«Лампочке Ильича» исполнился век. А одноименной фотографии Аркадия Шайхета — 95 (она была опубликована в «Огоньке» за 1925 год и стала знаменитой практически сразу). Сто лет спустя наш журнал вгляделся в то, как зажигали огоньки в сельской России, и в то, как они нам светят теперь.
Аркадий Шайхет, «Огонек». «Лампочка Ильича». Снимок сделан в подмосковной деревне после открытия Шатурской ТЭЦ в декабре 1925 года
Фото: Аркадий Шайхет / Фотоархив журнала "Огонёк"
Аркадий Шайхет, «Огонек». «Лампочка Ильича». Снимок сделан в подмосковной деревне после открытия Шатурской ТЭЦ в декабре 1925 года
Фото: Аркадий Шайхет / Фотоархив журнала "Огонёк"
Увы, за кадром, как часто бывает в таких ситуациях, остались существенные детали. Например: как каждое из этих сел пришло к своей лампочке и почему оба как спорили, так и спорят о том, кто был первым.
К новой жизни
На главной улице Кашина — устойчивый запах навоза, который, кажется, не зависит от направления ветра; это дают о себе знать расположенные по соседству фермы агрохолдинга. Фирменный магазин «Маруся», скорее даже ларек, активно торгует несколькими видами молока, творога и сметаны с разными процентами жирности. Подобраться к этому богатству непросто из-за лужи серьезных размеров, но кашинцы идут на штурм по брошенным доскам: в сетевых магазинах дороже, а качество уж точно не лучше… Впрочем, на этом все симпатии к агрохолдингу, который прежде назывался колхоз «Путь Ильича», заканчиваются. Это прежде предприятие считали родным, теперь там сплошь мигранты. Да и руководство безразлично к чаяниям местной общественности.
— Мы теперь живем не вместе, а обособленно,— кипятится глава территориального отдела «Кашинский» Александр Флегонтов.— Раньше всегда выручали друг друга: то мы им отправим трактор дороги почистить от грязи с полей, пока не оштрафовали. То они нам предоставят мастерскую со сварочными и токарными работами. По-соседски все было, а потом их новое руководство мне в лицо так и бросило: «Твои деревенские заботы нас не волнуют». Засранцы они самые настоящие: навоз вовремя не вывозят, вот вонь и не выветривается.
Но особое возмущение главы вызывает новый курс агрохолдинга в отношении юбилея: ровно век минул, как Ленин приезжал на открытие электростанции в Кашино, а этим хоть бы хны. Как же так, ведь это ж родная история…
— Для большевиков это тоже, конечно, был пиар-ход,— объясняет, стараясь примеряться к современным реалиям, Дмитрий Тыщенко, который взялся провести по кашинскому музею.— А что вы хотите? Это ж не просто общение вождя с массами, а знаковое событие, переход к новой жизни.
Та изба, где Ленин с сельчанами этот переход обсуждал, не пережила Великой Отечественной — по сохранившимся фото сделали точную копию. Внутри просторно и очень холодно: отопления нет, так как после череды реорганизаций неясно, на балансе какой организации в итоге оказался музей.
Впрочем, дореволюционные артефакты все равно взгляд притягивают: они тут все как родные — исполинский самовар, старорежимная сахарница, венские стулья… Ну и, конечно, экспонаты, связанные с визитом Ленина и электрификацией. Экспозиция об этапах освещения в России — в красном углу: тут и лучина, и восковые свечи (судя по внешнему виду, их как задули в 1920-м, так и не зажигали), и керосинки, и целое собрание лампочек электрических. Правда, главного экспоната нет.
— К сожалению, ту самую «лампочку Ильича» не уберегли,— разводит руками Дмитрий.— В середине 1990-х музей не раз грабили, вот предметы и отдавали на реставрацию — целее будет. Наша «лампочка Ильича» скиталась по мастерским, а потом сгинула: следов не нашли.
