|
Скоростная лихорадка |
 |
| Чтобы поставить рекорд, Вячеславу Шумилову придется оседлать турбину от Як-40 |
Наедине с турбиной
Ровно через 40 лет после того, как на далеком высохшем соляном озере Баскунчак Илья Тихомиров стал первым советским человеком, преодолевшим на земле 300-километровый барьер, менеджер небольшого столичного нефтетрейдера "Спектройл" Вячеслав Шумилов приобрел за $1,5 тыс. турбину от самолета Як-40. Таким образом, пребывая в трезвом рассудке, он приступил к реализации идеи побить рекорд Тихомирова. Позже она дополнилась другой — с государственным, можно сказать, смыслом: напомнить о России как о сильной державе, способной отстаивать свое право быть самой самой в небе, в море и на земле. Шумилов не претендует на воду и воздух, но за землю решил быть в ответе.
На самом деле это не смешно. На протяжении ста с лишним лет детства, юности и зрелости автомобиля то здесь, то там появляются храбрые и немного сумасшедшие люди, которые хотят стать королями скорости — как на земле, так и на воде. И с завидным упорством они рисуют на своих транспортных средствах государственные флаги, даже если государство палец о палец не ударило ради их успеха. Почему так? Кто знает, возможно, именно маниакальное желание вернуть Великобритании одну из "голубых лент" скорости — помимо пиара собственного брэнда Virgin, разумеется — заставило Ричарда Брансона дважды пытаться пересечь Атлантику менее чем за трое суток и 20 часов (этот рекорд еще до войны установили немцы). И со второй попытки Брансон достиг желаемого, после чего с удовольствием, получив высочайшее разрешение нарушить скоростной режим на Темзе, катал на своем рекордном Challenger Маргарет Тэтчер.
 |
| Фото: AP |
| Англичанина Малькольма Кэмпбелла (на фото) и американца Крэга Бридлава (внизу) разгоняли сотни человек и десятки компаний |
Ни одно государство никогда полностью не финансировало рекордные заезды безумцев-одиночек. Но зато государства обеспечивали этому делу грамотную раскрутку, помогая безумцам привлекать средства. Сорвиголовы на чужие деньги рвали пространство, получали при удачном исходе славу и всеобщий почет, спонсоры тоже не были обделены популярностью.
Видимая сторона процесса — впечатляющая блестящая ракета на колесах (последние 40 лет в рекордных заездах используется за редким исключением реактивная тяга), почти осязаемый звук (учитывая скорость перемещения подобных конструкций). Десятки тысяч "лошадей" выпивают за считанные секунды тонны специального топлива, затем распускаются тормозные парашюты — и вот уже на раскаленных, не успевших остыть соплах шипят брызги коллекционного брюта. Все красиво и дорого...
Шумилов сидит под своей турбиной в сдвоенном боксе обычного московского гаражного кооператива. У него уже есть главное — двигатель. 1973 года сборки, но, если верить формуляру, еще не долетавший 9,5 часа ресурса. Шумилову, возможно, будет приятно получить если не титул сэра, то хотя бы орден "За заслуги..." какой-нибудь степени. Но сейчас ему нужнее хотя бы $20 тыс., на которые он готов в течение нескольких месяцев построить рекордный дрегстер и превысить-таки национальный рекорд, установленный 40 лет назад.
Тупиковая ветвь эволюции
 |
| Фото: AP |
Нужно заметить, что борьба за абсолютный рекорд скорости техническому прогрессу практически ничего не дает. Рекордные машины — тупиковая ветвь эволюции. Они живут в идеальных для себя, но очень специфических условиях. Так было, есть и будет. Причем чем дальше, тем больше. Чем больше уже опробованных (в частности, в авиации) решений, тем проще, по сути, конструкция и тем меньше свободного полета мысли.
