Сто лет назад, 20 декабря 1920 года, приказом Феликса Дзержинского была создана внешняя разведка, которая стала самой сильной в мире. Но сегодня у разведки непростые времена.
Памятник советскому военному разведчику Рихарду Зорге на пересечении улицы Зорге и Хорошевского шоссе
Фото: Алексей Куденко, Коммерсантъ / купить фото
Памятник советскому военному разведчику Рихарду Зорге на пересечении улицы Зорге и Хорошевского шоссе
Фото: Алексей Куденко, Коммерсантъ / купить фото
Но как разведке работать в современном мире? Нынче триумф контрразведки. Два десятилетия сюда вкладывали огромные средства. Да еще подоспела настоящая технологическая революция — система тотального цифрового контроля. В результате жизнь разведчиков невероятно усложнилась.
Хотя что-то сохранилось и 100 лет спустя. Утро в разведке начинается самым тривиальным образом — с изучения новостей. О многом можно узнать из открытых источников; доступны огромные массивы полезной информации, но в этих материях нужно разбираться, поэтому в цене аналитики. Потом разносят шифротелеграммы. За каждую офицер расписывается. Всегда можно выяснить, кто этот документ читал. В шифровках — ежедневная информация от резидентур. Главная ценность — сообщения агентуры.
Обустроить нелегала
Самый простой и потому самый употребительный способ заслать в другую страну разведчика — включить его в штат посольства, консульства или торгового представительства. Все эти заграничные учреждения представляют собой идеальную крышу. В распоряжении сотрудника разведки средства шифрованной связи с центром. Рабочий кабинет в помещении резидентуры гарантирован от проникновения контрразведки. Сам он, обладая дипломатическим паспортом, может не бояться ни ареста, ни судебного приговора. Дипломатов не сажают, а высылают.
Сотрудника разведки учат всему, что полагается знать человеку этой профессии: умению обнаруживать наружное наблюдение и уходить от него, вербовать агентов и проводить с ними конспиративные встречи, закладывать тайники. Но оперативники, работающие под легальным прикрытием, связаны по рукам и ногам. За ними следят контрразведка и полиция. Они даже не могут покинуть посольство незамеченными. Каждую встречу с агентом приходится проводить как военную операцию, вовлекая в нее чуть ли не все наличные силы резидентуры. Поэтому так важна нелегальная разведка.
Ценнее всего глубоко законспирированные оперативники, которые надежно обосновались в стране. Это либо кадровые оперативники-нелегалы, либо завербованные местные граждане. Успешного агента стараются использовать максимально долго, оптимальный вариант — в течение всей его жизни. Особенно если ему удалось внедриться в правительственный аппарат, армию, спецслужбы и поставляемая им информация особенно ценна. Внедрение агента — тяжкий труд и большое искусство.
Когда разведчика нелегально засылают в другую страну, ему придумывают достоверную биографию. Ее надо подкрепить хорошо изготовленными документами. В таких делах требуется талант настоящего художника.
Я был знаком с таким художником. Полковник Павел Громушкин служил в управлении нелегальной разведки, руководил отделом, который обеспечивал нелегалов необходимыми документами. Он показывал свои рисунки, рассказывал о знаменитом Рудольфе Абеле (Фишере), с которым дружил. Но не о своей работе, которая открылась мне, когда в Восточном Берлине я оказался в здании бывшего Министерства госбезопасности ГДР. На этаже, где сидели разведчики, некогда располагался кабинет художника, который изготавливал документы высочайшего качества для агентов, которых засылали в ФРГ.
Из особой типографии в разведку поступали новенькие незаполненные бланки паспортов, неотличимые от настоящих. На бланках уже были напечатаны регистрационные номера — иногда фиктивные, иногда реальные. Специалист получал пакет, в котором был свежеотпечатанный паспортный бланк, карточка с данными будущего обладателя паспорта, его фотография, а в качестве образца — диапозитив тайно сфотографированного подлинного западногерманского паспорта. Чаще всего их фотографировала венгерская госбезопасность и щедро делилась с товарищами в Восточном Берлине. (Западные немцы с удовольствием приезжали в Венгрию отдохнуть. Сотрудники венгерской контрразведки вечером собирали в гостиницах документы туристов и ночью аккуратно переснимали каждую страницу.)
Вооружившись лупой, художник начинал с того, что тщательно обследовал диапозитив. Он должен был установить особенности документа: чем западногерманский чиновник заполнил все графы паспорта — фломастером, шариковой ручкой или перьевой? Какого цвета чернила? Нет ли какого изъяна на штемпеле? Как прикреплена фотография?
Оперативные работники снабжали его полным набором канцелярских принадлежностей из ФРГ. В его распоряжении были все виды чернил, все печати, любые телефонные и адресные книги. Впоследствии он получил замечательный импортный компьютер с принтером, который воспроизводил любой шрифт.
Художник заочно познакомился почти со всеми полицейскими, которые выдавали паспорта, знал их почерки и подписи. Он не любил двух полицейских чиновников, подписывавших паспорта: одного из Мюнхена, другого из Западного Берлина. Он их никогда не видел, но у них были такие сложные подписи, что подделать их было безумно трудно. Всякий раз, когда поступал новый пакет для работы, он молил бога: только бы не эти двое!
