Несерьезный Профессор

Егор Чередниченко живет с родителями и двумя братьями в селе Кетово Курганской области. У мальчика тяжелое и опасное заболевание — острый лимфобластный лейкоз. Помочь Егору сможет только трансплантация костного мозга, которую проведут за госсчет в федеральном медицинском центре Санкт-Петербурга. Но прежде нужно подобрать донора: им станет один из братьев мальчика — кто окажется наиболее подходящим, определит высокоточное типирование. Также перед пересадкой Егору необходимо пройти курс тотального облучения тела. Счет за обе процедуры составляет более миллиона рублей, у родителей мальчика таких денег нет.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

У Егора есть прозвище — Профессор. В садике придумали, и прижилось. Даже родители иногда его так называют. Выбор прозвища понятен: мальчик, конечно же, носит очки. Но в остальном он на профессора не похож. Они представляются людьми солидными, степенными, а Егор — непоседливый и самый заводной из братьев. Как будто кто-то неравномерно распределил веселость среди мальчишек и Егору досталось больше. Четырнадцатилетний Саша и Проша, которому всего пять лет,— ребята серьезные, во всяком случае с виду. Саша — надежный помощник папы с мамой, обожает возиться в огороде и может приготовить обед на всю семью. А маленький Прохор изо всех сил старается ни в чем не отставать от старших.

Егор любит танки, машинки, что-нибудь сооружать из конструктора лего и, конечно, игры в смартфоне. Родители периодически просят его реже играть и смотреть ролики, чтобы не портить зрение, а Егор обижается: «Когда у меня будут свои дети, я им разрешу играть в телефоне сколько захотят!».

Родители мальчиков, Антон и Светлана, познакомились 20 лет назад. С тех самых пор вместе.

О болезни Егора семья узнала два года назад, в декабре 2018-го, когда все мысли и заботы были только о скором празднике и подарках. У мальчика внезапно поднялась температура, распухли лимфоузлы на шее. В сельской больнице сделали анализ крови, оказалось, низкий уровень гемоглобина. В тот же день перепугавшиеся родители повезли Егора в Курган, где ему провели повторный анализ и пункцию костного мозга. И в крови, и в костном мозге обнаружились в большом количестве бласты — опухолевые клетки. Поставили предварительный диагноз — лейкоз.

Антон отвез биоматериал сына в Екатеринбург, где после исследования диагноз уточнили — острый лимфобластный лейкоз.

Начали химиотерапию. Всего было семь курсов, затем лучевая терапия в Москве, а по возвращении домой — «сухая химия» (химиопрепараты в таблетках). Но через год случился рецидив заболевания: очередной контрольный анализ крови вновь выявил наличие бластов. И Егора с мамой направили в петербургский Национальный медицинский исследовательский центр имени В. А. Алмазова. Врачи сразу же сказали Светлане: помочь мальчику может только трансплантация костного мозга. Егора начали готовить к процедуре. После трех курсов химиотерапии наконец удалось достичь долгожданной ремиссии.

Сейчас нужно провести высокоразрешающее типирование Егора и двух его братьев, чтобы понять, кто из них подойдет в качестве родственного донора. А еще Егору необходима процедура с пугающим названием «тотальное облучение тела», но ничего страшного в ней нет: она требуется для того, чтобы ускорить приживление донорских клеток и предотвратить реакцию «трансплантат против хозяина» — тяжелое осложнение, нередко случающееся после пересадки. Такое облучение Егору готовы провести в петербургском Медицинском институте имени Березина Сергея (МИБС).

— Поразительно, но Егор за все время своей болезни ни разу не спросил нас, почему он так часто лежит в больнице, почему плохо себя чувствует и когда поправится,— рассказывает Светлана.— Всегда внимательно слушает, когда я говорю с врачами и медсестрами, но сам никогда с ними не разговаривает и часто даже не здоровается. Я даже как-то спросила его: «Ты знаешь, как называется твоя болезнь?» Он ответил: «Да, лейкоз»,— и отвернулся.

Трансплантацию костного мозга Егору проведут за счет госбюджета. А вот высокоточное типирование, все необходимые манипуляции с донором, а также облучение в МИБСе не покрываются государственными квотами. Сумма в итоге получается огромная, таких денег в семье Чередниченко нет. Но зато помочь юному Профессору можем мы, если возьмемся за доброе дело все вместе. И мы обязательно сделаем это, верно?

Артем Костюковский, Санкт-Петербург