Нам-то всем по Спутнику

21 декабря президент России Владимир Путин провел видеоконференцию с учеными и предпринимателями, отвечающими за вакцину «Спутник V», и с главой фирмы AstraZeneca Паскалем Сорио, которые намерены создать объединенную вакцину против коронавируса. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников заинтересовался, впрочем, людьми из ближайшего окружения Владимира Путина, которые, по его словам, болеют вопреки вакцинам. Правда, в легкой форме.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Владимир Путин выходил на связь с участниками очередного амбициозного проекта из ситуационного центра Кремля. За круглым белым столом он был один, и кого-то здесь, за ним, словно не хватало, но кого именно — как понять? Какого-то ближайшего окружения, наверное. А вот по ту сторону видео-конференц-связи, напротив, сгрудились, чтобы поместиться в один кадр, сразу несколько человек (настолько переболевших или провакцинированных, что не опасались так сгрудиться?): академик Александр Гинцбург (директор Национального центра эпидемиологии и микробиологии имени академика Гамалеи), глава совета директоров компании «Р-Фарм» Алексей Репик, глава Российского фонда прямых инвестиций (РФПИ) Кирилл Дмитриев…

Вообще-то в этот день подписывался лишь меморандум о намерениях. Объединенная вакцина должна, по идее, быть более мощной и действовать на человека дольше. Но это, по сути, новая вакцина, которую надо испытывать с самого начала. И речь шла пока что не то что о намерениях, а о меморандуме о намерениях, то есть о намерениях намеренных оценить свои намерения и прийти к более определенным намерениям.

Но, с другой стороны, в тот день, когда десятки стран лихорадочно закрывали сообщение с Великобританией, где обнаружен новый штамм коронавируса, подписать такой меморандум именно с англо-шведской фармацевтической компанией, которая, видимо, нуждается в моральной поддержке (если не предположить что-то иное),— бесценно.

— Мы знаем,— произнес российский президент,— что вакцины активно разрабатываются и в других странах мира. Одна из таких вакцин создана и компанией AstraZeneca с Оксфордским университетом, насколько мне известно.

Тут же выяснилось, что можно и что-то иное предположить:

— AstraZeneca уже не первый год работает на российском рынке,— сообщил российский президент,— успешно реализует ряд инвестиционных проектов, я знаю, что фабрику построили даже…

То есть англо-шведская компания — не чужая для России. Близость была предопределена.

— Господин президент, для меня большая честь вновь встретиться с вами сегодня, спустя полтора года после нашей встречи в Кремле (Владимир Путин встречался с представителями деловых кругов Великобритании в марте 2019 года.— “Ъ”). Тогда никто не мог бы предвидеть пандемию COVID-19, никто не мог бы предположить, как изменится мир,— переживал Паскаль Сорио.— Пандемия научила нас, что общество намного более хрупкое, чем мы думали. И преодоление этого ужасного заболевания требует глобальных усилий не только со стороны ученых-исследователей, но и со стороны представителей отрасли, правительства и каждого человека по всему миру.

Верно, прививаться надо. В этом и будут состоять усилия каждого человека.

Разговор очень быстро принял довольно специальный характер:

— С начала 2020 года, когда сформировался этот кризис в Китае, AstraZeneca приняла решение сделать все возможное, чтобы победить это заболевание,— продолжил господин Сорио,— объединить все ресурсы во имя развития медицины по предотвращению и лечению заболевания. Мы сфокусировали усилия на двух направлениях. Первое — вакцина против COVID-19. И мы также разрабатываем долгосрочные антитела, которые могут использовать люди, которые не могут вакцинироваться, потому что, например, у них есть подавляющие иммунитет заболевания или другие заболевания, которые не позволяют обеспечить вакцинацию (через пару минут Владимир Путин назовет язык, на котором сейчас говорил доктор Сорио, птичьим.— А. К.), и эти антитела могут защищать их на протяжении года. Мы объединили усилия с университетом Оксфорда, как вы правильно отметили.

Но, видимо, усилий оказалось недостаточно.

