Принтер не остановить
Как выйти из рецессии и не попасть в долговую ловушку
«Мы будем держать ставки на низком уровне и сохраним свои инструменты в силе до тех пор, пока не сочтем, что опасность, которую представляет пандемия для экономики, явно миновала»,— заявил глава ФРС Джером Пауэлл в начале декабря. Пока же выхода из коронакризиса не видно.
Фото: AFP
Фото: AFP
Мы перестали быть беспечными, мы стали ужасающе равнодушными. Допустим, что мы останемся в живых; но будем ли мы жить?
Э. М. Ремарк. «На Западном фронте без перемен»
Перспектива потерянного десятилетия
Рецессия, в которую погрузилась мировая экономика из-за коронавирусных ограничений и локдаунов, шоки спроса и предложения на товарных и сырьевых рынках, нарушение глобальных производственных и торговых цепочек, приводящее к значительным финансовым потерям, и многое другое, с чем столкнулось человечество в уходящем году, отражают хрупкость и системную уязвимость некогда глобализированного мира.
Александр Лосев, генеральный директор УК «Спутник — Управление капиталом»
Под занавес 2020 года становится ясно, что, несмотря на колоссальный объем монетарной и фискальной поддержки, достигавший в развитых странах и в Китае уровней от 30% до 50% национального ВВП, выход мировой экономики на траекторию устойчивого роста не будет легким и быстрым. Оптимизм снижается. Ведущие финансисты и главы крупнейших центробанков мира, входящие в международный консультативный орган — Группу Тридцати, предупреждают о перспективе потерянного десятилетия для мировой экономики, если не будет принято новых срочных, согласованных и устойчивых мер монетарной политики и адаптации уровней кредитования к текущим экономическим рискам.
Коронакризис 2020 года также продемонстрировал, что в случае несвоевременных или неправильных мер, или вследствие неверных оценок экономической, эпидемиологический или любой иной ситуации, или в отсутствие скоординированных действий властей крупных государств происходит цепная реакция падения национальных экономик и обрушения финансовых рынков практически во всех регионах мира, глобальные кризисы и даже серьезные последствия для отдельных государств и политиков (увы, мистер Трамп, увы). Дополнительной проблемой для мировой экономики стало неравенство стран по возможностям противостоять коронакризису как организационно, так и финансово. В вышедшем недавно докладе Группы Тридцати «Sovereign Debt and Financing for Recovery after the COVID-19 Shock: Preliminary Report and Recommendations» («Суверенный долг и финансирование восстановления после шока COVID-19: Предварительный доклад и рекомендации») подчеркивается, что фундаментальная неопределенность в отношении распространения пандемии и ее экономических последствий, а также различия между странами могут осложнить выбор многосторонней политики по объединению усилий в рамках программы решительных действий. Существующие институты антикризисного управления и реструктуризации задолженности плохо подходят для сегодняшней совокупности действующих лиц и проблем. Развитые страны отреагировали на неопределенность внутренними мерами, которые соответствовали серьезности кризиса. Их правительства нашли новаторские способы расширения балансов центральных банков и управления двузначными бюджетными дефицитами, создали многотриллионные фонды для поддержки рыночной ликвидности и кредитных потоков, а также приняли чрезвычайные меры, чтобы помочь попавшим в тяжелое положение гражданам и бизнесу, но только у себя дома. Международная реакция на COVID-19 в странах со средним и низким уровнем дохода бледнеет по сравнению с внутренней политикой в странах с развитой экономикой. Она была нескоординированной и неравномерной. Правительства уязвимых стран не могут самостоятельно справиться с ответными мерами на распространение коронавируса, считают авторы доклада Группы Тридцати и предлагают мобилизовать глобальную ликвидность, расширить масштабы кредитования, усилить роль Всемирного банка и региональных банков развития и скорректировать антикризисную политику.
Глобальная проблема долга
Расширение кредитования, которое предлагается Группой Тридцати в качестве неотложных мер для восстановления мировой экономики после шока COVID-19, может быть ограничено существующей проблемой безудержного роста долга. 18 ноября 2020 года Институт международных финансов (IIF) опубликовал доклад под заголовком «Global Debt Monitor: Attack of the Debt Tsunami» («Глобальный долговой монитор: Атака долгового цунами»), где указывается, что глобальный долг, «подстегиваемый резким ростом государственных и корпоративных заимствований из-за продолжающейся пандемии COVID-19», увеличился более чем на $15 трлн по сравнению с уровнем конца 2019 года, достигнув по итогам третьего квартала 2020 года нового рекорда в $272 трлн. Институт международных финансов ожидает, что к концу 2020 года мировой долг составит уже $277 трлн (или 365% мирового ВВП).
Резкий рост государственного долга произошел после того, как правительства по всему миру, закрыв целые регионы и отрасли экономики из-за пандемии, усилили поддержку компаний и граждан своих стран. Бизнесу также пришлось искать дополнительное финансирование для выживания и поддержания активности, поскольку многие виды деятельности прекратились из-за мер против распространения коронавируса. Эти события привели к значительному увеличению задолженности в 2020 году, хотя в материалах IIF подчеркивается, что глобальный долг уже накапливался беспрецедентными темпами с 2016 года, увеличившись более чем на $52 трлн против роста на $6 трлн в 2012–2016 годах.
