На очистку от мусора в российской Арктической зоне надо направить осужденных к принудительным работам. С такой инициативой выступила на прошедшем в Санкт-Петербурге Х Международном форуме «Арктика: настоящее и будущее» начальник управления ФСИН Елена Коробкова. «Огонек» разбирался, что стоит за этой инициативой.
Любой труд на зоне — уже разнообразие и возможность хотя бы ненадолго выйти из камеры
Фото: Андрей Луковский, Коммерсантъ / купить фото
Любой труд на зоне — уже разнообразие и возможность хотя бы ненадолго выйти из камеры
Фото: Андрей Луковский, Коммерсантъ / купить фото
Речь в первую очередь идет о 1058 осужденных, которые сейчас принудительно работают в 12 исправительных центрах в Арктической зоне. Кроме того, в исправительных учреждениях тех же арктических регионов отбывают наказание в виде лишения свободы 16 тысяч заключенных, у которых наступил срок возможной замены «неотбытой части наказания» (то есть срока, который «не досидели») на принудительные работы. А всего в нашей стране таких осужденных сейчас около 150 тысяч человек. Благодаря новому закону, который вступил в силу с 1 января 2020 года, теперь можно создавать филиалы исправительных центров вне пенитенциарных учреждений, а заключенных отправлять на очистку Арктики. Генерал-майор Елена Коробкова предложила записать в резолюцию форума «положение о необходимости создания условий для привлечения осужденных к принудительным работам по очистке Арктической зоны и развитию соответствующей инфраструктуры».
Резолюция пока не принята, ее публикация запланирована на март следующего года. Будет ли в нее включен пункт, предложенный ФСИН, неизвестно. В пресс-службе Арктического форума, куда обратился за разъяснениями «Огонек», комментировать выступление Елены Коробковой отказались…
Музей покорения Арктики
Арктика прекрасна. Белые торосы. Синее небо. Северное сияние. Но как же нам удалось ее изгадить! Правда, говорят, что не только нам, в арктических секторах других стран тоже мусора хватает.
Незадолго до открытия Арктического форума многие наши официальные лица заговорили о необходимости «генеральной уборки» в Арктике. Об этом высказалась вице-премьер Виктория Абрамченко. Образ понравился, и его подхватил свеженазначенный глава Минприроды Александр Козлов: «Да, Арктике нужна генеральная уборка! Думаю, что мы предложим новую программу по генеральной уборке нашего Севера». А первый замминистра Дальнего Востока и Арктики Александр Крутиков пессимистично заметил: только первый этап уборки — инвентаризация всего арктического мусора — потребует около 500 млн рублей. А сама уборка обойдется еще дороже. Точную цифру не назвал — ее пока никто не знает (об этом чуть дальше). Но заявил: «Таких денег в бюджете мы не найдем». И даже спецпредставитель президента по вопросам природоохранной деятельности Сергей Иванов пустился в воспоминания о том, как Владимир Путин в 2010 году побывал на Земле Франца-Иосифа и сказал: «Ужас просто!».
Пять лет назад с этого архипелага начал вывозить мусор спецбатальон Российской армии. За минувшее с той поры время удалось очистить (правда, не до конца, а на 90 процентов) три острова этого архипелага — Белла, Хейса, Александра. Еще пять лет другой батальон ведет очистку на Новой Земле — примерно с таким же успехом. Всего на Земле Франца-Иосифа скопилось до 250 тысяч бочек с 40–60 тысячами тонн нефтепродуктов и еще миллион пустых бочек. В одной только бухте Северная, куда причаливали корабли, осуществлявшие северный завоз для военных и гражданских нужд, общая площадь мусора составляла примерно 100 гектаров. Всего за пять лет (с 2015-го) военные вывези 16 тысяч тонн металлолома.
Бочек с соляркой и пустой тары на всем побережье и островах Ледовитого океана полно. А еще затопленные и притопленные корабли, военные и гражданские, от Рыбачьего на западе до Ямала на востоке. Эксперты говорят, что в Кольском заливе судам уже стало опасно ходить — того и гляди, за чью-то мачту килем зацепишься.
Лежит этот мусор там скоро уже сотню лет. С тех пор, как мы начали покорять Арктику. Сейчас же речь уже не о покорении, а об освоении. 5 марта 2020 года президент утвердил «Основы государственной политики РФ в Арктике на период до 2035 года». А 26 октября была принята «Стратегия развития Арктической зоны РФ и обеспечения национальной безопасности на период до 2035 года». И там, и там есть пункт, касающийся мусора и бочек: «Продолжить работу по ликвидации накопленного вреда окружающей среде». Кому продолжить? Как продолжить? Сколько денег на это надо? Пока на эти вопросы ответа нет.
