В Киргизии завершается финальный этап третьей по счету революции. Состоявшиеся 10 января выборы президента страны должны были узаконить власть Садыра Жапарова — политика, который четыре месяца назад шагнул во власть из тюремной камеры. По предварительным данным, он победил, набрав более 80% голосов. Тем временем в Бишкеке, как выяснил специальный корреспондент “Ъ” Владимир Соловьев, уже начали ждать новую революцию.
Граждане Киргизии доказали миру, что умеют не только быстро свергать президентов, но и делать ими вчерашних заключенных
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ / купить фото
Граждане Киргизии доказали миру, что умеют не только быстро свергать президентов, но и делать ими вчерашних заключенных
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ / купить фото
Главная «достопримечательность» Бишкека — смог. Вечером столица кажется укутанной в туман, но запах гари объясняет, что это не он. В дыму красиво смотрятся тусклые уличные фонари. Утром серую пелену особенно хорошо видно с верхних этажей зданий. Смогом Бишкек снабжают пригороды, где дома отапливаются углем, и работающая на этом же топливе ТЭЦ. Все вместе обеспечивает выбросы такого качества, что киргизская столица обосновалась в группе мировых лидеров по уровню загрязнения воздуха, опередив, например, Дели.
В прочих рейтингах Киргизия, как правило, располагается гораздо ниже. Бедность видна невооруженным глазом — средняя зарплата чуть выше $200. Госдолг $4,8 млрд, из которых почти $1,8 млрд страна должна Китаю. На этом фоне в республике произошло то ли политическое чудо, то ли аномалия — на президентских выборах 10 января первое место занял Садыр Жапаров.
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Политик с ломаной карьерной траекторией взял власть в свои руки в октябре прошлого года. Неожиданно для всех, в том числе для многих в Киргизии, господин Жапаров, освобожденный сторонниками из тюрьмы, возглавил протесты недовольных итогами парламентских выборов, вынудил уйти в отставку президента Сооронбая Жээнбекова и оперативно организовал досрочные выборы главы государства, из которых вышел победителем, оставив далеко позади 16 конкурентов.
До этого момента Садыр Жапаров находился под стражей три с половиной года. За решетку он попал в марте 2017 года по обвинению в том, что в 2013 году вместе со своими сторонниками похитил губернатора Иссык-Кульской области Эмилбека Каптагаева. Опасаясь ареста, господин Жапаров тогда уехал из страны и какое-то время жил в Польше и на Кипре. А в 2017-м он решил вернуться, чтобы поучаствовать в президентских выборах, и был арестован. “Ъ” он сказал (см. интервью с Садыром Жапаровым), что преследовали его не за похищение, которого он, по его словам, не совершал, а чтобы не допустить до участия в выборах.
Какую опасность он мог тогда собой представлять, сказать сложно. Но точно известно, что в соцопросы о политических симпатиях граждан Садыр Жапаров в 2017 году даже не попадал. В рейтинге доверия политикам он впервые оказался в декабре 2019 года с символическими 3%.
В рейтинги господин Жапаров попал, пока находился в тюрьме. И есть мнение, что именно тюрьма стала для него трамплином в политике. Сам он говорит, что за решеткой времени не терял, все эти годы продвигая себя в соцсетях из колонии. Одной из тем, которые он оттуда продвигал, был вопрос национализации золоторудного месторождения Кумтор, принадлежавшего и до сих пор принадлежащего канадской Centerra Gold Inc. Медиаэксперт, автор независимого киргизского ресурса Kloop.kg Азим Азимов считает, что «тюремная камера для Садыра Жапарова стала своебразной капсулой, предохранившей его от совершения политических ошибок».
И действительно, пока Сооронбай Жээнбеков стремительно терял популярность, накапливая репутацию безынициативного, рыхлого политика и вызывая в обществе раздражение, Садыр Жапаров и его единомышленники, вроде нынешнего главы Госкомитета национальной безопасности (ГКНБ) Камчыбека Ташиева, вели бурную деятельность в соцсетях.