Массовые заимствования стали основным фактором поддержки большинства национальных экономик, и не будь безудержного кредитования, мир столкнулся бы с кризисом перепроизводства еще несколько лет назад. Мировая экономика находится на пороге системного кризиса: кредитование стало паллиативной терапией растущего неравенства и повсеместного снижения доходов большей части домохозяйств и бизнеса, без кредитов модель расширенного воспроизводства больше не работает. Одновременно уменьшается способность кредитования генерировать экономический рост, инвестиции остаются очень умеренными, а правительства и компании многих стран сталкиваются с растущим долговым бременем. В развитых странах общий долг вырос выше отметки в 432% ВВП (данные по итогам третьего квартала). На Соединенные Штаты, которые приняли один из самых больших пакетов стимулов в мире, приходится почти половина этого роста. Государственный долг стран еврозоны увеличился за девять месяцев 2020 года на $1,5 трлн, достигнув $53 трлн. На развивающихся рынках уровень долга превысил 248% ВВП, наибольший рост задолженности наблюдался в Китае, Турции, Малайзии и Ливане.
Беспрецедентно высокий размер долга не просто увеличивает финансовые риски правительств, компаний и граждан, поскольку они обязаны обслуживать этот долг, но и может превратиться в одну из самых опасных проблем социально-политической сферы во время экономических спадов. К тому же в современной экономике цепочки создания стоимости часто связывают тысячи компаний, и выпадение нескольких звеньев из общей конфигурации из-за проблем с обслуживанием долга может вызвать различного вида шоки и потрясения на потребительских рынках, ухудшить финансовое положение и увеличить уязвимость остальных участников отраслевых цепочек.
Трансграничность финансовых потоков, информации и товаров, а также зависимость от глобального рынка капитала в вопросах привлечения долгового и долевого финансирования создают риски для государств и бизнесов. Глобальность экономических связей имеет последствия для стабильности национальных экономик, поскольку глобализация усилила взаимозависимость между государствами и рынками. Проблемы и дефолты в одной части света могут запустить волну долгового кризиса, которая, проходя от региона к региону, будет нарастать и превратится в настоящее «цунами», способное снести финансовые и сырьевые рынки в глобальном масштабе.
Что делать?
В 2021 году волатильность на финансовых рынках во многом будет определяться способностью государств и корпораций обслуживать свои долги. Проблема накопления долга относится к классу проблем, не имеющих решений, но такими проблемами можно управлять. Возможно, для этого необязательно развязывать ядерную войну или устраивать гиперинфляцию. Можно сделать так, чтобы негативные эффекты, которые эти проблемы вызывают, имели бы меньшее влияние на экономику и на социальную сферу, для того чтобы смягчить последствия будущего кризиса.
Группа Тридцати, состоящая из глав ведущих центральных банков, МВФ и ВБ, чье влияние на мировую экономику намного превышает влияние правительств и президентов, подготовила рекомендации для глобальных финансовых институтов и для традиционных кредиторов, в первую очередь банков, по неотложным мерам на 2021 год. Международному валютному фонду предписано мобилизовать глобальную ликвидность в более широких масштабах, чем когда-либо прежде, расширить масштабы своего кризисного кредитования в странах с низким уровнем дохода и использовать гораздо больше своих существующих ресурсов для смягчения экономических последствий COVID-19. Члены МВФ должны взять на себя обязательства по выделению двух новых специальных прав заимствования (искусственное резервное и платежное средство, эмитируемое МВФ) на сумму $500 млрд для увеличения глобальных резервов. Всемирному банку поручено пересмотреть пруденциальные лимиты на свое кредитование и изыскать новые донорские средства для временного увеличения объема субсидий, с тем чтобы обеспечить наличие адекватных льготных ресурсов в случае необходимости.
Региональные банки развития, считает Группа Тридцати, являются ведущим инструментом международного сообщества в борьбе с нищетой и неравенством. Региональным банкам развития следует рассмотреть творческие пути максимального наращивания своего потенциала: «Эффективное вмешательство потребует творческого использования новых инструментов в условиях беспрецедентных финансовых потребностей и исторической неопределенности». Созданные и новые институты должны будут использовать свои сравнительные преимущества для мобилизации ресурсов, включая новые льготные фонды, с тем чтобы свести к минимуму гуманитарные и экономические издержки кризиса.
В рекомендациях Группы Тридцати есть и достаточно нестандартные предложения. Предлагается выработать правила защиты заемщиков и сохранения для них доступа к рынкам капитала, даже если у них возникли сложности с обслуживанием долгов, и соответственно, правовая работа с кредиторами, которые откажутся от принципов «справедливой реструктуризации долга». Проблему плохих долгов это, конечно, не решит, но на отношение банков к рискам повлияет — в негативную сторону.
