«Мы сделали все для того, чтобы рентабельность не потерялась»

Уже больше месяца чиновники, страховые и пациентские сообщества обсуждают предложение Минздрава реформировать положение страховых медицинских организаций (СМО) в российском здравоохранении. Накануне второго думского чтения проекта, запускающего такую реформу, глава страхового лобби Игорь Юргенс в интервью “Ъ” рассказывает об итогах общественной кампании против законопроекта Минздрава и перспективах обновленной системы обязательного медицинского страхования (ОМС).

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— В ближайшее время Госдума должна рассмотреть законопроект, который существенно меняет положение страховщиков в системе ОМС. Кому и зачем он понадобился?

— Этот проект предлагает передать Федеральному фонду обязательного медицинского страхования (ФФОМС) полномочия страховщиков по организации и контролю медицинской помощи в федеральных медицинских организациях. Кроме того, он предполагает двукратное снижение суммы, выделяемой СМО на сопровождение застрахованных граждан, в результате чего часть компаний могла стать нерентабельной и уйти с рынка. На мой взгляд, с одной стороны, видна общая тенденция, которая свойственна не только здравоохранению, а всему сейчас у нас в стране: финансовые потоки сокращаются, экономика находится в своего рода рецессии или стагнации, подвергается тройному давлению — падение цен на нефть (бюджетообразующее), падение предпринимательской и любой другой экономической активности в связи с коронавирусом, влияние санкций. Это серьезный удар, поэтому правительство пытается контролировать те потоки, которые раньше оно вполне отпускало на рынок. Примерно такие же тенденции каскадированы на здравоохранение: правительство хочет точно понимать, что оно контролирует, и больше уделяет внимания федеральным органам здравоохранения, пытается сэкономить везде, где можно. С нашей точки зрения, ввиду того, что когда-нибудь мы выйдем из кризиса, а социальный партнер-страховщик всегда будет нужен государству, такое резкое сокращение и необсуждение с нами всей системы было преждевременным и скоропалительным.

— После первого чтения проекта вы вступили в активный диалог с властями, писали президенту, премьер-министру и ряду других высокопоставленных лиц. Вас услышали?

— Когда удалось вывести обсуждение реформы в публичную плоскость, было достигнуто компромиссное решение относительно параметров, выделяемых на ведение дел. Наше мнение учтено при формировании позиции одного из комитетов—соисполнителей по законопроекту. Видят риски предлагаемых корректировок законодательства и Банк России, и Счетная палата. Солидарен с нами и Всероссийский союз пациентов, опасение которого разделяют и в пациентском объединении «Движение против рака». Озабочены процессом трансформации законодательства и представители объединения крупнейших частных медицинских организаций, равно как и крупнейшего объединения работодателей — Российского союза промышленников и предпринимателей.

Необходимо подчеркнуть, что и в администрации президента, и на уровне правительства были услышаны наши обращения. В результате этого диалога те предложения, которые мы озвучивали ко второму чтению законопроекта, во многом учтены.

— В чем их суть?

— Законопроект в том виде, в котором мы ухватили его в последнем, уезжающем поезде (и если бы мы этого не сделали, он был бы уже законом), лишает страховщиков работы с федеральными медицинскими организациями, крупнейшими центрами нашей страны, такими как НИИ скорой помощи им. Н. В. Склифосовского, НМИЦ онкологии им. Н. Н. Блохина и другими такими лечебными заведениями, где наука соединяется с практикой и расходы на ведение дела страховщиков при неизменном функционале, и даже нарастающем, сокращались вдвое. Соответственно, мы вступили в консультации на всех уровнях, пришлось обратиться и к президенту.

Результатом стала некая согласительная процедура, которая, надеемся, закончится ко второму чтению тем, что коридор расходов на ведение дел страховщиков составит не 0,5–1%, как в первоначальном варианте, а 0,8–1,1%. То есть будет какое-то пространство для маневра и дыхания компаний. В своем компромиссном предложении вторая сторона отметила, что законопроект в понимании руководства правительства не лишает страховщиков права работать с федеральными медицинскими организациями — просто меняется система их финансирования с тем, чтобы они иногда не зависели от аппетитов губернаторов. Но здесь есть нюансы, которые предстоит обсуждать как в ходе подготовки ко второму чтению, так и, возможно, впоследствии в ходе рассмотрения различных подзаконных актов, с тем чтобы страховщики продолжали осуществлять контроль за финансированием и прохождением клиента от региона к федералам, если это ему нужно, защищали его права, в том числе юридически, если он из региона направлен на лечение в федеральное заведение.

— В ФФОМС считают, что необходимо ввести размер вознаграждения для каждой СМО отдельно, учитывая число ее сотрудников, объем работы и т. д. Как вы относитесь к этой идее?