В Институте географии РАН создали экологическую карту Арктической зоны РФ на основе различных источников. Там отмечено все: районы скопления бочкотары и металлолома, районы распространения грунтов с повышенным загрязнением и дампинга (затопления) кораблей. А также места захоронения ядерных отходов и подземные ядерные полигоны, точки, «требующие приоритетной ликвидации негативного воздействия на окружающую среду (НВОС)». И наибольшее скопление всех этих страшных мест — на Кольском полуострове, в Белом и Карском морях, на Новой Земле, в Обской губе, на побережье моря Лаптевых… Точных цифр о масштабах загрязнения пока не дает никто. Некоторые эксперты говорят, что в Арктике накопилось от 4 до 12 млн тонн (!) отходов.
Александр Добрянский, научный сотрудник Института географии РАН, считает, что главная проблема «генеральной уборки» в Арктике — логистика. Есть места, куда только вертолетом можно долететь. Час полета в Арктике стоит сотни тысяч рублей. Добираться морем до северной оконечности Новой Земли — миллионы рублей. Плюс сложнейшие метеорологические условия. Есть понимание, где надо проводить уборку. Но нет представления об истинных масштабах и о стоимости работ.
В первую очередь, говорит эксперт, нам надо выделить приоритеты в очистке, выяснить, какие объекты более всего оказывают вредное влияние на среду обитания человека, животных и растений. Сейчас мы даже не можем определить, с чего следует начинать. Практически вредными отходами переполнена вся Арктика. Есть заброшенные научные и метеорологические станции, военные части. Все наше Заполярье — это музей покорения Арктики. В советские времена ставилась только она задача — бесперебойное снабжение «покорителей». А о вывозе отходов их деятельности никто не думал. Да и технологий таких не было. Вот и накопилось.
Но самое главное, подчеркивает Александр Добрянский, работой по очистке Арктики должны заниматься специалисты. Арктика — суровый край и жестоко мстит за непрофессионализм и безалаберность.
ГУЛАГ на всю Арктику?
Теперь вернемся к инициативе ФСИН привлекать осужденных на принудительные работы по очистке Арктической зоны. У экспертов, с которыми говорил «Огонек», нет однозначного ответа на этот вопрос.
С одной стороны, введение такой нормы в уголовно-исправительную практику, безусловно, важный шаг к гуманизации пенитенциарной системы. Идея эта витала в воздухе давно, проект закона был внесен в Госдуму еще в 2011 году, но принят он был только в 2017-м. Суть в том, что осужденные за нетяжкие преступления могут работать не «на зоне», а на гражданских предприятиях и жить в специально созданных исправительных центрах. После 2017 года число таких судебных приговоров стало быстро расти — за 11 месяцев 2020 года их было вынесено аж 6408. Кроме того, часть заключенных после определенных сроков может ходатайствовать о замене лишения свободы на принудительные работы.
Осужденные работают на предприятиях, пользуются относительной свободой, могут встречаться с родственниками, бывать в увольнении, пользоваться отпуском. Из заработка у них вычитаются от 5 до 20 процентов в пользу государства в соответствии с приговором (об этом «Огонек» писал в № 9 за 2020 год).
Так вот, именно тех, к которым государство отнеслось по-человечески, смягчив наказание, и предполагается отправить в Арктику. А вовсе не тех, кто не вызвал снисхождения у суда,— эти будут сидеть положенные сроки. Вот и задумаешься: что лучше, а что хуже?
— С экономической точки зрения это вряд ли целесообразно,— говорит Александр Сафонов, проректор Финансового университета по стратегии и работе с органами власти, специалист по трудовым отношениям.— Работа на Северах — дело профессионалов. И в эти края отправляли далеко не всех. Прежде всего из-за тяжелых климатически условий. Работа в Арктике всегда связана с риском для здоровья и жизни. Экономический эффект от экологических мероприятий всегда бывает отсроченным. Если к этому добавить дорогую логистику, например доставку людей к месту работ и их размещение там, такое предприятие будет просто убыточным.
К тому же пока не ясно, в какое время года будут работать осужденные в Арктике. Четыре месяца в году, когда температура выше нуля? И что они будут там делать, когда наступят холода, метели, полярная ночь? Какое количество врачей туда надо будет вывезти? Ведь большая часть заключенных — люди с неважным здоровьем, все-таки зона — не сахар.
И еще есть много вопросов, продолжает эксперт, психологического свойства. Как будет формироваться коллектив людей, которые должны несколько месяцев жить в отрыве от Большой земли? Ведь им суд вынес приговор, который не связан с изоляцией от общества. А тут получается принудительная отправка на Севера. И захотят ли с ними жить профессиональные полярники?
— Наверное,— рассуждает Александр Сафонов,— у государства есть право отправлять осужденных туда, где, по его мнению, необходим их труд. Но в нашей истории уже были времена, когда великие стройки возводились силами заключенных или вольнонаемных. И окрестности этих строек усеяны костями погибших. Не хотелось бы повторения.