Еще более нестандартным является призыв к рейтинговым агентствам не особо зверствовать при оценках рейтингов должников. В докладе подчеркивается, что процикличность рейтинговых действий и риск «заражения» в результате понижения рейтинга являются проблемой для множества стран. С самого начала пандемии опасения автоматического понижения рейтинга привели к ухудшению условий рефинансирования долговых обязательств.
Но самым интересным и неожиданным в докладе Группы Тридцати является призыв к Китаю играть более активную роль в многостороннем урегулировании кризисов. Китай теперь признается не страной с высоким уровнем долга, о чем многие годы не уставали напоминать на Западе, обещая экономике Поднебесной «жесткую посадку» прямо завтра или послезавтра. Китай становится глобальным игроком кредитного рынка. Он с начала 2000-х годов постепенно становится ведущим кредитором развивающихся экономик и остается доминирующим кредитором наиболее уязвимых стран. Непогашенная задолженность стран с низким уровнем дохода перед правительством Китая и его государственными банками превышает как объемы обычных рыночных займов, так и требования кредиторов Парижского клуба.
Констатация факта, что «долговое бедствие, связанное с пандемией, предоставляет Китаю возможность для лидерства, что может помочь сформировать международный режим реструктуризации суверенного долга в будущем» — это, по сути, признание, что Китай становится конкурентом глобальных институтов, таких как МВФ и ВБ, созданных под контролем США и для продвижения американской политики.
Одновременно это и признание усиления китайского влияния в мире. Китай оказался достойным учеником Америки и будет разыгрывать свою собственную карту при формировании будущего миропорядка, особенно если меры, предложенные Группой Тридцати, не дадут нужного эффекта и мир погрузится в очередной экономический кризис.
А пока же всех должников, и государственных, и частных, просят быть честными в раскрытии информации и включать в договоры займа гарантии и механизмы обеспечения, а также обязательства по возмещению. Будут поощряться займы, связанные с форвардной продажей товаров, и любые другие условные обязательства центрального правительства.
Обмен долгов на собственность и права
В мире всеобщего долга и финансового капитала сила на стороне кредиторов. Обмен долговых обязательств на собственность — принцип не новый. Но рост долга не может продолжаться бесконечно. Когда основным кредиторам и/или эмиссионным центрам резервных валют ситуация покажется близкой к кризисной, запустятся совсем иные механизмы мирового регулирования. «Принудительное исполнение долговых контрактов имеет важнейшее значение для функционирования внутренних и международных рынков»,— отмечается в докладе Группы Тридцати. А далее там же говорится: «Передача кредиторам в случае дефолта государственной инфраструктуры, такой, например, как национальная электросеть, должна снять самое большое бремя прозрачности и подотчетности. Страны должны иметь процедуры предварительного обзора таких механизмов на предмет их соответствия целям обеспечения приемлемого уровня задолженности и развития. Техническая помощь и многосторонний надзор должны способствовать обеспечению того, чтобы такие процедуры соответствовали передовой международной практике». В мире глобальных технологий и коммуникаций вопрос о суверенитете и о том, что значит быть нацией или государством, становится все более риторическим.
Коронакризис 2020 года обострил соперничество между глобальными игроками, к которым относятся не только государства, но и транснациональные корпорации и банки. Борьба за рынки сбыта, капиталы и ресурсы продолжится. Слишком многое меняется слишком быстро. Торговая война Трампа отбросила назад некоторые ключевые элементы глобализации, а увлечение санкциями подорвало воспринимаемую легитимность Соединенных Штатов в мире и их способность руководить геоэкономическими процессами. Зависимость должников от кредиторов может окончательно отбросить международные правила и лишить прав очень многих. Это касается и стран, и бизнеса, и граждан. Должник, лишенный собственности, превращается в объект контроля со стороны кредиторов. Соперничество великих держав и их союзников перед лицом экономических кризисов, кибератак, пандемий и катастроф, связанных с климатом, а также растущее глобальное неравенство в сочетании с развитием технологий и увеличением общественно-политического влияния IT-гигантов может запустить процесс создания частно-государственных цифровых диктатур в основных макрорегионах планеты. Тем, кто безумно наращивал долги в предыдущие годы, скорее всего, уже не выбраться из бедности и деградации. «Допустим, что мы останемся в живых; но будем ли мы жить?» — спрашивает герой романа Э. М. Ремарка.
Выход все же есть. И он состоит в том, чтобы предложить мировому сообществу создать новую систему, которая смягчит риски экономической и политической зависимости и поддержит новую более рациональную и справедливую экономическую, технологическую и нравственную модель развития человечества. Но политическая воля для создания новой модели мировой экономики появится, скорее всего, уже после мощнейшего долгового кризиса, который уже не за горами. И появится она лишь у тех стран, которые этот кризис переживут. Вопросы развития экономики сейчас — это не только вопросы национальной безопасности, но и выживания в начинающемся третьем десятилетии XXI века.