Приму Мариинки Анну Нетребко становится все труднее застать в родном театре. Спрос на нее велик повсеместно, и ей все труднее везде поспевать. Дебют в опере Джакомо Пуччини "Богема", где она исполняет главную женскую партию, чахоточной музы Мими, произвел на Театральной площади настоящее вавилонское столпотворение. ВЛАДИМИР РАННЕВ был воодушевлен не только всеобщим ажиотажем по госпоже Нетребко, но и ее великолепным пением.
В данном случае госпоже Нетребко повезло с постановкой. Она дебютирует в "Богеме", однако по всему выходит, что англичане Йан Джадж и Тим Гудчайлд словно под нее ковали свой спектакль два года назад. Постановщики умудрились избежать и дотошного реалистического правдоборчества, и броских левацких выдумок. Все вышло столь же органично, как и пение Анны Нетребко. Главное достоинство постановки, не столь частое в оперных домах, — она не мешает музыке, не загромождает пространство оперы манией своего визуального величия. Такова, опять же, и сама Анна Нетребко: высшее мастерство примы в том, что ей удается избежать участи многочисленных героинь соловьиных рулад, обожающих собственную взвинченную индивидуальность и при всяком случае выставляющих ее напоказ. У госпожи Нетребко просто хорошие внешность и вкус. И этого достаточно, чтобы все остальное отдать музыке. Не заслонять ее собой, любимой. В этом, вероятно, секрет и ее органичности, и всемирного успеха.