Событие недели — "42-я улица" (42nd Street, 1933) Ллойда Бэкона, не просто один из первых голливудских мюзиклов, но и эталон жанра (5 апреля, РТР, 1.45, ****). Ллойд Бэкон (1889-1955) был плодовитым, но в общем невыразительным ремесленником, с одинаковым безразличием поставившим свыше сотни фильмов, комедий, мюзиклов, экранизаций. Славу автора "42-й улицы", его лучшего фильма, с Бэконом должен по праву разделить великий хореограф Басби Беркли, во многом создавший танцевальный стиль и бродвейских шоу, и Голливуда, с радостной наивностью осваивавший возможности звукового кино. Впрочем, не стоит быть слишком несправедливым к Бэкону. В конце концов, он был едва ли не первым, кто в "42-й улице" совместил жанр снятого на пленку мюзик-холльного представления с драматическими конструкциями, заимствованными из мелодрамы. Умело и лаконично намечал он и характеры основных персонажей, не пренебрегая при этом второстепенными представителями бродвейской фауны, лишь мелькающими на экране. Особое внимание стоит обратить на эпизодического персонажа, сыгранного Джинджер Роджерс, которая еще и не мечтает о своей грядущей славе. В "42-й улице" она забавна и эксцентрична, болтает с невыносимым для американского уха английским акцентом и щеголяет в монокле. История проста, сводится к легендарной формуле "шоу должно продолжаться", но Бэкон опять-таки был первым, кто эту формулу, дожившую до наших дней, вывел. Режиссер ставит мюзикл, который, принимая во внимание состояние его здоровья, вполне может стать для него последним. Финансирует постановку богатый старик, влюбленный в приму, но она предпочитает ему своего партнера. Естественно, накануне премьеры прима себе что-то ломает, и ее заменяет скромная хористка, которая, конечно же, знает наизусть все партии и становится в свою очередь звездой. Но очарование этой сказочке придает фантазия Басби Беркли, выстраивающего из тел танцовщиц невероятные архитектурные композиции, заставляющего кордебалет распускаться фантастическими цветами. "Лев зимой" (The Lion in Winter, 1968) Энтони Харви считается эталонным образцом другого жанра — английской исторической драмы, тяжеловесной, театральной, держащейся в основном на отличных актерских работах (5 апреля, Первый канал, 1.10, ***). Но британский кинематограф дорожит этой старомодностью и не отказывается от нее даже в наши дни. Не избежал искушения ею и начинающий режиссер Харви, что забавно, если вспомнить, что действие его дебютного фильма "Голландец" (Dutchman, 1966) целиком разворачивалось в вагоне нью-йоркской подземки. На Рождество 1183 года король Генрих II, сыгранный во вполне современной, депрессивно-припадочной манере великим Питером О'Тулом, собирает всю свою семью: трех сыновей, среди которых будущий Ричард Львиное Сердце, нелюбимую и заключенную им в тюрьму супругу Элеонору Аквитанскую (Кэтрин Хепберн), любовницу Аликс Капет и ее брата, французского короля Филиппа. Шекспировские сюжеты стали настолько устойчивыми архетипами английского сознания, что на образ Генриха проецируется образ короля Лира. Генрих должен, но не хочет, несмотря на все интриги своего окружения, назвать наследника. Ситуация осложняется тем, что по давней договоренности наследник престола должен жениться на его драгоценной Аликс, брат которой имеет наглость требовать причитающиеся ему земли. Одним словом, решается будущее не только престола, но и Англии как таковой. Забавно, что Филиппа Французского играет Тимоти Далтон, известный большинству кинозрителей мира как один из Джеймсов Бондов. Короля-то любой сыграть может, а вот до Бонда дослужиться надо. Очень достойно представлено на неделе французское кино. "Церемония" (La Ceremonie, 1995) — один из лучших фильмов Клода Шаброля, некогда пионера "новой волны", а ныне — мрачноватого и циничного мизантропа (2 апреля, ТВЦ, 0.35, ****). Работая над фильмом, Шаброль вдохновлялся нашумевшим в начале 1930-х годов делом сестер Папон, двух сироток-лесбиянок, порешивших семью, в которой они работали горничными. Он перенес действие в наши дни, убрал лесбийские мотивы и кровные узы между убийцами. Над высокомерными провинциальными буржуа здесь расправляются две быстро сдружившиеся мерзавки с криминальным прошлым, служанка и почтовая служащая, сыгранные Изабель Юппер и Сандрин Боннер. Но слово "церемония" Шаброль использует в том смысле, в каком его использовали в годы Великой французской революции: "публичная казнь на гильотине". То есть перед нами не хладнокровный рассказ о не менее хладнокровном и немотивированном убийстве, а притча об особой форме классовой борьбы между пролетариями-дегенератами и глупыми, не замечающими никого вокруг себя буржуа. "Под песком" (Sous le sable, 2000) стоит особняком в фильмографии Франсуа Озона, баловня французского кино, нарцисса, тяготеющего к декоративным эффектам и презирающего своих героев (4 апреля, НТВ, 23.30, ****). Это камерная душераздирающая драма о любви и отчаянии, разыгранная Бруно Кремером и Шарлоттой Рэмплинг: Озон испытывает особое тяготение к актерам старшего поколения, ушедшим с кинематографической авансцены. Пожилая пара отдыхает на берегу моря. Он исчезает, скорее всего, почти наверняка утонув. А она отказывается принимать реальность его смерти, ведет себя так, словно он жив. И, даже изменяя ему, принимает меры предосторожности, как при живом муже. "Под песком" — медленный, безнадежный, очень человечный фильм, особенно драгоценный в наши дни, когда фильмы о любви, сделанные всерьез, можно пересчитать по пальцам.
Михаил Трофименков