Над паспортом работал два полных дня. Третий день тратил на то, чтобы придать новенькому документу потертый вид. Скальпелем и напильником обрабатывал уголки и сгибы паспорта, тер его об пол, многократно перелистывал все страницы и, наконец, положив в задний карман брюк, садился на стул, чтобы паспорт согнулся.
Так было в «золотой век» разведки. Теперь же все эти труды лишены смысла! Компьютерные базы данных обмануть невозможно. Как же засылать нелегалов с паспортом на чужое имя? Конечно, разведки приспосабливаются к меняющемуся миру. Одна из очевидных идей — используя открытость современного общества, наладить внедрение агентов под собственными именами, в надежде, что молодые люди без прошлого не вызовут подозрений, сумеют устроиться и со временем займут важные для службы позиции.
Но ныне любые контакты с агентом крайне опасны. Как проводить тайные операции в цифровую эпоху, когда все и всё как на ладони?
Как обмануть интернет
Информация добывается видеокамерами, компьютерами, микрофонами, упакованными в новые умные телефоны. В аэропортах появились биометрические терминалы, где пассажиры проходят через электронные ворота, которые проверяют личность каждого. Лица пассажиров автоматически сканируются. Улыбнитесь в объектив! Снимок отправляется в единую базу, созданную пограничниками и другими службами. Компьютер, сверившись с базой, проверяет, кто вы на самом деле, и решает, позволить ли вам подняться на борт самолета. Вся информация о человеке, собранная с помощью высокотехнологичных инструментов, сводится в централизованную базу данных. Анализируя накопленные данные, компьютерные алгоритмы оценивают каждого: не представляет ли он угрозу?
Как же работать разведчику?
На наших глазах противоборство спецслужб переместилось в киберпространство. Современные технологии меняют практику разведывательных служб. Невероятные по масштабам скандалы разгораются не из-за того, что контрразведка вскрыла искусно созданную шпионскую сеть. Причиной становятся новаторские операции в киберпространстве, а от специфических новинок и ноу-хау, которыми обросла профессия, голова идет кругом (взять хотя бы самолеты, предназначенные для ведения психологической войны: они готовы в любую минуту начать прямое вещание пропагандистских программ прямо на экраны телевизоров, которые смотрит население страны-противника).
В истории «новой разведки» появились и свои знаковые вехи. Так, еще в 1991 году, во время первой операции против иракского президента Саддама Хусейна «Буря в пустыне», первым делом вывели из строя систему управления иракской армии. В 1994 году, накануне операции в Гаити, где американские войска вернули к власти свергнутого президента Жан-Бертрана Аристида, гаитянским солдатам звонили по телефону, убеждая не сопротивляться, а гаитяне, имевшие компьютеры, получали соответствующие послания на экран дисплея. Летом 1995 года Университет национальной обороны в Вашингтоне выдал дипломы первому выпуску офицеров — специалистов по компьютерной войне. Теперь эту науку осваивают во всех армиях.
Перехват секретной информации — традиционная сфера деятельности разведки. Теперь в ней появились новые измерения: несанкционированное проникновение в программное обеспечение, работа с компьютерными схемами.
Офицеры, овладевшие новой специальностью, разрабатывают дремлющие компьютерные вирусы. Тайно закладывают их в компьютерные системы управления оружием, которые через третьи руки попадут во враждебные страны.
Покупатель не в силах выявить небольшие изменения в программном обеспечении, а во время войны эти вирусы выведут из строя системы управления войсками.
Порой от новостей, приходящих с «технологической передовой», становится не по себе. Только что, например, ученые израильского Университета имени Бен-Гуриона предупредили: умело проведенная кибератака может превратить вакцину, создающуюся для спасения людей, в смертельный яд. Хакеры, проникнув в компьютерную программу, способны изменить код синтетической ДНК, а лаборатория даже и не узнает о том, что вместо лекарства выпускает патоген.
Не место для фантазий
Романтические персонажи из разведки уже давно заполняют литературное пространство, показывая всем своим видом — «вот, где настоящая жизнь» и рождая в нас комплекс неполноценности. У Василия Шукшина есть на сей счет хорошая фраза: «В детстве хотел быть шпионом». Похоже, каждый второй желает быть шпионом, и многие сохраняют это желание, даже выйдя из детского возраста… Говорят и пишут о разведке, впрочем, в основном те, кто обладает не столько информацией, сколько фантазией. А те, кто знает этот мир, обыкновенно молчат.
Современная разведка больше похожа на индустриальное производство, на конвейер, где каждый выполняет доверенную ему операцию, часто не имея представления о конечной цели. Это рискованная и напряженная работа, но не в том смысле, какой ее представляют. В шпионских фильмах не показывают, например, что на следующий день после операции Джеймс Бонд усаживается за компьютер писать отчет: у него в реальной жизни много работы, которая кажется тоскливой и неинтересной.
