Типовое и облачное

Куда шагает российская охрана памятников и доведет ли Минцифра нас из XIX в XXI век?

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Константин Михайлов, главный редактор сайта «Хранители наследия»

В последней декаде ноября новости с фронта борьбы за российское культурное наследие неожиданно стали поступать не из Минкультуры и даже не из Минстроя, а из Минцифры. Для тех, кто не в курсе достижений эпохи — так называется целое федеральное Министерство цифрового развития, связи и массовых коммуникаций.

Так вот неожиданно выяснилось: памятники архитектуры и истории, пусть и расположенные почти за тысячу километров от Москвы, можно охранять на расстоянии. Скажем так, на безопасной социальной дистанции.

Никакой магии, одна госплатформа

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В этом нет ни магии, ни волшебства, а также никакой ловкости рук. Зато есть федеральный проект «Цифровое государственное управление» и национальная программа «Цифровая экономика».

Действуя в соответствии с ними, Минцифры РФ официально объявило 20 ноября 2020 года о запуске Государственной платформы сбора данных (ГПСД). Как пояснило цифровое министерство, госплатформа может и «призвана обеспечить дистанционный контроль охраняемых законом объектов культурного наследия, а также мониторинг экологической сферы в российских регионах».

Далее сообщалось, что всевидящая госплатформа в режиме реального времени обрабатывает данные о состоянии культурных объектов (и даже концентрации вредных веществ в атмосфере), после чего передает информацию в государственную информационную систему с лироэпическим названием «Типовое облачное решение по автоматизации контрольно-надзорной деятельности». «Таким образом,— резюмирует министерство,— ведомства получают полную картину состояния объектов без необходимости проводить контрольные мероприятия».

Минцифры обещает, что в недалеком будущем, по мере развития проекта, государство сможет вести на расстоянии экологический надзор за водными ресурсами, а также обнаруживать «факты незаконного строительства и нарушения параметров строительства».

Бюджет проекта министерство тоже не скрыло — 237,5 млн рублей. Это на первых порах, а к 2022 году в России, как обещают разработчики, будут «внедрены не менее 15 решений дистанционного контроля (надзора)». На создание платформы в целом должно быть выделено 588 млн рублей из федерального бюджета.

Правда, тут же выяснилось, что пока госплатформа работает в пробном режиме и всего в четырех регионах России. А полем экспериментов с дистанционным контролем за объектами культурного наследия стала Вологодская область.

Разработчики системы (по заказу Минцифры РФ это делали ФГБУ НИИ «Восход» и WaveAccess), в свою очередь, рассказывают, что их детище задумано не только как инструмент дистанционного контроля, но и как «облачный» путь к новому устройству системы госконтроля. Оно также пригодно для прогнозирования рисков и даже для борьбы с коррупцией. Согласно общему замыслу, контрольно-надзорные органы вместо «массовых и дорогих для бюджета проверок» смогут заняться анализом получаемых с объектов наблюдения данных, «сократить штатную численность инспекторского состава», а заодно и «административную нагрузку на проверяемых лиц». А на дистанции какая же может быть коррупция…

Ну а уж если система выявит на объекте признаки нарушений, тогда можно снаряжать проверку и принимать меры.

Как все это работает на памятниках архитектуры? Судя по объяснениям разработчиков, на объекте устанавливаются датчики, которые контролируют температуру, влажность воздуха, уровень задымления, протечки кровли и даже появление трещин на фасадах зданий. Данные передаются в центр, где анализируются системой, в которую заложены допустимые параметры температуры, влажности и т.п. Так система может выявлять источники постоянных или временных проблем памятника, не исключая бытовых — типа слишком долгого проветривания или прорывов труб отопления.

Согласитесь: если, к примеру, проверяющий заглянет на объект раз в год, то прохудившейся в подвале трубы может и не заметить, а повышенной влажности и не почувствовать. А вот повседневное слежение за объектом, да еще с задокументированными данными, сразу заставит проследить, не течет ли где что. Если же появляются подозрения о нарушении закона или режимов содержания памятника, то госплатформа — причем в автоматическом режиме — генерирует тревожный сигнал в государственную информационную систему ТОР КНД.

