Как стало известно “Ъ”, проведенная СКР проверка обстоятельств гибели в СИЗО Челябинска известного националиста Максима Марцинкевича (Тесак) установила, что осужденный лишил себя жизни сам из-за «душевных волнений и переживаний», возникших в связи с опасением получить пожизненный срок. Защита обжаловала результат следственных действий, полагая, что господину Марцинкевичу все-таки помогли расстаться с жизнью.
Выводы следствия не устроили защиту и родственников Максима Марцинкевича, которые для установления истины готовы согласиться даже на его эксгумацию
Фото: Ирина Бужор, Коммерсантъ / купить фото
Выводы следствия не устроили защиту и родственников Максима Марцинкевича, которые для установления истины готовы согласиться даже на его эксгумацию
Фото: Ирина Бужор, Коммерсантъ / купить фото
После обнаружения трупа Максима Марцинкевича утром 16 сентября в камере СИЗО №3 по Челябинской области его родственники и адвокаты не поверили в высказанную врачами и сотрудниками изолятора версию о самоубийстве. По их мнению, Тесака могли убить (ст. 105 УК РФ), принудить к суициду путем жестокого обращения, угроз и шантажа (ст. 110 УК РФ) или, наконец, обманным путем уговорить свести счеты с жизнью (ст. 110.1 УК РФ). Все эти версии, которые высказали представители осужденного, проверило следственное управление СКР по Челябинской области.
Было установлено, что Тесак в последние годы отбывал срок в колонии Красноярского края, назначенный за разжигание вражды по национальному и религиозному принципу (ст. 282 УК РФ) и хулиганство (ст. 213 УК РФ). Он должен был выйти на свободу в мае следующего года, но минувшим летом следователь ГСУ СКР, разбирающийся с «националистическими» преступлениями прошлых лет, заподозрил Максима Марцинкевича в причастности к двойному убийству, видеозапись которого была опубликована в интернете в августе 2007 года.
Опрошенный в колонии Максим Марцинкевич, как было установлено проверкой, подтвердил свою причастность к этому убийству, а также согласился указать место его совершения и дать показания на исполнителей преступления.
В связи с этим следователь ГСУ СКР вынес постановление об этапировании Тесака в московский СИЗО «Матросская Тишина». 10 сентября он прибыл на очередной пересыльный пункт — СИЗО №3 в Челябинске.
Как пояснили проверяющим сотрудники изолятора, вновь прибывший был «спокойным и опрятным», он ни на что не жаловался и вежливо ответил на все их вопросы, пояснив, что «едет в Центральную Россию» для проведения следственных действий. При этом, правда, попросил содержать его «отдельно от общей массы спецконтингента», поскольку опасался, что сокамерники могут на него напасть, желая отомстить за «политические и идеологические взгляды». Просьба была удовлетворена — одного Тесака поместили в камеру №186, рассчитанную на четырех заключенных. Дверь его камеры со стороны коридора круглосуточно контролировалась видеонаблюдением, а зарешеченное окно, выходящее во внутренний двор изолятора, было подключено к охранной сигнализации.
Судя по видеозаписям, за все шесть дней нахождения Максима Марцинкевича в СИЗО к нему заходили только дежурные инспекторы изолятора с проверками.
Последний обход был совершен днем 15 сентября: сотрудник СИЗО сообщил заключенному, что на следующий день его отправят дальше по этапу. После этого все контакты с Максимом Марцинкевичем осуществлялись только через лючок в двери, предназначенный для передачи пищи. Тесак, по данным персонала, пообедал, а от ужина уже отказался. Среди ночи «громким голосом» спросил у других заключенных, который час, и получив ответ, затих. Последний разговор с ним состоялся около 6 утра 16 сентября. Разносивший пищу дежурный из числа спецконтингента, открыв «кормушку» камеры, поинтересовался, будет ли ее обитатель завтракать. Тот, по словам дежурного, долго молчал, а потом едва слышно отказался.
Еще через 2 часа сотрудники СИЗО, пришедшие за Максимом Марцинкевичем, обнаружили его уже мертвым. В период между 6:00 и 8:16 Тесак, как установила экспертиза, повесился, а кроме того, нанес «легкий вред» своему здоровью с помощью бритвы.
Эксперты установили, что перед смертью Максим Марцинкевич не употреблял алкоголя и наркотиков и вообще был психически и соматически здоровым. Самоубийство, по мнению специалистов, он задумал и совершил скрытно, приняв все необходимые меры предосторожности, поэтому его и не сумели вовремя спасти. Мотивом же этого поступка эксперты назвали «душевные волнения и переживания» заключенного, возникшие в связи с появившимися у следствия подозрениями о совершенных им тяжких преступлениях, за которые Максим Марцинкевич мог получить пожизненный срок.
Своей подруге он оставил целое творческое наследие в письмах и ежедневнике, который вел с 2015 года. В них Максим Марцинкевич пожалел, что в юности увлекся экстремистской литературой, вместо того чтобы прочитать, например, книгу экономиста из США Уолтера Блока «Овцы в волчьих шкурах. В защиту порицаемых». «Может, сейчас не совершил бы кучу убийств, не сидел в тюрьме и не готовился к самоубийству»,— сожалел осужденный. По его словам, после выхода на свободу он планировал реализовать некий проект, развенчивающий его прошлые экстремистские заблуждения, который, к сожалению, «так и остался проектом». «Все братья, гомо-сапиенс, различья не важны. Дискриминация, расизм нам больше не нужны» — к такому выводу пришел националист в конце жизни.
Адвокат семьи Максима Марцинкевича Алексей Михальчик заявил “Ъ”, что считает выводы следствия необъективными и поверхностными и уже обжаловал их в суде. «Я полагаю, что мой клиент мог быть доведен до самоубийства во время его полугодового нахождения в СИЗО №1 Красноярска, где с ним проводились беседы без адвоката,— рассказал защитник.— Однако допрашивать по нашему требованию персонал этого СИЗО проверяющие отказались».
По мнению защиты, об этом свидетельствует найденная во рту покойного запакованная в целлофан записка, в которой тот заявляет, что оговорил себя и других под пытками.
Наконец, адвокат Михальчик убежден, что и версия убийства должна быть дополнительно проверена, так как следствие не объяснило некоторые из травм, обнаруженных на теле Максима Марцинкевича.