Три десятилетия назад американский философ и политолог Фрэнсис Фукуяма, чей дедушка в годы Русско-японской войны от греха подальше перебрался через океан в Соединенные Штаты, пришел к выводу, что идеал мироустройства достигнут. Список «достижений» свидетельствует об обратном.
Снос Берлинской стены стал одним из символов «конца истории», как это понимали три десятка лет назад. Сегодня понимание другое: история продолжается так, как никто не предполагал
Фото: Reuters
Снос Берлинской стены стал одним из символов «конца истории», как это понимали три десятка лет назад. Сегодня понимание другое: история продолжается так, как никто не предполагал
Фото: Reuters
Но этого не случилось. История продолжается. Войны. Расцвет авторитарных режимов. Ненависть к либерализму и злобный национализм. Новый раунд соперничества великих держав.
Да еще и вирус заразил мир абсолютной неопределенностью. Нынешняя эпидемия — переломный момент в истории. Возможно, столь же важный, как и окончание прошлой холодной войны. Но три десятилетия назад была иллюзия, что мы знаем, в каком направлении движется мир.
Тогда казалось, что наступило новое время. Генеральному секретарю ЦК КПСС Михаилу Горбачеву и президенту США Рональду Рейгану удалось преодолеть многолетнее недоверие между нашими странами, когда любой шаг партнера воспринимался как угроза, когда любые переговоры начинались с перечисления взаимных претензий и обвинений и иногда этим же заканчивались.
Эти годы вообще представлялись эпохой чудес — особенно когда рухнула Берлинская стена. Во время встречи на Мальте в декабре 1989 года Горбачев и новый президент США Джордж Буш-старший пришли к выводу, что конфронтация между Западом и Востоком осталась в прошлом.
21 ноября 1990 года 32 страны Европы, а также Соединенные Штаты и Канада подписали Парижскую хартию:
«Эра конфронтации и раскола в Европе закончилась. Европа освобождается от прошлого. Наступает новая эра демократии, мира и единства. Настало время, когда веками лелеемые надежды и ожидания наших народов становятся явью».
Идеологические и психологические стереотипы отошли на задний план. Открылась эра разумного сотрудничества, когда СССР и США могли проводить единую политику.
«Общение ближе, чем в свое время с "друзьями" из социалистических стран,— записал в дневнике помощник Горбачева по международным делам Анатолий Черняев, офицер-фронтовик, который всю Великую Отечественную провел на передовой,— нет фарисейства, лицемерия, похлопывания по плечу и послушания».
Конец истории не наступил
Все помнили, как после войны Германия и Япония расцвели и превратились в экономических гигантов. Полагали, что Советский Союз и Восточная Европа столь же быстро совершат прыжок в новую жизнь. Но идти нехожеными тропами — от социализма к капитализму — оказалось тяжким делом.
Экономические трудности при социализме в перестроечные годы смягчались надеждой на скорые перемены. Когда социализм развалился, остались только трудности, умноженные хаосом распада Советского Союза, ломкой прежней системы. Западный экономический вклад в переустройство бывшего соцлагеря, на который так рассчитывали, просто не состоялся. Чудеса закончились, и начались трудные времена.
Бывшие социалистические страны копировали западные модели. Верили, что буквально завтра они заживут так же, как в странах Западной Европы. Поэтому и разочарование наступило очень быстро.
Европейцами не становятся, вступив в Евросоюз. Объединяют общие ценности, это сообщество, ориентированное на законность, справедливость, строгое соблюдение прав человека. Новичкам, разумеется, об этом рассказывали. Они кивали и охотно соглашались. Но они жаждали европейских денег, а не европейских ценностей!
Казалось, эти страны быстро освободятся от тирании и присоединятся к клубу процветающих стран. Но все недооценили определяющую роль истории. Восточноевропейские политики родились и выросли в однопартийных диктатурах, и это определяет их представления о жизни.
Холодная война была столкновением двух цивилизаций. Западная демократия несет в себе массу пороков. Но ее преимущества становились очевидными в сравнении с тоталитарным социалистическим лагерем. И пока Западная Европа противостояла соцлагерю, она чувствовала себя обязанной подавать пример несчастливым братьям на Востоке, культивировала либеральные идеи, следила за тем, чтобы не проявлялись ультраправые тенденции и вирулентный национализм.
Во всем этом больше нет необходимости. Европа становится другой. Она больше никому не хочет помогать и делиться, она желает отгородиться от всех и начинает ненавидеть тех, кто от нее что-то требует.
Распад Югославии
Первым настораживающим сигналом стала судьба Югославии, которая жила лучше всех в социалистическом лагере.
Вождь коммунистической партии Иосип Броз Тито разрешил покупать землю и дома, открывать частные магазины. Люди привыкли хорошо зарабатывать и вкушать блага современной цивилизации. Любой мог получить заграничный паспорт и уехать на заработки. В страну валом валили иностранные туристы и щедро тратили деньги, отдыхая на хорватских пляжах и словенских озерах.