Сергей Песков, председатель общественного движения «Труд», обращает внимание на то, что невозможно заставить человека эффективно трудиться, если он сам не хочет этого. И также бессмысленно применять меры «добровольного принуждения». В условиях Крайнего Севера эти меры могут быть только карательными. Грань между «принудительными работами» и запрещенным в Конституции «принудительным трудом» и без того очень тонкая. А если отправлять в Арктику людей по приказу ФСИН — разницы не будет вовсе.
— У нас в последнее время, — говорит Сергей Песков,— началось соревнование начальников, желающих отправлять людей в Арктику. Один недавно предлагал посылать туда мигрантов. Теперь хотят отправить туда осужденных. И даже не строить, а убирать накопившийся за десятилетия мусор. Никто не обсуждает условия работы, зарплаты, жизни, не спрашивает желания человека. Какой-то ГУЛАГ получается. По закону осужденные к принудительным работам должны отбывать наказание в тех регионах, где они жили или были осуждены. У нас что, в Арктике много людей живет? Что-то я не слышал об осужденных на этих территориях.
С одной стороны, наша пенитенциарная система становится более гуманной, замечает Ксения Рунова, младший научный сотрудник Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге. Принудительные работы нельзя назвать в полной мере альтернативой лишению свободы, потому что осужденные живут в исправительных центрах и не могут свободно их покидать. Тем не менее это более мягкое наказание, которое назначается за нетяжкие преступления или в случае хорошего поведения осужденного в колонии. Но желание отправлять осужденных к принудительным работам в Арктику — это совсем другое дело. Это шаг назад, противоречащий самой идее введения принудительных работ. Есть в этом очень серьезный момент. Отсидев часть срока, заключенный имеет право подать ходатайство о замене лишения свободы на принудительные работы. Но место работы он выбирать себе не может. Он должен работать там, куда его направит руководство колонии. И если скажут: ехать в Арктику, значит — в Арктику. Не нравится — оставайся на зоне.
— Принудительный труд в Арктике не исправит осужденных,— говорит Ксения Рунова.— У нас есть исторический опыт. Люди теряли на северных стройках здоровье, даже если и выживали, им потом было очень трудно адаптироваться в обществе. Я думаю, эта странная мера наказания очень напоминает 30–40-е годы прошлого века.
Мечта о зеленой Арктике
Расчисткой Земли Франца-Иосифа занимались подразделения Российской армии
Фото: Ullstein bild via Getty Images
Расчисткой Земли Франца-Иосифа занимались подразделения Российской армии
Фото: Ullstein bild via Getty Images
Пока, кроме военных, мусор из Арктики собирают и вывозят арктические волонтеры. Например, в Ямало-Ненецком автономном округе действует межрегиональная общественная экологическая организация «Зеленая Арктика». Существует она в основном на государственные гранты и контракты. За восемь лет волонтеры провели 11 экспедиций. Собрали вручную с островов Белый и Вилькицкого (в Карском море) 2300 тонн металла.
Другим волонтерам удалось очистить Шпицберген (этот архипелаг — зона международной ответственности). Там тоже десятилетиями накапливалась брошенная техника и тара из-под топлива. Как рассказывают волонтеры (среди них были и россияне), работали только летом, практически весь металлолом вытаскивали вручную и переносили до погрузки на корабли. С 2012 года каждый сезон работают около сотни добровольцев из разных стран. На Шпицберген вообще может приехать без визы любой человек — совершенно открытая территория. На архипелаге есть и российские угольные шахты (принадлежат тресту «Арктикуголь»), на которых работают наши специалисты. Но главное — норвеги построили мусороперерабатывающий завод. Конечно, в основном он занимается сортировкой и упаковкой мусора, который вывозят на материк для дальнейшей переработки. Каждый год Шпицберген посещают до 70 тысяч туристов. Там есть все для нормальной жизни — больницы, детские сады, школы, торговые центры, кинотеатры, рестораны, отели. Есть даже университетский центр. Люди живут там по 4–7 лет, хорошо зарабатывают, потом возвращаются домой.
Хотя можно ли сравнивать «нашу» Арктику и «их»? На том же Шпицбергене ситуация лучше, чем в нашей зоне Арктики, но и масштабы меньше. Не было там ядерных испытаний, захоронений ядерных отходов.
Наша страна сейчас стоит перед проблемой, у которой, видимо, нет простого решения. Если оно вообще есть какое-нибудь. Не с кого спросить, почему бросали там бочки с дизелем, трактора и бульдозеры. Нет лишних денег, чтобы оплатить «генеральную уборку». Нет людей, которые готовы этим заниматься. Ведь армейские не в счет — солдаты работали бесплатно. Но и нет никого другого, кто был бы так, как Россия, заинтересован в освоении Арктики. Почему-то вспомнился Высоцкий: «…И вот сказали нам, что нас везут туда, в Тьму-Таракань, куда-то там на Кольский полуостров».
Сказано очень точно: не мы едем — нас везут…