Вглядываюсь в фото. Вот Ленин с Крупской среди местных. Вот фотокопия записки из блокнота. Почерк не оставляет сомнения — писал Ленин. Вчитываемся: да это «навигатор Ильича» с описанием, по каким дорогам добираться до Кашина. И что его сюда повело? Судя по записке, ведь изрядная глухомань. Нам объясняют: а мужики наши с него слово взяли…
История следующая. Название Кашино — это от того, что местная речка, разливаясь по весне, превращала окрестные луга в кашку из воды и травы. Так или нет, но лен рос отменно и считался главной агрокультурой.
— Здесь масло делали из льна,— втолковывает Александр Флегонтов.— Прослышав о технических новинках, мужики и скумекали: а давай для маслобойни сделаем электропривод вместо того, чтобы гонять лошадей по кругу. Да и посреди деревни устроим иллюминацию. Что-то купили, что-то у соседей выменяли. Сейчас бы сказали: местное самоуправление…
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Ф.В. Феофанов / Музей "Лампочки Ильича" / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Музей "Лампочки Ильича" / купить фото
От здания будущей электростанции протянули провода (сгодились старые телеграфные), поставили столбы для освещения улицы и прикупили несколько бочек с соляркой. Не хватало самой динамо-машины, равно как и финансов на то, чтобы купить генератор или построить своими силами. Зато кашинцы догадались по древней традиции обратиться к властям с челобитной — мол, вы же о нас заботитесь. В общем, снарядили ходоков к Ленину. И попали, что называется, на все сто.
Фотографии крестьян, которые увлеченно рассказали Ильичу о самой! первой! сельской! электростанции! в советской России, висят на почетном месте в музее. Сергей Курков, Дмитрий Родионов и Иосиф Карабанов смогли убедить вождя, что электростанция им нужна позарез, и заветный дизель-генератор был кашинцам выдан по особому распоряжению. Набравшись храбрости, они еще и пригласили Ленина на открытие. А тот взял да и не отказался. Тогда в ленинском блокноте и появилось описание пути в дальнюю деревню — прямой дороги из Москвы в Кашино не было.
— Пробный пуск был 1 ноября, потом две недели проверяли, как все работает, ждали Ленина. А уж утром 14 ноября вся деревня была на ушах: притащили пирогов, нагнали пива, нажарили баранины, надели самое красивое и стали ждать,— рассказывает Дмитрий Тыщенко.— Ленин приехал, как и обещал. Грянул «Интернационал», устроили митинг…
Ленин рассказывал об успехах советской власти и победах Красной армии в Крыму, а собравшиеся с окрестных сел крестьяне и не знали, чему дивиться: то ли живому вождю в их глуши, то ли светившей во всю свою небольшую мощь электрической лампочке. Чувства захватывали, тогда, видимо, их и придумали слить воедино — вождя и лампочку.
Век освещения
Представить в тот день, что на долгие десятилетия их деревня попала на особое положение, кашинцы не могли. Но лениниана приняла масштаб госрелигии, и все «ленинские места», одно за другим, стали обрастать благополучием. Населенный пункт, где строчка из гимна СССР «И Ленин великий нам путь озарил» имела прикладное значение, не стал исключением.
— Дорогу к нам проложили, газ провели, когда рядом и в городах о нем только мечтали, а уж как только приближалась какая-то дата, так тут и вовсе подарки сыпались,— вспоминает коренной кашинец Евгений Карабанов. Мы бродим по его участку с бесконечными теплицами и зимостойкими сортами абрикоса, а Евгений Николаевич посмеивается, вспоминая о панике местных партийных чиновников, когда стало известно, что в Кашино собрался Хрущев, а вокруг ни единого поля с кукурузой не засеяли.
— Раза три или четыре нам то объявляли о приезде Никиты Сергеевича, то вдруг отменяли. По кухням шептались, что Хрущев боится даже ненадолго выезжать из Москвы, опасаясь переворота. И только когда нагнали строительную технику, стало понятно: все-таки едет. Чуть не за день засыпали пруд, где мы, ребятня, купались,— там срочно разбили клумбу и посадили елочки. Сельмаг тоже пошел под снос — на его месте поставили памятник Ленину, на его открытие приехало видимо-невидимо народу во главе с Хрущевым.