Тито создал федеративную систему. Он исходил из того, что этнические различия непреодолимы; поэтому в многонациональной Югославии каждый народ должен получить равные права. Если бы Тито мог жить вечно, единое государство существовало бы и по сей день. Но в мае 1980 года Тито скончался.
Тито подавил попытки интеллигенции поставить вопрос о политической либерализации, упустил возможность модернизировать страну и оставил ее в руках партийных чиновников. На их фоне симпатии толпы достались яростным националистам. И вспыхнула кровавая война, построенная на этнических и религиозных чистках.
Не война меняет судьбы народов. Они сами выбирают свою судьбу. Начался возврат к традиционному национализму. Архаичные механизмы ненависти срабатывали вновь и вновь. Не все приняли результаты переустройства мира после окончания холодной войны. Передел карты, возможно, и не закончен...
Радикальная альтернатива
15 февраля 1989 года телетайп в штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли отстучал срочное сообщение от резидентуры в Исламабаде. Оно состояла всего из двух слов: «Мы победили». Последний советский солдат перешел в Термезе по мосту в Узбекистан.
Как только в Москве утратили интерес к Афганистану, американцы тоже о нем забыли. Все ушли, предоставив Афганистан самому себе, разрушенный и разваленный, набитый оружием. И там обосновались Осама бен Ладен и его боевики.
А через десятилетие после пророчеств Фукуямы, 11 сентября 2001 года, масштабные террористические акты разрушили символы богатства и мощи Соединенных Штатов. В тот день американцы поняли, что могущество их страны вовсе не безгранично, а сами они беззащитны перед террористами. Американцы пережили шок, от которого оправятся не скоро.
Взращенный в Афганистане джихадизм породил армию радикальных исламистов, которые считают весь внешний мир враждебным. В их сердцах обида за то, что мусульмане оказались на обочине,— Запад так вызывающе процветает, а они прозябают, за то, что даже нефтяные деньги не помогли им догнать Запад, за то, что особый исламский путь развития не принес успеха.
Невежественные и самоуверенные, охваченные завистью и ненавистью, разочарованные в настоящем и страшащиеся будущего — с топором, ножом или в поясе шахида, радикалы атакуют наш мир. И всемирный исламский халифат рисуется им царством небесным на земле, где воцарится порядок и не останется места инакомыслящим и сомневающимся.
Новый виток
Через два десятилетия после окончания той холодной войны началась новая — между Россией и Западом. Заговорили о новом разделе Европы, при котором Россию пытаются оставить в одиночестве на континенте, и вообще о нарочитом нежелании считаться с ее мнением.
В Москве это заметили: «Но мы же это видим! — говорил президент Владимир Путин.— Как говорится, "товарищ волк знает, кого кушать". Кушает и никого не слушает. И слушать, судя по всему, не собирается».
Тогда метафорический товарищ волк не был назван по имени. Но все поняли, что речь идет о Западе, прежде всего о Соединенных Штатах. Эти слова прозвучали в Послании президента России Федеральному собранию в 2006 году, когда отношения между Москвой и Вашингтоном портились буквально на глазах.
В 2013 году президент Обама отменил встречу с президентом Путиным. Американский президент пришел к выводу, что две страны настолько разошлись, что ему не о чем вести переговоры.
— Россия — региональная держава, и не из-за силы, а из-за своей слабости является угрозой для некоторых своих соседей,— с явным пренебрежением заметил Обама.
Тогдашний вице-президент Джо Байден говорил о России:
— У них сокращается население, у них слабеет экономика. Банковский сектор и инфраструктура, вероятно, не протянут и 15 лет. Россия оказалась в ситуации, когда мир вокруг меняется, а она цепляется за непрочное прошлое.
В горбачевские времена казалось, что с гонкой ядерных вооружений покончено и создатели оружия остались без работы. Увы, арсеналы растут.
Страх перед оружием массового уничтожения исчез. Политики, военные, журналисты смело грозят врагу испепеляющим ударом.
— Мир вернулся в эпоху холодной войны,— констатировал на заседании Совета Безопасности ООН Антониу Гутерриш, вступивший 1 января 2017 года в исполнение обязанностей генерального секретаря Организации Объединенных Наций.— Механизмов, которые раньше сдерживали эскалацию напряженности между Соединенными Штатами и Советским Союзом, по всей видимости, больше нет.
Многие рассчитывали, что Дональд Трамп повторит успех Ричарда Никсона, который в начале 70-х добился разрядки напряженности с Москвой, установил личные отношения с генеральным секретарем ЦК КПСС Леонидом Брежневым.
Дональд Трамп покидает Белый дом. Но отношения между нашими странами не улучшились. Дело не в разногласиях по отдельным вопросам. Противостояние, как и в прошлую холодную войну, порождено острым геополитическим соперничеством, несовпадением политических систем и морально-нравственных ориентиров.
Огнедышащий дракон
Глава британской внешней разведки МИ-6 Алекс Янгер, выступая в 2018 году перед студентами Сент-Эндрюсского университета, в котором сам когда-то учился, признал:
— Грубо говоря, власть, деньги и политика перебираются на Восток, это та политическая реальность, к которой нам нужно адаптироваться.