Когда в 1928 году упомянутый Малькольм Кэмпбелл привез свою "Синюю птицу-2" во Флориду, на пляж в Дейтоне, на гладком песке которого тогда устанавливались все мировые достижения, он практически не сомневался в успехе. Его болид был настоящим произведением инженерного искусства: специально построенный двигатель "Непир-Лайлон" мощностью за 900 л. с., обтекаемый кузов с подобием самолетного хвоста для лучшей курсовой устойчивости. Больше года работы десятка с лишним компаний. Одни только инвестиции британской казны составили Ј20 тыс.— за эти деньги в те времена можно было купить дюжину Rolls-Royce или 70 малолитражек. На глазах 20 тыс. зевак шотландец показывает 333 км/ч — наивысшее достижение на тот момент. Но уже через два месяца американец Кей Рич разгоняется до 334 км/ч на аппарате под названием "Уайт триплекс". К грубо сваренной раме, как к телеге, крепились четыре колеса — почти безо всякой подвески, а на раме стояли три списанных 12-цилиндровых авиадвигателя 500 л. с. каждый. Их мощности и крутящего момента вполне хватило, чтобы обойтись без коробки передач. Построили "Уайт триплекс" пять автомехаников.
 |
| Фото: AP |
| Пустыня — вот в чем не в последнюю очередь нуждался Ричард Ноубл, чтобы стать знаменитостью |
Однако недолго играли победные марши в душе Бридлава. Еще один энтузиаст не от мира сего по имени Артур Афронс накопил достаточный опыт скоростных заездов на дрегстерах. Правда, много денег Афронс не собрал, так что его машина получилась бюджетной. Списанная турбина от бомбардировщика В-47 стала самой значительной статьей расходов. Самодельная рама, передняя подвеска от Lincoln 1937 года, там же, на свалке, найдено рулевое управление от Packard 1959 года. На облицовку турбины пошли стальные панели, вырезанные из крыши собственного Volkswagen Transporter. Когда выяснилось, что самому пилоту места как-то не нашлось, было принято радикальное решение — кабина разместилась сбоку от турбины. По другому борту — еще одна кабина, где предполагалось катать за деньги богатых безумцев.
В том же 1964 году рекорд Бридлава рухнул. Самопальный "Зеленый монстр" Артура Афронса пролетел мерный участок в двух направлениях, как того требуют правила, показав среднюю скорость 875 км/ч. Тормозные парашюты, остановившие победный бег "Монстра", были скроены супругой его приятеля на дому, а привели их в действие пороховые шашки, купленные в оружейном магазине за $10.
Но это не наш метод. Шумилов продолжает задумчиво листать формуляр турбины. Напротив айсбергом вертикально стоит старая "формула" — "Эстония-19". Она тоже пойдет в дело. Именно из этого раритета будет изготовлен кокпит будущей реактивной рекордсменки. Шумилов на "формулах" собаку съел — еще в советские времена выступал. Он знает, когда должен наступить предел самодеятельности, чтобы не наступил предел всего дела. Тот же "Уайт триплекс" в 1935 году был похоронен там же, на пляже в Дейтоне, буквально рассыпавшись на куски после прыжка на небольшой неровности. Пилот чудом выжил. Грэхема, который выехал на тропу скорости внутри топливного бака от бомбардировщика с приделанными колесами и движком невесть от чего, хоронила половина родного Солт-Лейк-Сити, в честь которого он назвал свою каталку. Та, разогнавшись, оторвалась от соляной корки и вернулась на нее уже в вертикальном положении. Похороны вышли раз в пять дороже, чем обошелся убийственный технический курьез. Да и Афронс несколько раз отмахивался от девушки, уже заносившей косу, когда его с лопнувшими шинами носило по поверхности озера и непонятно почему не перевернуло.
Третий заход
Кстати, о шинах. Если бы концерн Firestone не снабдил аппарат Афронса нужной резиной, этот реактивный самопал не показал бы и трети того, на что оказался способен. Покрышки для рекордных заездов — штука особая. Силы, пытающиеся разорвать колесо на околозвуковых скоростях, огромны, и сумасшедшими цифрами на контрольных хронографах рекордсмены 60-х были обязаны в первую очередь именно шинникам.