После открытия памятника Ленину и музея первой электростанции в Кашино зачастили делегации, в том числе иностранные. Гостей нужно было не только идеологически вдохновлять, но и угощать. В домах председателя колхоза и главного агронома это делали от души, а потом изрядно повеселевших от деревенского самогона делегатов разыскивали по закоулкам. Так в деревне появилась столовая. Затем клуб с киноконцертным залом, после чего у местной молодежи отпала необходимость бегать в село Суворово, где фильмы крутили в старой конюшне. А у столичных артистов возник еще один добровольно-принудительный маршрут для «ленинского чеса» — выступления в Кашине по красным дням календаря благоприятно влияли на анкету в смысле загранпоездок. В итоге в маленьком Кашине с годами перебывали чуть не все звезды кремлевской эстрады, от Жарова и Образцовой до Кобзона и Зыкиной. А когда к Олимпиаде-80 неподалеку проложили скоростную автотрассу Москва — Рига, стали как будто подумывать и о включении Кашина в список туристических объектов Золотого кольца. От идеи, правда, потом отказались.
Жизнь показательной деревни пошла под откос в 1990-е. Поток посетителей прекратился. И если площадь перед зданием бывшей электростанции еще выглядит ухоженной, то на нее саму не взглянешь без слез: дырявая крыша, выбитые окна, внутри — сквозняки и дизель-генератор, тот самый. Он уцелел только благодаря размерам и массе — вытащить втихаря нереально, а то бы сдали на металлолом.
— До чего довели Кашино в 1990-е, лучше не вспоминать! — говорит Александр Флегонтов.— Когда 15 лет назад я вернулся сюда и пришел на должность главы сельской администрации, за голову схватился — тихий ужас. Во всей деревне горели два-три фонаря — и это на родине «лампочки Ильича», стыдобища! А когда зимой вырубили свет на неделю и трубы возле котельной разорвало, мы уж думали, как обратно ленинскую динамо-машину запускать...
Другая лампочка
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Соседям кашинцев повезло в советскую эпоху меньше, хотя, по большому счету, флагманом советской сельской энергетики вполне могли стать и они в селе Ярополец, что от Кашина всего в 20 минутах езды. Но происхождение подкачало — с незапамятных времен Ярополец полюбила российская знать. Сюда приезжал на охоту Иван Грозный, здесь доживал последние годы запорожский гетман Петр Дорошенко. А в XVIII веке Ярополец украсили аж две шикарные дворянские усадьбы: в первой жили Гончаровы, к ним впоследствии приезжал Пушкин, а вторая и вовсе получила титул «русского Версаля» стараниями Захара Чернышева — героя Семилетней войны, бравшего Берлин (символические ключи от немецкой столицы так и хранились в местной церкви аж до прихода гитлеровцев).
Приехавшая с визитом в Ярополец императрица Екатерина II оказалась под таким впечатлением от технических совершенств в его усадьбе, что поначалу даже хотела сделать ее своей резиденцией, лишь приличное расстояние до столицы остановило. А вот другое решение императрица в жизнь воплотила — своим указом назначила графа Чернышева губернатором Москвы, после чего в городе и появился дом 13 на Тверской улице, где и поныне располагается столичная мэрия. Усилиями Чернышева в Белокаменной построили и первый водопровод. Но и о своем Яропольце губернатор не позабыл. Здесь была устроена целая гидросистема с каскадом прудов и водяная мельница, которой и суждено было стать частью гидроэлектростанции, запущенной осенью 1918-го, за два года до кашинского генератора. А инициаторами стали местные… театралы.