Я знаю, что употреблять в статьях подобные аббревиатуры — немилосердно по отношению к читателю, но тут ничего не поделаешь. Если проект Минцифры будет набирать ход, то эти шесть букв всем поднадзорным РФ придется выучить наизусть: типовое облачное решение по автоматизации контрольно-надзорной деятельности. Именно это решение — типовое и облачное — будет основанием для проведения внеплановых «контрольно-надзорных мероприятий, например внеплановых проверок».

Как это работает «на земле»

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Вологодский проект дистанционного контроля за памятниками, реализуемый, как выясняется, еще с 2019 года, в сентябре 2020-го стал одним из лауреатов Всероссийского конкурса проектов региональной и муниципальной информатизации «ПРОФ-IT».

Елена Кукушкина, председатель Комитета по охране объектов культурного наследия Вологодской области, рассказала мне, что датчиками, реагирующими не только на изменение температурно-влажностных параметров или на появление дыма, но и просто на движение на объекте, оборудованы памятники в Вологде и Великом Устюге. В первую очередь бесхозные и пустующие объекты деревянного зодчества, судьба которых вызывает наибольшую тревогу, поскольку за ними нет каждодневного присмотра. Средства на их реставрацию в ближайшем будущем вряд ли будут выделены, значит, нужно следить за их состоянием, чтобы до светлого будущего дотянули. Кроме того, датчиками оснащены памятники с особо ценными элементами убранства, если им грозит разрушение, скажем, из-за вибрации от близко расположенных автотрасс.

«Базовая станция» с датчиками внутри объекта имеет встроенную sim-карту и выход в интернет, иначе данные не передать. Но, конечно, ей нужно электричество — автономно система пока не работает. В населенном пункте, если охраняемый дом отключен от электроэнергии, еще можно в качестве паллиативной меры поставить датчики на соседнее здание, так хотя бы пожар или задымление система почувствует. А вот в чистом поле или в заброшенном селении — увы. Другое важное условие для участия в проекте — полная наружная консервация здания, во избежание доступа «третьих лиц», способных вынести памятник вместе с базовой станцией. Умные датчики считывают даже открытие или закрытие дверей, могут распознать разбитое окно, не говоря уж о пожаре, затоплении или обрушении.

Данные передаются на особый сервер в Центре информационных технологий Вологодской области. На доступ к системе имеют право (и пароль) не только сотрудники органа охраны памятников, но и собственники объекта культурного наследия. Датчики передают информацию на сервер автоматически — раз в сутки — или в критической ситуации. При отклонении допустимых показателей от нормы срабатывает спецсигнал «угроза». Система посылает тревожные СМС на телефоны инспекторов Комитета по охране памятников, а также собственникам или пользователям объектов.

Кто защищает древние памятники в Нагорном Карабахе

Последнее весьма логично: собственник на свой объект в Великом Устюге прибежит в случае угрозы явно быстрее, чем сотрудники Комитета по охране памятников доедут до него из Вологды (без малого 450 километров). Если же система сигнализирует о серьезной угрозе, получившие сигнал должны вызвать полицию, пожарную охрану или аварийные службы. Сами правоохранительные органы к автоматической системе оповещения подключаться пока не спешат.

А сколько все это стоит? В среднем оснащение одного памятника архитектуры обходится в сумму около 500 тысяч рублей. Плюс стоимость последующего обслуживания оборудования — еще 30 процентов от стоимости контракта. Электроэнергия не в счет — базовая станция потребляет ее примерно на 300 рублей в год. Как отмечает Елена Кукушкина, на собственников памятников все это тяжким финансовым бременем не ляжет — это же госпрограмма, потому и «закупка необходимого оборудования осуществляется за счет средств федерального бюджета в рамках реализации реформы контрольно-надзорной деятельности».

Однако бюджетные полмиллиона с лишним на один объект — величина ощутимая. Многие памятники за такие деньги можно и законсервировать и даже отреставрировать. А если учесть, что в Вологодской области свыше 3500 объектов культурного наследия… читатель может сам посчитать, сколько федеральных миллионов понадобится на оснащение новой системой памятников одного российского региона. А уж на всю Россию (около 260 тысяч памятников, считая выявленные) даже и считать страшно.

