 |
ФОТО: ZUMA PRESS  Крест, который актер нес к декорациям Голгофы, весил как настоящий: 70 килограммов |
Страсти по Гибсону
Знаменитый актер, переквалифицировавшийся в режиссеры, стал подступаться к постановке Евангелия еще 12 лет назад, когда пережил духовный кризис, пересмотрел свою веру и понял, что раны Христа исцелили его собственные. Взяв за основу тексты Писания, он решил использовать всю мощь современного кино, чтобы не только рассказать о страстях Христовых, но показать их максимально реалистично. Абсолютно немыслимая для коммерческого кинопроекта вещь: снимали от начала до конца на арамейском языке и вульгарной латыни, актеры, мучаясь (и, возможно, мысленно чертыхаясь), произносили заученный текст, а американских зрителей заставили делать самое ненавистное — читать субтитры. На римской студии "Чинечитта" была выстроена колоссальная декорация Иерусалима, а натурные съемки происходили в городе Матера на юге Италии — недалеко от того места, где Пьер Паоло Пазолини снял 40 лет назад едва ли не лучшую экранизацию священных книг — "Евангелие от Матфея".
В "Страстях Христовых" снимались актеры из Болгарии, Румынии, Италии, а на главную роль режиссер выбрал американца Джеймса Кэвизела. Тот совершил настоящий актерский подвиг: каждую ночь в течение восьми часов тело Кэвизела покрывали специальным составом, имитировавшим кровоподтеки, при этом он не мог сидеть и все время оставался в полусогнутом положении, из-за чего получил вывих плеча. Крест, который надо было тащить на Голгофу, весил 70 килограммов, съемки происходили зимой, на ветру, от холода актер не мог шевелить губами, несколько раз заболевал легочной инфекцией. Когда его избивали металлическими бичами римские легионеры-садисты, он нес на спине тонкую защитную конструкцию, невидимую постороннему глазу. Однако нередко мучители промахивались, и на спине страдальца остались огромные шрамы. Зато все члены съемочной группы видели, как во время произнесения Нагорной проповеди в актера словно ударила молния, лицо его озарилось розовым светом, а вокруг головы и тела распространилось загадочное свечение — верный знак одобрения свыше.
 |
ФОТО: ZUMA PRESS На роль Иерусалима был выбран город Матера на юге Италии - там же Пазолини снимал "Евангелие от Матфея" |
Главная причина в том, что Гибсон с Кэвизелом не смогли раскрыть духовные страдания Богочеловека. Несмотря на титанические усилия, Иисус из Голливуда лишь в очень отдаленном приближении смог воссоздать трагедию Иисуса из Назарета — и как исторического лица, и как символической фигуры христианства.
Фильм отслеживает последние 12 часов жизни Христа — с момента его ареста первосвященниками. Деятельность же мессии по несению в массы новой религии практически не показана. И возникает сомнение — да были ли вообще сторонники, кроме, естественно, обуреваемой материнскими чувствами девы Марии, примкнувшей к ней Марии Магдалины, да двух апостолов, один из которых оказался предателем, а другой — хоть и раскаявшимся, но отступником. Грехи человечества, которые принял на себя Христос, оказываются, таким образом, некой абстракцией. Возможно, они не являются таковой для ревностного католика Мела Гибсона, но для стороннего зрителя тема явно недостаточно раскрыта, чтобы выглядеть убедительным мотивом для смены Старого Завета (иудаизм) на Новый (христианство), морали "до нашей эры" на мораль "нашей".
Кто убил Христа?
Мел Гибсон принадлежит к ультраконсервативному крылу католиков, которые не признают многих реформ II Ватиканского собора (1962-1965 годов). Именно на этом соборе, казалось, была поставлена точка над i в сакраментальном вопросе, сотрясавшем мир две тысячи лет и оправдывавшем в глазах порой даже неглупых людей преступления антисемитизма: "Кто убил Христа?" В преддверии выхода на экраны "Страстей Христовых" тема антисемитизма как возможного крена фильма обсуждалась так же широко, как и тема чрезмерного натурализма. В дискуссию были втянуты и католические круги, и представители Американского еврейского комитета. А журнал Newsweek напечатал целое исследование на эту тему.
С точки зрения истории Иисуса убила Римская империя. Бездарно правившая в Иудее, доведшая эту провинцию до ручки, перепуганная вспышками бунтов, подрывной деятельностью расплодившихся сект и пророков, она (империя) в лице прокуратора Понтия Пилата приговорила к мученической смерти одного из самых влиятельных пророков. При этом оккупационная власть, известное дело, опиралась на коллаборационизм местной верхушки, от лица которой выступает фарисей и первосвященник Каиафа. Есть много оснований полагать, что Христос — историческая фигура — был казнен не за религиозные, а за гражданские "проступки", потому что его новая религия грозила смести как фарисеев, так и римлян.
