В прокат выходит фильм-катастрофа Алексея Нужного «Огонь». В кадре лесным пожарам противостоит целая плеяда российских кинозвезд, от заслуженных до молодых (а также несколько артистов со свежими, не примелькавшимися пока лицами), за кадром создателей консультировали специалисты ФБУ «Авиалесоохрана» и МЧС, они же предоставили для съемок вертолеты и самолеты, ну а за кадрами реальных катастроф, к сожалению, далеко ходить не пришлось. Однако всего этого, по мнению Юлии Шагельман, оказывается недостаточно, чтобы поверить мужеству отчаянных парней на экране.
Создатели «Огня» хотели бы жечь сердца зрителей голливудским большим стилем, но сбиваются на декоративность
Фото: Студия Тритэ
Создатели «Огня» хотели бы жечь сердца зрителей голливудским большим стилем, но сбиваются на декоративность
Фото: Студия Тритэ
В этом году новогодний кинопрокат даже почти не пришлось специально расчищать от западных релизов. Потенциальных конкурентов, кроме отодвинутого на середину января сиквела «Чудо-женщины», смыло второй волной пандемии, так что на экранах будет безраздельно царить продукция отечественного кинопрома. Для взрослых — невеселая комедия «Обратная связь», для детей — снятая под эгидой «Диснея» сказка «Последний богатырь: Корень зла» (в прокате с 1 января), для мечтателей и патриотов любого возраста начиная с шести лет — «Серебряные коньки» и «Огонь». Общего у двух последних картин не только то, что это проекты «Студии Тритэ», ответственной, в числе прочего, за такие патриотические кинохиты, как «Легенда №17» (2012), «Экипаж» (2016) и «Движение вверх» (2017), но и то, что их авторы наконец дорвались до возможности переснять на отечественном материале любимые фильмы своего отрочества. Если «Серебряные коньки» — это наш «Титаник», то «Огонь» — это наш «Армагеддон».
Конечно, герои «Огня» спасают не все человечество, а только Россию (кто сказал, что это миссия попроще?), и не от столкновения с метеоритом, а от лесных пожаров. Однако в остальном сходство поразительное. Вот несущая структура сюжета — отношения гиперопекающего отца, его дерзкой дочери и ее «зеленого», не обтесавшегося еще бойфренда, которые укрепляются, пройдя в прямом смысле огонь и воду. А вот, пожалуйте, здешний аналог приснопамятного космонавта Льва Андропова — пилот древнего спасательного вертолета Акопыч (Виктор Сухоруков), заводящий свою машину при помощи молитвы и такой-то матери. Собственно, параллелей с картиной Майкла Бэя режиссер Нужный и его соавторы сценария Николай Куликов и Константин Майер не скрывают и даже один раз шутят на эту тему, выдав себе таким образом индульгенцию — теперь это не плагиат, а киноманская аллюзия. А для пущей достоверности некоторые кадры и даже отдельные ракурсы можно одолжить у фильма Джозефа Косински «Дело храбрых» (2017) — хорошее же кино, что ему зря пропадать.
«Леса — они всегда горели, горят и будут гореть. Это закон природы»,— философски произносит руководитель пожарного отряда Алексей «Палыч» Соколов (Константин Хабенский в своей самой отечески-надежной ипостаси). Впрочем, хоть авторы и отдают должное исконно-посконному фатализму, который должен отличать поистине народного героя, картину свою они выстраивают по голливудской формуле, как будто поминутно сверяясь с учебником сценарного мастерства. Тут надо расставить героям препятствия (в таком количестве, что фильм уже превращается в экранизацию «законов Мерфи»: всякое решение плодит новые проблемы), тут должен случиться подвиг, а здесь можно выдохнуть и посмеяться; в этом месте — раздеть до пояса мускулистого артиста Романа Курцына (да, человек в майке на пожаре выглядит странно, особенно когда все остальные в защитной одежде, зато отблески огня красиво играют на бицепсах и трицепсах), в другом надавить на зрительские слезные железы, в третьем — подпустить смелой критики нашей с вами действительности. Смелость, правда, ограничивается единственным монологом дочки Соколова Кати (Стася Милославская), работающей диспетчером в штабе авиалесоохраны, о том, что дома и торговые центры у нас горят, потому что начальству разных уровней наплевать на людей. Но это же известное дело — перегибы на местах, то есть ничего, что нельзя исправить вовремя включившейся у конкретного руководителя совестью.
Однако при механическом переносе, казалось бы, проверенных временем и кассовыми сборами приемов на родную почву они почему-то перестают работать. Не так-то просто переживать за героев, о которых известно только то, что один из них (Иван Янковский) влюблен в дочку начальника, другой (Курцын) качок, пишет с ошибками и любит маму, третий (Тихон Жизневский) кудрявый и поет, четвертый (Виктор Добронравов) пережил личную трагедию и, наоборот, все время молчит, а пятый (Антон Богданов)… а пятому не досталось вообще никаких отличительных черт, правда, у него есть жена и двое детей, о существовании которых забываешь сразу, как только они выходят из кадра. Не получается и проникнуться судьбой спасаемых декоративных поселян, среди которых есть старики, плачущие босоногие дети, юная невеста и беременная женщина, хотя одной из этих категорий уже хватило бы для усиления чувства опасности. Может быть, потому, что всех этих обстоятельств и персонажей слишком много, а может — потому, что при всех благих намерениях в них забыли добавить, как это сказать по-русски, dusha?