начал суетиться, чтобы предложить альтернативу импортным патронам, пороху. Нет! Все месяцами ждали импорт. Единственное предприятие, которое пытается сделать что-то новое,— Казанский пороховой завод. Но и они без государственной поддержки задыхаются. Поэтому мы и пытаемся посредством выставок, форумов, организации деловых площадок наладить общение между производителями оружия, продавцами, потребителями, бизнесом и государством. Все стороны должны научиться договариваться, и тогда можно будет надеяться на начало производства действительно современного оружия.

— Кто сегодня является главным конкурентом российских производителей?

— Оружейные фирмы Германии лидируют практически во всем. Также Бельгия и ее компания «Браунинг». Не отстают от Германии и итальянские оружейники — концерн «Беретта». Все мировые компании — наши союзники и с удовольствием могли бы поработать с нашими оружейниками над новыми технологиями для российского рынка. Но это опять невозможно сделать без господдержки, нужны выставки и площадки для общения.

— В чем, по-вашему, эта господдержка может заключаться?

— В первую очередь в отказе от излишнего законодательного регулирования отрасли. У нас сегодня очень большая нормативная база по оружию. Но она не должна мешать производителям, например, при допуске к свободным тендерам, к свободному обращению. Здесь я не имею в виду свободной продажи оружия гражданам, я всегда был против этого. Но, допустим, если у законопослушного гражданина уже есть ружье, то, чтобы его продлить или купить еще одно, он должен потратить достаточно много времени. А такую роскошь не каждый может себе позволить. Вот тут, считаю, нужно убавить бюрократии.

— Есть вероятность того, что импорт оружия в Россию будет сокращаться?

— Я думаю, это может случиться тогда, когда у нас будут свои современные технологии, хорошие оружейные конструкторы, металл, отличный порох, школа оружейников. Когда все это будет на должном уровне, нужно будет поднимать таможенные пошлины в отношении импортного оружия, чтобы дать возможность развивать и внедрять наши технологии. И тогда импорт обязательно будет сокращаться.

— Российское оружие имеет экспортный потенциал?

— Потенциал для экспорта очень высок. Спрос на внешнем рынке существует и сегодня. Есть ряд стран, и их немало, которые закупали бы российское вооружение. Но нам надо постараться поднять его на новый уровень. Наша задача сегодня — создавать современные оружейные технологии, развивать совместные с иностранными компаниями предприятия. Правда, в последние годы санкции мешают продвигать его за рубежом. Но санкции когда-то закончатся, и мы должны быть готовы к этому. Я убежден, что санкции не должны убивать наше производство. Наоборот, они должны стимулировать развитие внутренних инноваций и производства. А у нас пока получается наоборот.

— Как вы оцениваете культуру обращения с оружием в нашем обществе?

— Культура обращения с оружием — это самое большое наше упущение за последние десятилетия, потому что некогда знаменитый ДОСААФ сегодня является банкротом и по факту никакого обучения не ведет. А ведь я прекрасно помню, что когда-то в школе мы за 45 секунд разбирали автомат Калашникова. Сейчас же есть много молодых людей, которые вообще никогда оружия в руках не держали. Я считаю, это большой минус для мужчины. Кстати, сегодня среди женщин появляется интерес к оружию, стрельбе в тире. Даже охотницы появились.

Поэтому, я уверен, культуру обращения с оружием надо поднимать, обучать молодежь. Конечно, это не с молоком матери впитывается. Но спортивная стрельба сама по себе очень хороший и полезный досуг для любого человека: это и концентрация внимания, и собранность, дисциплина.

— Но для воспитания такой культуры необходима определенная инфраструктура…

— Было бы у человека желание, а центров для стрельбы немало. Даже у ДОСААФ остались — они простаивают, потому что не воспитывается определенная идеология у юношей и девушек. И если организовать соревнования, олимпиады по стрельбе, привлекать молодежь, может быть, участие в таких мероприятиях для них было бы гораздо интереснее, чем тусоваться в ночных клубах.

— Известно, что вы собираетесь открывать центр обучения стрельбе и обращению с оружием в ближнем Подмосковье. Расскажите, пожалуйста, подробнее об этом проекте.

— С удовольствием. В ближайшее время в Одинцовском районе увидит свет наш огромный центр по обучению стрельбе площадью около 10 тыс. кв. м, где будут расположены тиры, площадки для стрельбы по тарелкам, там можно будет оружие взять в аренду, пострелять, а также выбрать и купить. Это будет несколько разных стрельбищ, магазины, арсеналы, тренировочная база. На территории посетители смогут ознакомиться с нормативной базой по вооружению, пройти обучение стрельбе — планируем предлагать все услуги, связанные с оружием, в том числе даже организацию выезда на охоту для желающих. Там можно будет и просто отдохнуть в выходной день всей семьей.

Такого масштабного центра нет еще не только в России, но даже в Европе. Комплекс будет работать на постоянной основе, а два дня в неделю молодежь сможет тренироваться там бесплатно.

— Достаточно ли внимания государство уделяет развитию данной отрасли? Что именно делается в этом направлении в последние годы?

— Государство должно участвовать и законодательно, и идеологически, и с точки зрения государственно-частных проектов. Без этого ничего не получится. Взять, например, моду. Китай для нас сейчас практически закрыт, Италия — тоже. Самое время в стране организовать свое производство, свою мануфактуру, поддерживать своих модельеров, проводить выставки, организовывать шоу-румы — весь спектр помощи для молодых одаренных людей, которые смогут вывести нашу страну на новый уровень, когда весь мир снова откроется. То же и с оружейными технологиями. Мы должны воспользоваться моментом и поднять свои технологии на новый уровень. И у нас много талантливых людей. Но они должны заниматься тем, что умеют делать лучше всего: изобретать, творить, находить что-то новое. А созданием финансовых схем, поиском необходимых материалов, продвижением, продажами и поддержкой таких людей должны заниматься совершенно другие люди: государство вместе с бизнесом. И когда откроются границы, у нас будут свои технологии, свое оружие, которое сможет стать востребованным не только внутри страны, но и за рубежом.