Впрочем, пока что на дистанционном контроле памятников Вологодской области федеральный бюджет точно не разорится. Дело в том, что в 2019–2020 годах новой системой были оснащены 3 (три) объекта культурного наследия (один в Вологде и два в Великом Устюге). Сейчас оборудуются пять (три в Вологде и два в Вологодском районе, в селах Дудинское и Куркино). Итого восемь.

Восемь из 3,5 тысячи… Впрочем, лиха беда начало. Осталось дождаться, пока в Минцифры придумают датчики, реагирующие на отклонение от утвержденных проектов реставрации или на движение руки, подписывающей заказную историко-культурную экспертизу. Тогда заживем.

Пополам с архаикой

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Шутки шутками, но от этих, пусть и малозаметных пока в масштабе огромной страны начинаний, веет реальным XXI веком. Дистанционный контроль, автоматическая генерация сигналов тревоги и проверок госорганов, возможность увидеть из Москвы или Вологды — да что там, откуда угодно, интернет в помощь! — разбитое окно или взломанную дверь — для многих наших регионов это пока что фантастика. Положа руку на сердце — о тысячах памятников вдалеке от столиц или региональных центров, что десятилетиями значатся в реестрах, в органах их охраны даже не знают, целы ли они или лежат в руинах, не заросли ль бурьяном и новостройками.

А глядишь, стояла бы такая система в знаменитой деревянной Успенской церкви в Кондопоге (см. «Огонек» № 32 за 2018 год) — не сгорела бы, успели бы прибежать, потушить…

Однако читаешь ежедневные сводки и понимаешь, что российская охрана памятников шагает одновременно и в XXI век, и обратно, даже не в ХХ, а в XIX, когда госсистемы охраны памятников просто не было. Несколько примеров из той же архаической повседневности. Излишне говорить, что и тут умные датчики Минцифры пригодились бы.

В ночь на 20 ноября, тот же самый день, когда Минцифры РФ оповещало страну и мир о своем начинании, в городе Касимове Рязанской области случился пожар. Он уничтожил уникальный, знаковый памятник архитектуры, визитную карточку города — объект культурного наследия федерального значения первой половины XIX века «Дом Барковых». Пожарные смогли отстоять только соседние жилые дома. От чудесного памятника русского классицизма остались колонны портика и белокаменный цокольный этаж.

Дом купцов Барковых был одним из символов Касимова. Расположенный в самом центре на набережной Оки, он десятилетиями привлекал туристов. В 1977-м в Касимове снимался фильм Леонида Гайдая «Инкогнито из Петербурга», и дом Барковых оказался в нем запечатлен.

Перед 850-летием Касимова (2002 год) дом Барковых отреставрировали. А потом забросили, и он пустовал, разрушался: кровля текла, с фасада слезала краска, с колонн — побелка… И вот — погиб. Причем это не был бесхозный объект, это собственность Российской Федерации. В 2017-м Федеральное агентство по управлению государственным имуществом передало его в аренду на 14 лет некоему московскому ООО «ГРАУС-ЛАЙТ».

И как обычно в таких ситуациях, непонятно, кто отвечает. Никаких сведений о привлечении к ответственности за утрату памятника, за содержание его в таком виде, что его мог поджечь случайный прохожий или бомж, из Касимова не поступает. Хотя очевидно: спрашивать надо с арендаторов и с тех, кто сдал в аренду. Ведь по закону они должны принимать меры по содержанию и сохранению объекта культурного наследия.

Зачем в России переименовывают улицы

Городская администрация Касимова объявила, что ведет «поиск арендатора». Губернатор Рязанской области Николай Любимов попросил Минкультуры РФ и Росимущество передать сгоревший дом Барковых в Касимове на баланс региона, чтобы можно было начать восстановление. Рязанские градозащитники из ВООПИКа призывают Росгвардию патрулировать пустующие памятники…

Не лучше вести и с юга России — в Дербенте, например, в ночь с 16 на 17 ноября 2020-го обрушился участок древней крепости Нарын-Кала. А это не просто старая крепость, а часть объекта Всемирного наследия «Цитадель, Старый город и крепостные сооружения Дербента». Минкультуры РФ уже заявило (первый замминистра Сергей Обрывалин оперативно побывал на месте обрушения), что разработает «дорожную карту» восстановления памятника и противоаварийных работ и все приведут в порядок до 2022 года.