Надо сказать, что во многом из-за отсутствия шинных технологий дважды сворачивались советские реактивные гоночные программы. В 1954 году, за шесть лет до появления первых американских реактивных болидов, по аэродромной дорожке в Горьком пронесся со скоростью под 300 км/ч ГАЗ-ТР с силовой установкой от МиГ-17. СССР мог позволить себе такие имиджевые эксперименты, благо с реактивной техникой в небесах было все в порядке. Но рожденный летать не смог ползать. Официально заезды прекратили после того, как по чьему-то недосмотру машина сошла с дорожки и сильно покорежилась. Пилот Метелев отделался переломом пальца на ноге.
Второй заход советская сухопутная реактивная программа совершила уже в 1978 году. ХАДИ-9, построенный в лаборатории Харьковского автодорожного института и рассчитанный на 1200 км/ч, засветился в эпизоде китчевого фильма "Каскадеры", а потом простоял полгода на ВДНХ на смешных, словно снятых с вертолета дутых колесиках. Но я, молодой и зеленый, еще не разбирался в тонкостях земных шинных технологий, которые почему-то не смогла освоить страна, содрогнувшая планету термоядерным взрывом и запустившая человека в космос. Я ходил вокруг, трогал матовую алюминиевую обшивку и пытался заглянуть в крохотную лобовую амбразуру, закрытую куском тонированного стекла. Я еще не знал, что практически в этот момент в такой же клаустрофобной капсуле на схожей по концепции ракете "Будвайзер" в далекой Америке Стен Баррет достиг скорости звука. На этой машине стояла копия ракетного двигателя с лунного модуля Apollon. А шин уже не было, вместо них стояли цельнометаллические литые диски.
Слава тоже про шины и думать не хочет — вчерашний день. Поедем на дисках, это уже решенный вопрос. А вот другой вопрос, не менее важный: где ехать? И организация заезда уже не вписывается в тот скромный, пока виртуальный бюджет, который Шумилов себе отмерил. С одной стороны, ехать надо дома, ведь рекорд-то все-таки предстоит установить российский. Для начала. А тот же Баскунчак уже за границей. Хотя англичане, скажем, никогда не брезговали ездить в Америку, Африку, Австралию: на пляж в Дейтону, соляные озера — австралийское Эйр и американское Бонневиль. А потом и новое место нашли — в пустыне Блэкрок. Именно там в 1997 году турбореактивный Trust показал те самые, пока никем не превзойденные 1216 км/ч. И в самом сердце США пилот королевских ВВС Энди Грин и генеральный конструктор Ричард Ноубл гордо подняли на воздушном змее британский "юнион джек".
В октябре того же 1997 года я оказался на королевском ипподроме в Четлхеме, где традиционно стартовал британский этап чемпионата мира по ралли. За день до начала гонки, как всегда, тусовка — импровизированный музей под открытым небом со всякой исторической гоночной техникой. Англичане, ценящие все, что быстро ездит, ходят и любуются под аккомпанемент бойкой торговли всякими окологоночными сувенирами. Но тогда народ собрался около одного огромного шатра. В нем на невысоком подиуме стоял тот самый Trust, потертый наждаком пустынной пыли, с обгоревшими соплами двух роллс-ройсовских турбин по 55 тыс. л. с. каждая (прописью — пятьдесят пять тысяч!) — 110 тыс. вместе. А рядом Грин и Ноубл раздавали автографы под рев толпы. Они буквально накануне вернулись победителями, и страна чествовала своих героев.
Шумилов тоже не прочь поехать в Блэкрок и, если не выйдет по причине малых финансов, уже придумал, что делать. У него есть свое ноу-хау, раскрывать которое он пока не хочет. Вдруг кто-то еще вот так же листает потертый формуляр от своей турбины, думая, как правильно распорядиться остатками ее ресурса.