— С Россией у нас долгосрочное сотрудничество, с Алексеем (Репиком.— “Ъ”) из команды «Р-Фарм»,— признался Паскаль Сорио (впрочем, вряд ли это признание ему тяжело далось.— А. К.). И мы приняли решение перенести наши технологии в «Р-Фарм», потому что это позволит увеличить технологический потенциал России в этом направлении и разработать возможности на протяжении многих лет, особенно при поддержке РФПИ.

А, то есть это они решили помочь России. Ситуация понемногу выяснялась.

— Я хотел бы поздравить российских ученых из института Гамалеи, а также РФПИ с разработкой первой в мире вакцины против COVID-19, которая в последнее время продемонстрировала не только иммунный ответ, но и эффективность, защиту против госпитализации,— продолжил Паскаль Сорио.

После этого он произнес вообще-то сенсационную вещь:

— Проблемы, конечно же, сохраняются в связи с этой вакциной. Есть некоторые!

Это была, мягко говоря, новая информация. До сих пор нам никто не рассказывал о том, что со «Спутником V» есть проблемы. А особенно тем, кто уже провакцинирован им, хотелось бы, конечно, услышать, уверен, максимум подробностей.

— Типичная вакцина — это вакцина, которая применяется в два этапа, в две вакцинации,— говорил доктор Сорио.— Но комбинация первой и второй доз немного отличается и позволяет увеличить эффективность. Это делается в связи с ликвидацией нейтрализованных антител (видимо, после первой дозы антитела возникают, а потом, будучи использованными для борьбы с вирусом, исчезают.— А. К.), а также созданием новых антител, которые используются в качестве антигена. Поэтому кооперация между Гамалеи (центром.— “Ъ”) и нашей вакциной пойдет на пользу.

Видимо, в том смысле, что позволит нагнать в организм больше антител.

Доктор выражался сумбурно.

Господин Путин не стыдился высокопарных слов:

— Со своей стороны хочу, Паскаль, отметить вашу наступательную позицию для достижения весьма важных, уже не говорю для вашей фирмы, а практически — здесь без всякого пафоса лишнего и преувеличения можно сказать — для всего человечества! Важные и очень благородные цели — защита от пандемии, которая, по сути, весь мир охватила.

Александр Гинцбург между тем в очередной раз однозначно высказался насчет «Спутника V»:

— Вакцина прошла первую, вторую и третью стадии клинических испытаний и продемонстрировала полную безопасность, высокую иммунологическую эффективность и очень высокую, 100-процентную эпидемиологическую значимость!

Да, но как же быть с этим: «Проблемы, конечно, сохраняются в связи с этой вакциной…» Ведь это сию секунду произнес человек, чрезвычайно доброжелательно к ней настроенный, готовящийся помочь этой вакцине чем может. А он мог — своей вакциной. И тоже, видимо, несовершенной.

— Это значит,— пояснял академик Гинцбург,— что в настоящее время на 30 тыс. добровольцев, жителей города Москвы, продемонстрировано, что те добровольцы, которые получили вакцину… ни один из них не заболел ни в средней, ни в тяжелой форме данной инфекцией, не потребовалась госпитализация. Хотя совершенно другая картина наблюдается в плацебо среди той части испытуемых, которые данную вакцину не получили.

Александру Гинцбургу хотелось верить.

Но что-то уже никому не верилось. Даже Паскалю Сорио.

— В настоящее время на сегодняшний день с учетом сегодняшних данных в гражданский оборот отгружено более 400 тыс. доз вакцины, точнее — 440 тыс., насколько я помню. И в ближайшие два-три дня будет направлено в гражданский оборот еще 200 тыс. доз вакцины. Если по такому графику пойдет дальнейшее нарастание производства вакцины, а сейчас данная технология производства передана, осуществлен трансферт на четыре производственные площадки внутри Российской Федерации, то это будет гарантия того, что к ноябрю следующего года большая часть, а именно около 70% населения Российской Федерации, получит данный вакцинный препарат, что будет гарантировать наличие популяционного иммунитета, что сделает данную инфекцию, данный возбудитель вакциноуправляемым,— утверждал между тем Александр Гинцбург.