Обрушение официально объясняют «намоканием исторической кладки в связи с длительными проливными дождями».

А в дербентских соцсетях тем временем пишут, что обрушение — следствие некачественной реставрации еще 1960-х, когда средства якобы разворовали и вместо каменной забутовки в толщу стены засыпали землю, сделав сверху бетонную отмостку. Теперь это покрытие не выдержало дождей, намокшая земля разбухла, и стена «лопнула». И, увы, «то же ожидает и другую фланкирующую башню».

А ведь совсем недавно, в 2015-м, крепостные стены Дербента реставрировались к 2000-летию города, и по итогам этой реставрации произносили речи и раздавали награды… Неужели, когда перед реставрацией исследовали стену, ее состояния не заметили?

Попутно выяснилось, что усиление трещин на обрушившейся в ноябре стене было замечено еще в начале осени 2020-го. А сами трещины, как утверждают в Дербентском музее-заповеднике, проявились сразу после реставрации 2015 года. Но никто не принимал никаких срочных мер: городская администрация ждала, что спасателей пришлет Минкультуры РФ, а там, видимо, надеялись на пользователя памятника — Дербентский государственный историко-архитектурный и археологический музей-заповедник. Итог: вроде бы все всё понимают, но заняться спасением объекта ЮНЕСКО заставляет только его обрушение.

И третья история, из заповедного Гороховца. В ночь на 16 ноября 2020 года здесь сгорел замечательный дом середины XIX века, памятник деревянного зодчества, украшенный уникальной поволжской глухой резьбой. Дом купца Полякова, объект культурного наследия регионального значения. И здесь пожарные сосредоточили усилия на том, чтобы не дать загореться соседним строениям. С этой задачей они справились, а вот памятник архитектуры погиб. «Из-за позднего обнаружения и сообщения в МЧС дом сгорел полностью»,— говорят в ГУ МЧС РФ по Владимирской области. Дознание имеет пока две версии: неосторожное обращение с огнем и короткое замыкание. Как сообщают местные жители, в пустовавшем доме часто собиралась местная молодежь и ночевали бомжи. Так что не исключен и поджог.

Ценители архитектуры любили тот дом, стоявший на магистральном шоссе из Москвы в Нижний Новгород, за превосходную глухую резьбу, покрывавшую карнизы, наличники и фасадные плоскости. Резной была и дата постройки на фасаде — 1857 год. Дом фигурировал в научных исследованиях по истории русского искусства, изданных еще в 1930-е.

В 2016-м пустовавшее здание передали Гороховецкому историко-архитектурному музею. Оглашались планы его реставрации, но затем планы властей изменились — дом продали в частные руки. Памятник архитектуры пустовал, окна были забиты досками, мезонин ветшал и кренился, но работ по сохранению не проводилось. «Сейчас решаем с собственниками вопрос, как быть дальше»,— говорят в районной администрации. А как быть дальше, если памятник угробили совместными усилиями?

В местных соцсетях замечают: «Сдается мне, он не сам сгорел, кто-то помог». От этих сообщений, от этой безысходности и беззащитности наследия веет даже и не XIX веком, а какой-то глубокой архаикой, в которой растворяются все бодрые лозунги о сохранении наследия, госпрограммы и федеральные инвестиции. Вот так, буднично и запросто, исчезают и разваливаются памятники регионального, федерального и даже всемирного значения. У этих руин или пепелищ новости о цифровых программах и дистанционном контроле выглядят новостями с другой планеты.

Однако ж планета и даже страна одна и та же. Просто в ней ничего не изменится, пока любые системы контроля не будут дополнены двумя инструментами. Дееспособной, вертикально выстроенной системой госорганов с федеральным комитетом или службой во главе и адекватной системой возмездия за вандализм или халатность.

Если этого не будет, вся реформа сведется к тому, что мы будет новейшими электронными системами — так сказать, типовым и облачным способом — фиксировать все те же самые архаические утраты. Иначе говоря, добро пожаловать в XXI век — вот только нашей ли эры?