Китай твердо намерен стать державой номер один и играть определяющую роль в мировых делах. Китай не ищет свое место под солнцем, как когда-то говорили о кайзеровской Германии. Китай занимает свое законное место Солнца!..
Кто мог это предположить три десятилетия назад?
В ночь на 4 июня 1989 года части Народно-освободительной армии Китая двинулись в сторону площади Тяньаньмэнь, чтобы «подавить контрреволюционный мятеж». Открыли огонь из автоматического оружия. Применили бронетехнику. Погибли несколько сотен человек. Тогда симпатий к Китаю сильно поубавилось. Соединенные Штаты ввели санкции.
Пекин держался осторожно. Но сейчас Китай накачивает политические мускулы и успешно возвращает утерянное в годы поражений и неудач. Грандиозные маневры вооруженных сил пугают.
Глава КНР Си Цзиньпин в программной речи сказал:
— Мир нуждается в Китае. Никто не вправе диктовать китайскому народу, что он должен делать или чего он не должен делать. Китай не станет развиваться за счет интересов других стран, но никогда не откажется от своих законных прав и интересов.
В начале 2020 года говорили, что эпидемия станет для Китая новым Чернобылем, что вирус поставит крест на всех политических и экономических амбициях Пекина. Но каким бы ни был первородный грех Китая в возникновении этой болезни, он справился с ситуацией заметно лучше, чем его геополитические противники на Западе. Экономика Китая восстановилась быстрее всех.
Цифровая паутина
Страх перед вирусом усилил изоляционизм и закрытие границ. Борьба с болезнью требует международного сотрудничества, но государства друг другу не доверяют. Эпидемия усилила социальное неравенство. Медицина больше помогает людям с капиталом и связями, чем тем, кто живет на зарплату. Вирус поражает слабых, чем бы это ни определялось: бременем хронических заболеваний, преклонным возрастом или бедностью.
Избиратели уверились, что элиты не обращают внимания на их проблемы, что исчезает социально-рыночная экономика — вид капитализма, при котором учитываются интересы всех слоев общества. Молодежь готова довериться не традиционным и надоевшим партиям, а диктатору в форме или в штатском, который не ограничен никакими правилами.
Традиционные партии не сознают, насколько изменились политические механизмы, и выглядят безнадежно устаревшими перед грубым напором молодых популистов.
Обида и горечь трансформировались в ненависть к банкирам и банкам, биржам и биржевикам. Эпидемия открывает новые возможности для крайне правых и для крайне левых. Почему бы не раскулачить богатых? И радикалы берутся за оружие.
Общество во власти темного мира цифровой дезинформации. Взлом — не проблема в мире, где Facebook и Google открыто продают такие данные, о которых операторы даркнета могли только мечтать. Либерально-демократическая политика оставила двери незапертыми, а свет включенным, и она несет большую часть вины за политическое и цифровое мошенничество, которое подрывает доверие к демократии.
Реклама в Facebook, мемы в социальных сетях, боты и другие современные инструменты создают картину мира, в которой избирателям становится все труднее понимать, чему можно верить, а чему нет.
Три десятилетия назад представлялось, что человечество неостановимо марширует вперед и вверх, от худшего к лучшему. Что же случилось? Сбились с пути? Или маршрут оказался сложнее? Мы движемся, скорее, по спирали. Принято — вслед за Руссо — говорить, что человек по природе добр. Мало кто решается признать, что зло существует внутри человека, что страсть к насилию и жестокости коренится в природе человека. Сколько людей вокруг нас охвачены желанием наслаждаться чужой болью и обрести полную власть над окружающими...
Фрэнсис Фукуяма 30 лет спустя печально констатирует: демократия отступает, авторитарные режимы на подъеме. Самая коварная угроза подстерегает устоявшиеся демократии, где сами демократически избранные лидеры подрывают конституционный порядок и верховенство закона.
Фукуяма: «Предоставленные сами себе, смогут ли либеральные демократии Европы и Америки быть бесконечно самодостаточными или однажды они рухнут от какой-то внутренней гнили, как это случилось с коммунизмом?»
В основе либерализма лежат требования абсолютного равенства, свободы от нужды и от всеохватывающей власти государства. Но действительно ли жизнь внутри либеральной демократии приносит удовлетворение?
Фукуяма переоценил процветание, которое либеральный порядок обещал тем, кто нашел приют под его крылом. Уровень жизни заметно снизился, что, говоря Марксовым языком, ведет к пролетаризации среднего класса в Соединенных Штатах и большей части Европы. Волна протестов, перерастающая в гражданский конфликт в США, в котором столь заметную роль играет именно средний класс, представляет собой серьезный вызов либеральному порядку.
Фукуяма по-прежнему верит в окончательное торжество либеральной демократии. Но очень многие охвачены отвращением к миру, построенному на либеральных принципах. Колесо истории вращается и напоминает 1914 год, когда страстно хотели войны, потому что все надоело...
Вот об этом три десятилетия назад не думали! В 1991 году казалось, что худшее позади. Сейчас никто не рискнет с уверенностью предсказать, каким мир станет завтра.