— В моем представлении у страховых медицинских организаций есть задачи, которые необходимо решать, при этом все они работают в разных условиях. Информацию для одной категории граждан можно доводить с помощью мобильных приложений, а для другой — только с помощью письменных рассылок и так называемых подворовых обходов. В одной ситуации группа экспертов может работать, просто добравшись до медорганизации на автомобиле, в другой — ее можно доставить только на вертолете, причем собрав из специалистов, работающих на территории другого субъекта. А количество проведенных экспертиз во втором примере может быть меньше, чем в первом. Задачи СМО — защищать права граждан и интересы государства в части контроля за эффективностью расходования средств системы ОМС. Трудозатраты и энергозатраты могут быть разными в разных субъектах, какие «инструменты» в какой ситуации использовать эффективнее — решает во многих случаях головной офис СМО, понимающий масштаб всех задач в конкретных условиях и в конкретный период. Сторонняя методика, разработанная чиновником, бизнесу вряд ли в этом поможет, а навредить сможет точно.

— Обычный потребитель встречается со страховщиками несколько раз в жизни: когда оформляет или переоформляет полис и когда возникают проблемы с лечением. Поясните такому потребителю, для чего нужны СМО, чем они глобально занимаются?

— Заблуждение думать, что роль страховых организаций сводится только к выдаче полисов, поскольку у них есть ряд других важных функций. Страховые организации сопровождают пациентов на всех этапах оказания лечения. Они информируют застрахованных об их правах, предстоящих профилактических мероприятиях (диспансеризации), проводят просветительскую работу. В результате взаимодействия со страховой организацией каждый застрахованный имеет возможность получить полную и исчерпывающую информацию о реализации своих прав, гарантированных Конституцией и федеральным законом.

Еще одна составляющая работы страховщиков — проведение экспертного контроля оказанной помощи. Рутинные контрольно-экспертные мероприятия позволяют обратить внимание медорганизаций, фондов ОМС и региональных органов управления здравоохранением на типичные, повторяющиеся дефекты при оказании лечения, построить эффективную систему их устранения на региональном уровне.

— Есть ли у вас данные за этот год, которые подтверждают масштабность работы страховщиков в качестве защитников застрахованных?

— Только за первое полугодие 2020 года в страховые компании за помощью обратились почти 2 млн россиян. И свыше чем в 90% случаев страховые представители решали проблемы застрахованных в момент их обращения или добивались восстановления их прав в кратчайшие сроки. Полнота, эффективность и скорость выполняемых функций СМО — это ее конкурентное преимущество.

— Как строилась работа страховщиков во время эпидемии?

— СМО проактивно переформатировали свою работу, включившись совместно с волонтерскими движениями и оперативными штабами регионов в работу по поддержке наиболее уязвимых категорий граждан. Круглосуточно работающие колл-центры СМО стали восприниматься надежным источником информации и практически «единым окном обращений» по всем поводам, в том числе выходящим за рамки ОМС и здравоохранения в целом.

— Как вы работаете сейчас?

— Сейчас помимо выполнения предусмотренных законодательством задач СМО усиливает сопровождение вышеназванных категорий застрахованных, направляет своих врачей-экспертов в центры дистанционного консультирования и наблюдения за COVID-пациентами, медицинские организации, оказывающие непосредственную медпомощь, обеспечивают доставку полисов, медикаментов, продуктов питания, СИЗ.

Работа колл-центров СМО, количество обращений в которые неуклонно возрастает (404 тыс. за октябрь, 265 тыс. за июнь, рост — 52%), демпфирует нагрузку на систему здравоохранения и снижает негатив граждан, связанный с недостатками оказания помощи в регионах. При этом количество обращений по вопросам COVID-19 составляет всего 4,6% от их общего числа.

В ближайшее время в дополнение к тому, что мы делаем по коронавирусу, мы надеемся принять участие еще в нескольких проектах государства. В настоящий момент оно, очень здраво оценив проблемы, связанные в том числе с коронавирусной инфекцией, начало несколько пилотных проектов, которые касаются вовлечения в здравоохранение как государственных, так и частных медицинских организаций. Например, по ним люди 65+ могут получать помощь в частных заведениях. Если такие проекты будут организованы правильно, мы существенно нарастим возможности нашего здравоохранения. Правительство предложило страховщикам активно поучаствовать в этом. Мы считаем, что это социально важно, национально необходимо, патриотично, и поэтому страховщики, которые были проинформированы о проектах, выразили полную готовность участвовать в них.

— Когда Минздрав только представил свою инициативу, страховщики заявляли, что сокращение расходов на ведение дел до 0,5–1% приведет к их массовому уходу с рынка. Это, в свою очередь, могло негативно сказаться на доступности лечения для населения. Как вы оцениваете перспективы рынка СМО при нынешней редакции законопроекта?

— Мы сделали все для того, чтобы рентабельность не потерялась. Конечно, возможны некоторые сокращения — оптимизация расходов должна быть свойственна не только государственному аппарату, но и страховым медицинским организациям, работающим в ОМС. Мы это прекрасно понимаем и будем это делать. То, чего мы добились в этом компромиссе, позволяет выразить твердую уверенность, что в предстоящий период рентабельность сохранится.

Интервью взяла Анастасия Мануйлова