Один в поле не Путин

9 декабря президент России Владимир Путин провел встречу с правительством и совещание по экономическим вопросам (с членами экономического блока этого правительства) и большую часть времени посвятил еде и отысканию причин, почему она дорожает. О результатах поисков — специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Сначала президент из своего ново-огаревского далека попросил вице-премьера Александра Новака, главного переговорщика с нефтеносными странами, рассказать, как удалось договориться о том, чтобы повысить производство нефти в мире и не понизить ее стоимость. По словам господина Новака, это было не так просто: пришлось, например, на два дня перенести начало официальной встречи лидеров переговорщиков из стран ОПЕК, так как на неофициальной они не могли решить между собой возникающие проблемы. Боролись за каждый рубль и дирхам, и, судя по тому, что рассказал вице-премьер, пока никто не проиграл.

— Первое,— рассказал Александр Новак.— Подтвердили действие существующего соглашения и необходимость постепенного возврата 2 млн баррелей на рынок, при этом темпы восстановления должны регулироваться состоянием рынка. Второе. Были внесены корректировки в соглашение: начиная с января следующего года страны увеличат свою добычу на 500 тыс. баррелей в сутки и изменят сокращение с 7,7 млн действующего уровня до 7,2 млн баррелей в сутки. При этом распределение прироста добычи планируется равномерным в соответствии с пропорциями по добыче.

Первое, второе… Приятно было послушать человека. А десерт?

— И третье,— продолжил вице-премьер.— Договорились о том, что будут проводиться ежемесячные встречи начиная с января для оценки состояния рынка и принятия решений о дальнейшем изменении уровня добычи на следующий месяц с учетом того, что каждое изменение должно быть не больше чем на 500 тыс. баррелей. Данное решение, на наш взгляд, полностью соответствует интересам России, позволяет нам в январе еще на 125 тыс. баррелей увеличить добычу. Таким образом, с учетом того что мы в августе увеличили на 500 тыс., общий объем увеличения добычи в России составит с 1 января уже 625 тыс. относительно уровня снижений, которые у нас действовали с мая. Таким образом мы на 31% уже восстановим добычу относительно максимального уровня сокращения. Это, в свою очередь, позволяет иметь стабильный рынок.

Александр Новак, судя по всему, на встрече ОПЕК+ снова сделал свое дело. Как он там договаривается со всеми этими принцами и принцессами (а, принцесс там нет), нам отсюда не понять, конечно.

Затем оказалось, что зима спросит строго. То есть Владимир Путин попросил министра энергетики Николая Шульгинова доложить о внезапно наступившей глубокой зиме. И чем дольше тот говорил, тем просто на глазах мрачнее делался Владимир Путин. Возможно, он просто всмотрелся в министра и вслушался в него. На Николае Шульгинове лежала та печать мрачности и даже суровости, которая никак не позволяла предположить, что какие бы то ни было дела могут идти хорошо. К тому же он говорил так, что было не очень понятно не только то, что именно, но и тем более что он имеет в виду.

То ли он срезал окончания слов, то ли вообще произносил эти слова так, что они делались невнятными, но факт в том, что понять министра почти что не представлялось возможным. И даже, казалось, он не стремился быть услышанным и только говорил и говорил, опустив голову в текст своей тревожной речи.

И Владимир Путин, видимо, ощущал примерно то же и, возможно, думал уже о том, что этот министр сужден ему не на одно такое совещание, а на много таких совещаний подряд, что решение насчет того, что министр будет именно такой, а не другой, уже принято и что это ведь в конце концов его собственное, Владимира Путина, решение, а решения таких людей, как он, надо уважать… В общем, президент и правда мрачнел на глазах, а потом сделал даже некоторый выговор министру за то, что тот констатировал: небольшие региональные энергетические компании не в силах быстро решать проблемы с аварийными отключениями электроэнергии, да и вообще надежно эксплуатировать сети.

Ирек Файзуллин, министр строительства, еще одно новое лицо в правительстве, произносил не самые новые фразы, и, пока говорил он, Владимир Путин по крайней мере не повеселел.

Потом его не сразу стал слышать министр по чрезвычайным ситуациям Евгений Зиничев… В общем, натерпелся в этот день Владимир Путин.

Перед тем как дать слово министру сельского хозяйства Дмитрию Патрушеву, он и сделал выговор министру энергетики, который, может, думал, что его пропустили мимо ушей:

— Обратил внимание на то, что было сказано Николаем Григорьевичем Шульгиновым по поводу уязвимости небольших региональных сетевых компаний: не хватает ресурсов, чтобы оперативно и в нужном объеме отреагировать на происходящие природные явления или, не дай бог, техногенного характера. Надо сформулировать предложения — люди же не должны от этого страдать, экономика не должна страдать! Подумайте, пожалуйста, и эти предложения сделайте! Я сейчас обращаюсь прежде всего к Новаку, конечно, как к заместителю председателя правительства, который ведет весь энергетический комплекс, но и к руководству правительства в целом.

На министра, видимо, надежды нет.

Доклад министра сельского хозяйства обещал быть оптимистичным: тот подводил итоги сезона.

Все и правда выглядело тут неплохо.

— Индекс производства сельхозпродукции за десять месяцев составил 101,8%, индекс пищевых продуктов, то есть продукции с более высокой добавленной стоимостью — 104,3%,— рассказывал Дмитрий Патрушев.— Зерновые практически полностью обмолочены. В так называемом чистом весе превысим показатель в 131 млн тонн. Таким образом, можно с уверенностью говорить, что в 2020 году наши аграрии обеспечили один из самых значительных урожаев новейшей истории (но все-таки не самый значительный.— А. К.). Урожай овощей, по планам, превысит 14 млн тонн, при этом в зимних теплицах ожидаем абсолютный рекорд — 1,3 млн. Сбор плодов и ягод составит 3,2 млн тонн, картофеля — 21,5 млн тонн, это на 2,5% меньше, чем годом ранее. Однако, несмотря на это, мы превышаем потребность внутреннего рынка.