Господину Жапарову сумели создать репутацию борца за справедливость, который не по своей воле оказался лишенным возможности реально влиять на ситуацию в стране.
В августе 2020 года опрос американского International Republican Institute зафиксировал в киргизском обществе недовольство ситуацией в стране на уровне 53%. При этом в сентябре 2020-го рейтинг доверия господина Жапарова составлял уже 8%. Для сравнения, действующему президенту Сооронбаю Жээнбекову тогда же доверяли лишь 6%.
Роза Отунбаева, исполнявшая обязанности президента Киргизии после апрельской революции, выбившей в 2010 году из кресла главы государства Курманбека Бакиева, считает, что кроме тюрьмы, сделавшей из Садыра Жапарова мученика (за время заключения у политика погиб сын и умерли родители), ему пошла на пользу пандемия коронавируса. «Ковид взял нас тепленькими, обездолил и обескровил,— говорит госпожа Отунбаева в беседе с “Ъ”.— Народ понял, что правительство, власть беспомощны и бесполезны, люди спасались сами, как могли. Вирус обнажил слабость системы и государства».
Как происходили революции в Киргизии
Ситуацию, продолжает она, добили парламентские выборы в октябре. Большинство мест тогда получили сразу три партии, тесно связанные с Сооронбаем Жээнбековым:
«Обездоленный народ был ими унижен. В результате ковид и очередной обман на выборах сделали харакири правлению Жээнбекова».
Тогда в Киргизии и произошло то, что российский президент Владимир Путин потом назовет характерной для республики «чехардой». Октябрьские волнения стали звездным часом Садыра Жапарова: из тюрьмы его освободил не суд, а сторонники — приговор к одиннадцати с половиной годам заключения был отменен позже. «Народ идентифицирует себя с Жапаровым. Люди уверены, что только он, столько страдавший и переживший сам, может понять лишения народа»,— считает Роза Отунбаева.
Однако и госпожа Отунбаева, и некоторые политические оппоненты Садыра Жапарова полагают, что дело тут не только и даже не столько в социальных сетях, а еще и в том, что за спиной избранного 10 января президента стоит изгнанная из страны десять лет назад семья Бакиевых. Экс-глава ГКНБ, кандидат в президенты Абдил Сегизбаев напоминает о том, что прошлый пик политической карьеры Садыра Жапарова пришелся на 2005–2010 годы, когда в стране все контролировала семья Курманбека Бакиева.
«Он был депутатом парламента от партии "Ата-Журт", которая была связана с Курманбеком Бакиевым, его сыном Максимом Бакиевым и братом Жанышем Бакиевым,— говорит господин Сегизбаев в разговоре с “Ъ”.— Он сформировался как политик в этот период. И на данный момент, на мой взгляд, идет фактически возвращение режима Бакиевых, которые вывели очень много активов из страны и стали не миллионерами, а миллиардерами».
Политик указывает еще на один факт из прошлого Садыра Жапарова. В период, когда победитель нынешних выборов возглавлял Национальное агентство по предупреждению коррупции во время президентства Курманбека Бакиева, энергораспределительная компания «Северэлектро» была куплена Максимом Бакиевым за $3 млн, хотя стоила гораздо больше.
«И человек, который тогда молчал о таких коррупционных проявлениях, сегодня говорит нам о борьбе с коррупцией»,— заключает Абдил Сегизбаев.
Садыр Жапаров любые связи с Бакиевыми отрицает. В ближайшее время он намерен заняться усилением собственной власти. Параллельно с выборами в Киргизии он провел референдум об изменении формы правления с парламентской на президентскую. И большинство проголосовавших эту идею поддержали. Поэтому в феврале в стране пройдет референдум — на него будет вынесен проект новой конституции с предложенными изменениями.
Абдил Сегизбаев считает, что стране пытаются навязать «ханскую форму правления», и предсказывает: «Они пытаются через ханскую конституцию управлять народом. Кыргызский народ никогда не станет подчиняться такому правителю. Все это закончится теми же событиями, которые были в 2005, в 2010, в 2020 годах».
О новой революции в предвыборные дни в Бишкеке говорил не только он.