С точки же зрения христианского богословия Христа привели к распятию грехи человечества — независимо от нации и религии. И хотя христиан в полном смысле слова до воскресения Иисуса не было, именно они по сей день призваны ощущать всю тяжесть ответственности за его смерть. Мало того, поскольку настоящие христиане считают, что познали и прочувствовали главную истину, каждый их грех против христовых заповедей есть в миниатюре то самое преступление, которое было совершено над мессией. Язычники, поклоняющиеся другим культам, виновны гораздо меньше. А Второй собор вообще провозгласил преступлением преследование людей по принципу веры, религии, расы и национальности. Не говоря о том, что Христос сам вышел из древнего еврейского племени, так что христиане и иудеи оказываются двумя ветвями одного и того же дерева, связанного воедино божественной тайной.
Проблема "Страстей Христовых" состоит в слишком буквальном прочтении Евангелия, которое в итоге грозит исказить его символический смысл, а заодно — и смысл исторический. Само употребление слова "евреи" в Священном писании может быть отнесено только к представителям коррумпированной религиозной элиты — к тем, кто требовал от Пилата: "Распни!" Это не относится ко всему иудейскому народу, уже тогда расслоенному социально и духовно, и тем более к их потомкам. Однако христианство, сыгравшее огромную роль в становлении новой европейской цивилизации и культуры, не избежало участи других религий, слишком часто использовавших свою власть над умами и жизнями людей для обогащения, тотального контроля и преследования иноверцев и инакомыслящих.
Нельзя сказать, что создатели фильма не понимали опасностей, сопряженных с трактовкой священных книг. Гибсон как заклинание повторяет: "Мы все виновны. Я не хочу линчевать ни одного из евреев. Я люблю их. Я молюсь за них". Не случайно режиссер изъял при последнем монтаже фильма знаменитую фразу толпы из Евангелия от Матфея (истинность которой многие богословы подвергают сомнению): "Кровь Его на нас и на детях наших". Не случайно и Джеймс Кэвизел заявил: "Эта толпа, что стоит перед Понтием Пилатом и требует головы Христа, говорит в пользу виновности целого народа не больше, чем действия Муссолини о вине всех итальянцев или ужасные преступления Сталина о вине всех русских".
Но намерения намерениями, декларации декларациями, а художественная ткань фильма говорит сама за себя. Он вольно или невольно поднимает каверзные вопросы и сеет сомнения. Правда, в основном среди светских интеллектуалов. Крупного теологического скандала на сей раз не произошло. Папа римский не нашел в картине крамолы. Как и известные повышенной строгостью к художникам православные священники. Они, правда, отметили "присущую католической традиции чувственность в изображении страданий", но не стали препятствовать показу фильма в России. Последним, кто благословил картину Мела Гибсона, оказался Ясир Арафат: он похвалил ее за "историзм" и с трогательной заботой искал, но не нашел в ней "проявлений антисемитизма". Вопрос о том, кто убил Христа, так и остался делом ума и личной совести каждого.
История жизни Христа на протяжении веков волновала воображение художников. На место шедевров живописи на евангельские темы в ХХ веке пришли фильмы-экранизации священных книг и киноленты по мотивам их сюжетов. В 1927 году Сесил Де Милль поставил в Голливуде немой исторический фильм о жизни и смерти Христа под названием "Царь царей". В 1953 году компания 20th Century Fox для презентации технологии широкоформатного кино Cinemascope выбрала фильм "Плащаница" — историю римского трибуна (его играл Ричард Бартон), участвовавшего в распятии Христа. В 1960-1970-е годы фильмы на библейско-евангельские темы стали самостоятельным жанром. В 1965 году Джордж Стивенс создал монументальную картину "Величайшая из когда-либо рассказанных историй" с Максом фон Сюдовом в роли Христа, а Джон Хьюстон в 1966-м назвал свою экранизацию "Библия". В 1973-м страсти Христовы стали основой для двух киномюзиклов "Godspell" и "Иисус Христос — суперзвезда". В 1978-м Франко Дзеффирелли поставил "Иисуса из Назарета". Первым провокационным кинопрочтением Евангелия считается "Евангелие от Матфея" (1964). Пьер Паоло Пазолини, увлекавшийся одновременно католичеством и марксизмом, показал Христа как революционера, мстителя за бедных и угнетенных. Интересно, что на роль Христа он думал пригласить Евгения Евтушенко и положил изображение на музыкальный фон русских революционных песен. Это по-прежнему самая интеллектуальная и концептуальная из всех экранизаций священных книг, что стало особенно очевидно после появления картины Мела Гибсона. А самым скандальным оказался снятый Мартином Скорсезе по роману Никоса Казандзакиса фильм "Последнее искушение Христа" (1988). В нем показано, как простой плотник из Назарета борется с мирскими соблазнами. Его последним искушением становится видение возможной жизни с Марией Магдалиной, если бы он был спасен от распятия, но Христос отвергает этот соблазн и принимает смерть за грехи человечества. Эта трактовка не убедила ни католиков, бурно протестовавших и даже громивших кинотеатры, ни Русскую православную церковь, пытавшуюся воспрепятствовать показу картины Скорсезе на НТВ. |