— Театр не театр, но драмкружок был, и сильный. Ставили «Лес» по Островскому, а смотреть когда? Днем у зрителей дел по горло, а вечером не разглядеть ничего в темноте. Вот и появилась идея провести свет, а для этого переоборудовать мельничное колесо для выработки электрического тока. Заодно и фонари поставить для уличного освещения. Яропольчане проект поддержали, что, в общем, неудивительно. У нас к тому времени и земское училище было, и школа, и почтово-телеграфное отделение. То есть народ технически был продвинутый — все-таки Ярополец был волостным центром, не то что маленькая деревенька какая-то,— не может удержаться от того, чтобы поддеть исторического конкурента Николай Воробьев. Он начальник территориального отдела, как и Александр Флегонтов в Кашине. Более того, оба чиновника не только работали некогда вместе, но еще одноклассники, да и по жизни друзья. Есть лишь один вопрос, в котором ни один из них не готов поступиться принципами,— электрический.
— Мы, конечно, претендуем на звание первой сельской электростанции. Ведь это у нас в Яропольце она заработала, а потом уже приехали кашинцы, посмотрели, позавидовали и решили у себя сделать.
Только реки у них стоящей нет, вот и поехали к Ленину клянчить динамо-машину. Наши-то сами справились — скидывались по нескольку ведер ржи на покупку оборудования, да еще каждая семья обязалась две недели отработать, пока столбы ставили и провода тянули. А руководил всем этим процессом учитель труда Киреин Петр Николаевич,— с гордостью рассказывает Николай Воробьев.
Баек из богатой истории села Николаю Воробьеву с лихвой хватает на то, чтобы неторопливо растопить печку дровами — здесь не Кашино и газа даже к дому главы не провели. От этого бесхитростного, пусть и немного комичного, патриотизма постепенно становится тепло и мило. А ведь 100 лет назад дело чуть не дошло до драки, оказывается, на митинг Ленина в Кашино заявилась делегация мужиков из Яропольца, возмущенных тем, что у них отбирают лавры первопроходцев малой сельской энергетики. О масштабах конфликта история умалчивает, но доподлинно известно одно: ситуацию разрешил лично вождь. Не желая омрачать старт ГОЭЛРО ЧП уездного масштаба, Ленин заверил яропольчан, что приедет и к ним, но чуть позже.
— Автомобиль Ленина и Крупской безо всякой охраны приехал к нам уже затемно, Владимир Ильич сразу направился в Народный дом, который после революции экспроприировали у купеческой семьи, сейчас это наш музей. Яропольчане приятно удивили вождя рассказом, как они создавали свое техническое кооперативное общество, и, пользуясь случаем, выпросили оборудование для освещения не только своего села, но и окрестных деревень. Тут же это обещание и зафиксировали на бумаге. Кстати, вот тот самый стол, за которым сидел президиум собрания во главе с Лениным. У нас все подлинное, все настоящее,— объясняет заведующая Ярополецким музеем Татьяна Козлова.
Она откидывает скатерть и показывает на поверхности стола чернильные пятнышки — не исключено, что они с того самого дня. Становится ясно: здесь все всерьез, и я не удерживаюсь:
— У вас, может, и лампочка имеется та самая, аутентичная?
— А как же, вот она. Настоящая. Может, и рабочая еще, но мы не проверяли, боимся — вдруг напряжение или частота другая, а мы к своему прошлому бережно относимся. После того, как фашисты во время оккупации взорвали нашу ГЭС, покореженную турбину и ту сохранили, она там лежит на постаменте. Только сегодня не ходите, уже темно, ноги переломаете, ведь там света нет.
Нас ведут по всей экспозиции, показывая расколотую плиту с могилы московского губернатора Чернышева, наряды Натальи Гончаровой, а уж когда доходит до раскопок со стоянки человека железного века, понимаешь: история села Ярополец не знает границ. Уже давно истекли все мыслимые рабочие часы краеведческого музея, за окном ночь, но нас собираются поить горячим чаем, и за всем этим радушием нетрудно углядеть искреннее желание сделать так, чтобы истина наконец восторжествовала и Ярополец признали родиной отечественной сельской энергетики. Ну и как же еще это можно сделать лучше, если не через журнал «Огонек», на обложке которого и появилась знаменитая фотография русского крестьянина с «лампочкой Ильича»?!