Хочется думать, что так и будет.

Но слова Паскаля Сорио все равно следует прояснить. Что-то же он да имел в виду.

— Александр Леонидович,— вдруг обратился президент к академику,— я уже говорил неоднократно публично о том, что в моем ближайшем окружении, в самом близком окружении есть люди, которые получили эту вакцину и чувствуют себя уверенно.

Публично Владимир Путин говорил про свою дочь: она сделала себе прививку.

— Некоторые вещи,— продолжил он,— которые вы сейчас говорили или Паскаль, они такие очень специфические, и человеку неподготовленному трудно разобраться в вашем птичьем языке. Но у меня простой вопрос. Я действительно вижу, знаю: члены одной семьи, оба провакцинированные, допустим, сталкиваются с вирусом, один заболевает в легкой форме, а второй — вообще нет. Как это объяснить?

Владимир Путин, видимо, решил воспользоваться случаем и выяснить, что там вышло после вакцинации с людьми из самого близкого окружения.

То есть он без стеснения в прямом эфире это делал.

Вообще все уже, такое впечатление, делается в прямом эфире. И живет только в нем.

Между тем пока это сообщение подтверждало версию Паскаля Сорио, что проблемы есть.

— Владимир Владимирович, это очень просто объясняется! — даже, казалось, обрадовался Александр Гинцбург.— У того человека, который вообще не заболевает, очень высокий уровень интерферона. Интерферон — это тот белок, который является характеристикой врожденного иммунитета, того иммунитета, который в свое время фактически открыл наш соотечественник с вами Илья Ильич Мечников… Фагоцитоз!

Александр Гинцбург не отказал себе в удовольствии хоть и кстати, хоть и походя, а все-таки не забыть показать хотя бы одного соотечественника во всем его великолепии.

— И в данном случае,— добавил он,— весь инфекционный процесс у того человека, который не заболевает, заканчивается на первой фазе иммунного ответа, на фазе фагоцитоза. И здесь не требуется включения, я бы сказал, специфического иммунитета, более глубокого иммунитета, обусловленного введением вакцины. То есть этот человек защищен на первой стадии иммунного ответа. Это совершенно точно и однозначно. Высокий интерфероновый статус, как правило, бывает у людей, которые ведут нормальный, правильный образ жизни, хорошо питаются, хорошо спят и не попадают в стрессовые ситуации. Такое нечасто встречается, но встречается.

От этого монолога хотелось, признаться, большей убедительности. С одной стороны, на скорую руку объяснил необъяснимое, разве плохо? Хотя бы потому, что заражаются и лежат на ИВЛ (искусственной вентиляции легких.— “Ъ”) и те, кто хорошо питается и хорошо спит.

— Ясно,— кивнул господин Путин.— Вокруг меня, повторяю, несколько уже случаев, когда люди в равных условиях сталкиваются с вирусом, уже провакцинированные, один заболевает, действительно, в легкой форме, это правда, это точно, в очень легкой форме: день-два, и все проходит, а второй не заболевает вообще! Во всяком случае, это говорит о том, что вакцина работает, защищает человека, это совершенно очевидно!

Российский президент, возможно удовлетворив любопытство, а скорее всего, поняв, что так, с наскока, ничего толком не разузнать (но попытка была хорошая), решил по крайней мере выгородить на всякий случай «Спутник V».

— Я сейчас вспоминаю события, которые происходили уже много лет назад, это касается использования нашей вакцины против полиомиелита,— рассказал Владимир Путин.— События происходили в Японии, где японское руководство тогда усомнилось в целесообразности применения этой вакцины, в ее эффективности, но подданные поняли, поправили тогда свое руководство, и она эффективно применялась в очень многих странах мира и принесла очень хороший результат.

То есть чтобы не выпендривались и пользовались, пока дают.

Тем, что дают.

Андрей Колесников