Введенный в самом начале пандемии и продолжающийся до сих пор мораторий на банкротства в юридическом сообществе сравнивают со жгутом, который приостановил кровотечение. Но передышка не решит проблемы малого и среднего бизнеса, и без финансовой поддержки государства большинство «пациентов» явно не спасти. После снятия жгута либо кровь вытечет, либо гангрена начнется. Юристы ждут волны банкротных дел, в которой рискуют утонуть даже те, кто пытается и имеет шанс выплыть.
Фото: Коммерсантъ / Сергей Бобылев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов
Мораторий на банкротство, действующий в России с 4 апреля, предоставил полугодовой «щит» от взыскания долгов для ряда бизнесов. Всего под защиту от кредиторов попало 1,29 млн ИП и юрлиц по кодам ОКВЭД из списка правительства (признаны наиболее пострадавшими от пандемии), а также около 1800 системообразующих и стратегических предприятий. Последним двум группам мораторий не слишком пригодился: многие системообразующие от него отказались сами, а стратегические получили кредиты с поддержкой государства на сумму свыше 213 млрд руб. В связи с этим противобанкротная мера была продлена до 7 января лишь для перечня наиболее пострадавших отраслей.
Корпоративные и независимые юристы не спорят, что мораторий на время локдауна был обоснованной мерой, в первую очередь для поддержки малого и среднего бизнеса как наименее устойчивых к кризису. Компаниям дали возможность изменить модель деятельности и адаптироваться к новым реалиям, к тому же временный запрет позволил сдержать «волну эмоциональных банкротств», когда кредитор обращается в суд за признанием своего должника несостоятельным, чтобы припугнуть его и ускорить погашение задолженности.
Сейчас правительство обсуждает возможность снова продлить мораторий, но понятно, что он не может быть бесконечным.
По меткому замечанию управляющего партнера АБ «Бартолиус» Юлия Тая, мораторий как «жгут, нанесенный выше сильной раны: сначала спасает организм от гибели, но если его долго не снимать, то ткань обескровленная просто отомрет».
Кровотечение пока остановлено, тем временем рана расширяется и начинает гноиться — большинство компаний в этот период лишь продолжают наращивать убытки и к окончанию моратория подойдут с увеличенной долговой нагрузкой, утверждают юристы. Уже сейчас под угрозой вымирания оказался целый ряд отраслей — от ресторанов и турагентств до игрового бизнеса и в целом сферы развлечений.
К тому же чем дольше длится мораторий, тем выше вероятность «эффекта домино». По сути, это цепная реакция: должник не платит контрагенту, у того возникает кассовый разрыв, и он сам может оказаться неплатежеспособным. На риск массового банкротства контрагентов указывали и сами предприниматели, и юристы, а в сентябре и Минэкономики обсуждало подвешенное положение кредиторов. Но в итоге защитную меру продлили без учета интересов последних.
Между тем некоторые государства в аналогичной ситуации позаботились и о кредиторах.
Например, в Германии мораторий на банкротство распространили на все компании, кроме тех, у кого оно не связано с пандемией. Соответственно, если несостоятельность кредитора вызвана неисполнением обязательств мораторным должником, первому также дадут защиту. В России же сложилась абсурдная ситуация, при которой крупные организации с миллиардными оборотами, попавшие под мораторий, могут не платить по своим обязательствам небольшим компаниям и микропредприятиям.
Смягчить удар для экономики и спасти малый и средний бизнес, по мнению юристов, могут лишь «реанимационные мероприятия», то есть прямая финансовая помощь от государства. Однако надежд на это мало, и сегодняшний «щит» рискует в будущем году обернуться «бомбой замедленного действия».
Уже сейчас юристы предсказывают «цунами банкротных дел» после снятия моратория. Инициаторами будут выжившие контрагенты должников, банки, а также налоговики, которым сейчас нужно всеми возможными способами пополнять бюджет. Ситуацию осложняет и то, что многие владельцы бизнеса из пострадавших отраслей махнули рукой на свои компании и начали прятать оставшиеся активы, рассказывают мои собеседники. Соответственно, большинство компаний будут падать в банкротство уже «пустыми».
Исходя из этого, нас ждет массовое оспаривание как самих предбанкротных сделок по выводу активов, так и рост требований о привлечении к субсидиарке контролирующих банкротов лиц.
Отсутствие конкурсной массы суды, скорее всего, компенсируют ужесточением ответственности владельцев и руководителей бизнеса — еще больше снизятся стандарты доказывания, а привлекать будут не только тех, кто виноват, но и тех, с кого просто есть что взять. Воспрепятствовать разрастанию этой «банкротной опухоли» теоретически может Верховный суд, создав ориентиры для практики. Иначе есть немалый риск того, что пострадают и добросовестные руководители, и собственники, которые до последнего пытались спасти бизнес, но не смогли справиться с коронакризисом и напором постмораторной банкротной волны.