Люди, далекие от вершин власти, часто с мистическим уважением относятся к документам, помеченным пугающим грифом «совершенно секретно». Считают, что в шифровках разведки таится высшая мудрость. Уверены, что если бы они получили доступ к разведывательным сводкам, им открылись бы все тайны мира…
Знающие люди куда более скептичны. Вадим Печенев, бывший помощник генерального секретаря ЦК КПСС, говорил мне:
— Сколько секретных материалов я вернул, не читая, а то и перемолол, не заглядывая в них, в спецмашинах, сколько сверхсекретных шифровок я списал, не читая!.. Если бы я и читал все эти шифровки и прочие секретные донесения, то все равно вряд ли это помогло в понимании истинных движущих мотивов политики.
В какой степени разведка помогает находить верные внешнеполитические решения?
В 1947 году Сталин внезапно объединил военную и политическую разведки в Комитет информации и передал под крыло МИДа. Вспомнил, что в Англии, которая постоянно занимала его мысли, разведчики подчинены дипломатам, а дипломаты заодно присматривают за разведчиками? Но в Англии эта система работает, потому что разведка МИ-6, несмотря на ее лестную репутацию, не играет в жизни страны сколько-нибудь значимой роли. А у нас влияние спецслужб трудно переоценить. Тем не менее приказано — исполнено. Что вышло, тоже известно.
Разведчикам было тесно и неуютно под руководством дипломатов. Не хотелось допускать дипломатов до своих тайн, хотя во время существования Комитета информации послы формально стали «главными резидентами» в стране пребывания. Любимая среди военных команда «Не рассуждать!» в разведке не поощрялась, но многие резиденты отправляли в центр только такие донесения, которые там хотели видеть. Если кто-то из офицеров не разделял мнение резидента, он не имел возможности доложить об этом в Москву. Отправить шифротелеграмму в центр мог только резидент. Не согласный с резидентом офицер должен был ждать отпуска, чтобы, вернувшись домой, попроситься на прием к начальству. И он рисковал многим, вступая в спор с резидентом, потому что жалобы на начальство не поощрялись. Если же резидент не желал держать нос по ветру и отправлял в центр реалистичные телеграммы, это тоже не имело особого успеха: переходя от одного начальника к другому, информация о реальном положении дел превращалась в свою противоположность. Не разведывательная информация была исходным материалом для анализа политических процессов, а представления вождя о мироустройстве. От разведки же требовалось подтвердить правоту его выводов.
Разведчики предпочитают молчать о том, чем они занимаются, утверждая, что раскрытие секретов опасно для безопасности страны. Как же установить эффективность разведки? Об этом много спорят. Некоторые историки утверждают даже, что она и вовсе не приносит реальной пользы. Звучит порой и такой довод: разведки стоят дорого, но не оказывают реального влияния на политику своих государств, а заняты борьбой друг с другом. Разведка обыкновенно отвечает, что безоружна перед клеветой, поскольку не имеет права разглашать истину, поэтому ее успехи остаются невоспетыми, а о неудачах трубят на каждом шагу.
Что тут скажешь? Разведка, конечно же, необходима. Она неотъемлемый элемент стратегической стабильности. Без разведки и в цифровой век не обойтись.
Кого будем вербовать
Революция, которая происходит в разведке, ведет к тому, что компьютеры — уже не просто инструмент сбора и анализа информации. Скоро они сами станут потребителями информации, принимающими решения. Предмет интереса этих машин по-прежнему политические, социальные, экономические и военные отношения между людьми, но искусственный интеллект будет действовать с такой скоростью, что человеку за ним не угнаться.
Вот сценарий будущего: искусственному интеллекту поручен анализ ситуации, чтобы выяснить, не готовится ли потенциальный противник к войне? Но такая же система, управляемая разведкой противника, целенаправленно подбрасывает ложные данные, дабы затруднить анализ. Первая система распознает уловку, выявляет мошеннические данные, но и сама пытается обмануть обманщика. В таком замкнутом информационном контуре разведка и контрразведка проходят уже без участия человека.
Поскольку компьютеры становятся основными сборщиками, аналитиками, потребителями и объектами разведки, разведывательное сообщество должно измениться. Искусственный интеллект позволит обрабатывать огромные объемы данных. В ближайшем будущем для понимания технологий искусственного интеллекта потребуется расширить управления экономической и технологической разведки. Одновременно предстоит ограничить способность противника делать то же самое, а это потребует своего рода тайных операций. И уже очевидно: некоторые из них будут предприняты самими компьютерами, чтобы обмануть систему искусственного интеллекта противника. Сбор и анализ разведывательной информации перестанет быть исключительно или даже главным делом человека. Нам просто не освоить тот объем информации, который на нас обрушивается.
Впрочем, конечная цель останется прежней — понять и разгадать замыслы людей, которые руководят правительствами и вооруженными силами. А значит, профессиональные соблазнители по-прежнему будут выискивать тех, кто нуждается в деньгах или мечтает тайно управлять миром, чтобы, хорошо заплатив или что-то посулив, получать от них секретные чертежи и записи тайных переговоров. И вербовка агентуры все равно остается вершиной разведывательного искусства. Хотя в последний момент может оказаться, что объект вербовки — искусственный интеллект.