Понятно теперь, что картошки хватит на всех. Про овощи министр, впрочем, в этом смысле умолчал.

— Сбор сахарной свеклы,— добавил он,— прогнозируем на уровне 33,5 млн тонн. Снижение по сравнению с прошлым годом связано с неблагоприятными погодными условиями, а также с корректировкой посевной площади после рекордных урожаев 2018–2019 годов. Хочу отметить, что объем производства сахара полностью закрывает потребности российского рынка. Урожай масличных культур ожидается на уровне 20,5 млн тонн — это также чуть ниже уровня прошлого года, однако есть рост по отдельным категориям. Например, впервые собрали 2,5 млн тонн рапса. Эта культура обладает высоким экспортным потенциалом.

Животные тоже, если коротко, не подводят. Их забой ведется опережающими темпами.

В общем, сельское хозяйство не разочаровывает уже несколько лет подряд (а вместе с ним — и Дмитрий Патрушев).

Владимир Путин даже начал улыбаться и поздравлять селян, потом вдруг спросил:

— Показатели самообеспеченности по основным продуктам питания у нас как выглядят?

— Владимир Владимирович, по основным продуктам питания в соответствии с новой доктриной у нас показатели самообеспеченности достигнуты,— заверил Дмитрий Патрушев.— У нас появился новый показатель — это обеспеченность семенами. Мы обеспечены на 65% собственными семенами (видимо, только потому, что до сих пор такого показателя не было.— А. К.), цель наша — 75%, будем в этом направлении работать. Пока мы не до конца обеспечены овощами (а, все-таки не до конца; вот что министр предпочел пропустить несколько минут назад. А теперь пришлось наверстать.— А. К.). Тоже будем над этим работать. Но там небольшие цифры по тому, чего мы не достигаем пока.

Последняя фраза выглядела вызывающе устойчиво.

— Вот смотрите, вы обратили внимание на то… Я записал это (то есть теперь это выглядело гораздо более увесисто.— А. К.)!.. Что дефицита продуктов мы не наблюдаем. — заметил президент.— Это правда. Производство, допустим, сахара покрывает все потребности внутреннего рынка. Мы сейчас поговорим еще на следующем совещании по экономическим вопросам поподробнее на все эти темы.

Владимир Путин, похоже, и хотел обратить общее внимание на существенность следующего совещания.

— Но смотрите,— продолжил он,— как бы у нас не получилось, как в Советском Союзе было. Помните, как тогда говорили? Вы еще человек молодой, не помните, а я помню! Говорили так: «В Советском Союзе есть все, только не всем хватает». Но тогда не хватало, потому что дефицит был, а сейчас может не хватать, потому что у людей денег недостаточно для приобретения определенных продуктов по тем ценам, которые мы наблюдаем на рынке.

И через час он продолжил на втором совещании:

— Доходы — понятно, они, к сожалению, снизились в этом году. Рынок труда испытывает определенную нагрузку, у нас подросла безработица: было 4,7–4,8%, стало 6,8%, сейчас поменьше уже — 6,3%, это лучше, чем, скажем, в США, а в еврозоне еще выше. Но что делать с другими показателями, в частности с ростом цен прежде всего на базовые продукты питания?

Господин Путин разубедил в том, что виновата пандемия:

— Пандемия здесь ни при чем! Если в первых двух случаях понятно: сокращение производства, высвобождение рабочей силы… Никому не нравится снижение доходов — уверяю вас, и вы сами это хорошо понимаете,— но это еще люди могут понять в связи с объективными сложностями, которые происходят не только в нашей стране, а в мире. А вот рост на базовые продукты питания — это пандемией не объяснишь!

Совещание моментально достигло высокой степени накала.

— При чем здесь пандемия? Сахарный песок…— Владимир Путин даже поморщился — как человек, который отдает должное сахарному песку, но не приемлет его.— Министр сельского хозяйства сейчас докладывал… Внутреннего производства достаточно, для того чтобы покрыть внутренние потребности. Но почему цены-то выросли на 1,5% (ну все-таки почти ни насколько.— А. К.)? Слава богу, здесь, как мне докладывают, стабилизация происходит определенная. А подсолнечное масло — 23,8%, и продолжает расти! Мука — на 12,9% выросла, макаронные изделия — 10,5%! Хлеб и хлебобулочные изделия — на 6,3% — это-то почему?!

Он не говорил, за какое время, но и правильно: чтобы никто не расслаблялся. Может, за неделю.

— А объяснение есть, есть, конечно,— разъяснил господин Путин.— Это динамика цен на мировых рынках и попытка подогнать внутренние цены под мировые, а также использовать экспортные возможности.

В произнесении этих слов была цель всего сегодняшнего дня. Обоих совещаний. На двух совещаниях он подводил коллег к мысли о том, что производители элементарно зарабатывают на и так страдающих людях в эти горькие времена.

— Я уже упоминал сейчас, на предыдущей нашей встрече с правительством, про советские времена, когда все есть, но не всем хватает,— добавил господин Путин.— А здесь все есть, но не всем по карману. Не могут купить. Послушайте, мы же с вами знаем, что нужно делать в этих случаях! Все инструменты сдерживания роста цен, во всяком случае по этим позициям, известны, нужно только своевременно реагировать на то, что происходит!

Да дать им всем по рукам, и все.

Андрей Колесников