— А в каком состоянии пребывает охотничье дело сегодня?

— К сожалению, охотничье дело тоже требует улучшения и изменения подхода. Сегодня охотничьи базы, охотоведы и вообще институт егерей нуждаются в совершенствовании как законодательной, так и материальной базы. Егерей мы должны обучать, связать эту структуру с деятельностью Ростуризма, Росгвардии. Сегодня в нормативной базе есть коллизии, которые, на мой взгляд, требуют коррекции. Например, иностранный гражданин может приехать к нам в страну со своим оружием только в том случае, если его встретит представитель Росгвардии и будет фактически сопровождать все время, пока тот будет находиться на территории РФ. Это же немыслимо! Я, например, как охотник прилетаю в Испанию, Австрию, Италию — не важно куда — со своим ружьем. Когда я его растаможил, я его ношу, храню, охочусь, отвечаю за него, как и гражданин этой страны. А иностранный гражданин у нас так не сможет — мешают наши законы. И не каждый захочет охотиться с чужим оружием: оружие — как жена, никому нельзя отдавать.

— Сегодня, когда границы закрыты, в России часто поднимается тема развития внутреннего туризма. Как вы считаете, охотничий туризм тоже нужно развивать и популяризировать?

— Очень важная тема. Охотничий туризм действительно может быть экономически выгодной сферой. Но здесь опять же государство должно разговаривать с бизнесом. Мы как раз выставку ORЁLEXPO-2020 для того и организовывали, чтобы между сторонами начался диалог. Чтобы решались те вопросы, которые сегодня не позволяют охоте развиваться как туристическому направлению. Знаете, сегодня охотничье хозяйство не может иметь даже свое ружье. Это нонсенс! По большому счету, когда человек приезжает на охоту, он должен иметь возможность выбрать из имеющегося оружия в охотничьем хозяйстве ружье, пройти инструктаж и после этого охотиться. Но у нас такого нет и по закону быть не может. Соответственно, это направление в России далеко не всегда является привлекательным для охотников, тем более иностранных. А ведь это достаточно дорогое удовольствие, за которое люди готовы платить немалые деньги.

— На днях Минприроды опубликовало законопроект, согласно которому россияне при получении охотничьего билета, который необходим для владения оружием, должны пройти тестирование о правилах охоты, технике безопасности, а также об основах биологии диких животных. Как вы считаете, насколько эта норма нужна и поможет ли она решить хоть какие-то имеющиеся в отрасли проблемы?

— Если в законе не будет коррупции — это здорово. Человека надо обучать обращаться с оружием, безопасности, охотничьему делу. Именно из-за недостатка подобных знаний, из-за несоблюдения правил у нас и летальные случаи бывают на охоте. Но повторю: я считаю, что культуру обращения с оружием человеку надо прививать со школьной скамьи.

— Насколько эффективно, на ваш взгляд, в стране ведется борьба с браконьерством? Какие проблемы мешают осуществлять качественный охотничий надзор?

— Институт егерей и охотоведов все больше разрушается. Чтобы пресекать браконьерство, привлекают Росгвардию. Но зачем же тратить такие деньги на Росгвардию, если можно развивать институт егерей? Егерь в хорошо поставленном охотхозяйстве наизусть знает, сколько в его ведении зверей, каких, где, как и на кого можно охотиться.

— Что для вас значит охота? Как давно она стала вашим увлечением?

— С оружием я дружу с детства. Поэтому я четко разделяю охоту и убийство. Охота — это когда шансы у охотника и зверя равные. Если человек сидит где-то наверху, ждет, когда десяток человек медведя в берлоге разбудят, выгонят на него, подстрахуют, а он только стреляет по спящему медведю — это убийство. Это не охотники. Таких людей я называю убийцами. А вот когда у зверя есть шанс — добро пожаловать, иди охотиться. Когда ты оказываешься практически перед смертью и либо ты его, либо зверь тебя — вот это охота!

— На минувшей выставке ORЁLEXPO-2020 были анонсированы современные VR-технологии. Расскажите, пожалуйста, об этом новом направлении. Зачем его развивать и как такие технологи будут использоваться в области оружия?

— VR-технологии — виртуальная реальность, где можно выбрать практически любое оружие, которое мы уже отсканировали. Можно пойти на охоту. Кстати, скоро мы приступаем к сканированию охотхозяйств. То есть с этим VR-шлемом человек сможет добыть и марала, и медведя, и оленя. Это полноценная охота. Разве что котлету нельзя будет приготовить из этого виртуального мяса. Но человек получит не только возможность обучиться стрельбе, охоте, но и испытать почти тот же адреналин, как и в реальности. А побывав в виртуальном охотхозяйстве, начинающий охотник уже может поехать на охоту вживую.

Мы уже заказываем VR-шлемы, и в ближайшем будущем продажа нашего оружия будет осуществляться через эти шлемы: человек сможет выбрать, разобрать, собрать оружие, пострелять из него, и при этом все ощущения будут близки к реальным. Даже отдача будет, как от настоящего ружья. Первые шлемы появятся в нашем центре в Гостином дворе. А затем, думаю, во всех центрах для стрельбы для всех желающих.

Записал Константин Анохин