На Netflix вышла научно-фантастическая драма Джорджа Клуни «Полночное небо», в которой он сам сыграл одну из главных ролей. По мнению Юлии Шагельман, в своей девятой режиссерской работе Клуни решил зайти на территорию «умной фантастики», но не рассчитал маршрут этой вылазки.
Фото: Netflix
Фото: Netflix
Джордж Клуни начал свою режиссерскую карьеру в 2002 году с остроумной и бойкой экранизации завиральных мемуаров телеведущего Чака Бэрриса, сочетавшей жанры шпионского триллера и политической сатиры. Дальше у Клуни-режиссера случались как удачи («Спокойной ночи и удачи», 2005), так и провалы («Охотники за сокровищами», 2014), но в основном он заворачивал даже самые злободневные свои высказывания, например о расовых проблемах («Субурбикон», 2017) или американском милитаризме (мини-сериал «Уловка-22», 2019), в обертку стильного ретро. Редким исключением были «Мартовские иды» (2011), рассказывающие о первичных выборах 2004 года. В «Полночном небе» он вдруг решил замахнуться на будущее, вдохновившись при этом самыми серьезными образцами жанра, несущими человечеству предупреждающую весть.
Действие фильма разворачивается в феврале 2049 года, через три недели после некоего, судя по всему, очень нехорошего «события» (некий — вообще самое подходящее слово для описания того, что происходит в «Полночном небе»: объяснениями тут зрителя не обременяют). Августин Лофтхауз (Джордж Клуни), пожилой ученый с окладистой седой бородой и смертельным заболеванием (плохая новость: похоже, к 2049 году лекарство от рака крови так и не нашли), единственный из персонала антарктической обсерватории не эвакуировался, когда «событие» произошло,— не все ли равно, где умирать.
Он проводит дни (недели? месяцы?) на опустевшей станции, заливаясь виски и вглядываясь в полярные пейзажи за окном, а также вспоминая времена, когда был молодым дерзким ученым, выдвинувшим смелую гипотезу о том, что во Вселенной все-таки есть планета, пригодная для освоения человечеством. Эти сцены несколько сбивают с общего меланхоличного настроя: Итан Пек, играющий персонажа Клуни в молодости и озвученный самим Клуни, на молодого Клуни вовсе не похож, так что в долгих-долгих паузах помимо траурной музыки Александра Деспла внимательный зритель может услышать звук перегорающих нейронных связей в собственном мозгу.
Однако Августин на станции не один: неожиданно здесь обнаруживается маленькая девочка (семилетняя дебютантка Кэлин Спрингэлл), которая, впрочем, отказывается разговаривать, зато с помощью рисунка сообщает ученому, что ее зовут Айрис. Теперь на героя Клуни ложатся заботы о ребенке, и это помимо его основной миссии — оказывается, он остался в обсерватории не только из-за болезни (и еще, кажется, какого-то смутного чувства вины). Он пробует установить связь с космическим кораблем «Эфир», как раз возвращающимся на Землю из двухлетней экспедиции на ту самую планету, которую Августин же и открыл. Совпадение слишком удобное даже для фантастического жанра, поэтому авторы некоторое время прячут его за многочисленные недомолвки и умолчания, но вместо умного кино, где общая картина постепенно вырисовывается, когда соединяются далеко разбросанные точки, выходит нечто вязкое и аморфное.
«Полночное небо» состоит как будто из двух фильмов. В одном измученный мужчина и молчаливая девочка пробираются сквозь снега и бураны к радару, достаточно мощному, чтобы пробиться сквозь помехи к коммуникациям «Эфира». В другом — экипаж космического корабля мечтает о возвращении домой, но их, конечно, тоже ждут препятствия — понятно же, что когда астронавты во время выхода в открытый космос весело запевают хором песню Нила Даймонда «Sweet Caroline», ничем хорошим это закончиться просто не может.
В этой линии чуть больше тепла и чисто человеческого интереса благодаря актерам, которые извлекают максимум из своих достаточно схематично прописанных персонажей (особенно Фелисити Джонс в роли беременной космонавтки, которой и экранного времени досталось побольше, чем остальным). Но в целом просмотр фильма состоит в томительном ожидании, когда два подсюжета наконец встретятся — чтобы в очередной раз услышать предупреждение о том, что надо беречь Землю, ведь другой (в реальности, а не в кино) у нас не будет. Оно, конечно, всегда полезно, но к финальным титрам смерть от скуки кажется куда более реальной перспективой, чем экологическая катастрофа.