Итальянцы отмыли Эрмитаж за полмиллиона
Государственный Эрмитаж после реставрации торжественно открыл Двадцатиколонный зал в Новом Эрмитаже. Чтобы очистить его от грязи, понадобилось полмиллиона долларов.
В уникальном ансамбле Нового Эрмитажа, который теперь является одним из корпусов Государственного Эрмитажа, Двадцатиколонный зал — вдвойне уникален. Здание Лео фон Кленце, архитектурный шедевр европейского уровня, предназначалось для первого в России публичного художественного музея, Императорского Эрмитажа, открытого указом Николая I в 1852 году. Придворный архитектор короля Людвига I Баварского, Кленце, уже построивший Глиптотеку и Пинакотеку в Мюнхене, к петербургскому проекту подошел с серьезностью немецкого профессора: каждый зал посвящался отдельной эпохе и определенному типу памятников, а весь музей в целом представлял собой одновременно храм искусства и исключительно подробный учебник по всеобщей истории оного. Сейчас Новый Эрмитаж — единственный в Европе музей XIX века, сохранившийся практически целиком: не только в плане декора, но и со всеми аутентичными витринами, стендами, шкафами и рундуками, только развеска-расстановка экспонатов несколько изменилась. Но в Двадцатиколонном зале даже состав экспозиции с 1852 года не менялся. Зал, выстроенный из сердобольского гранита, с мозаичным полом и живописью на античные сюжеты на стенах, предназначался для роскошной коллекции "греко-этрусских" ваз, которые выставлены в нем и поныне, в спроектированных Кленце витринах.
В ходе семимесячной реставрации ООО "Возрождение Петербурга" очистило стенные росписи от вековой копоти, смыло со всех двадцати гранитных колонн жирную черную полосу на уровне плеча человека среднего роста — след миллионов посетительских рук — и, главное, восстановило изумительную мозаику пола, набранную из нескольких сортов мрамора. Некогда темные кленцеевские витрины изящно подсветили, что позволяет во всех подробностях рассмотреть стоящие в них италийские вазы, этрусские бронзы и терракоты.
Договор о выделении средств на реставрацию Двадцатиколонного зала Нового Эрмитажа заключили с Конфедерацией итальянских промышленников "Конфиндустрия" в августе 2003 года. По словам директора музея Михаила Пиотровского, финансирование с итальянской стороны составило $300 тыс., а общая сумма затрат — $500 тыс. Итальянский проект — не первый в удачной фандрайзинговой кампании музея, связанной с празднованием в 2002 году 150-летия Императорского Эрмитажа и в 2003-м — 300-летия Петербурга. На вооружение взяли тактику "ты в ответе за тех, кого приручил". В том смысле, что Петербург (и Эрмитаж) строили всей Европой — и реставрировать его, следовательно, надо так же: немцы пусть курируют немецкое, шведы — шведское, и так далее.
Например, еще в 1998-2000 годах на деньги, найденные нидерландским Фондом друзей Эрмитажа, были отремонтированы крыши и сделано новое освещение в залах Рембрандта и малых голландцев. Итальянцам не повезло больше всех: они, получается, в ответе не только за XVIII век (господин Пиотровский прозрачно намекал приглашенным на открытие Двадцатиколонного зала итальянским промышленникам, что Зимний дворец — шедевр Растрелли, а Эрмитажный театр — Кваренги), но и за всю античность сразу. Впрочем, итальянцы, кажется, смирились, и теперь ранее просто удачный спонсорский проект приобретает чуть ли не государственный статус. Пресс-конференция по случаю открытия зала походила на важный дипломатический прием. Заместитель министра промышленности и внешней торговли Италии господин Адольфо Урсо передавал привет и заверения в дружбе от господина Сильвио Берлускони, а вице-президент "Конфиндустрии" господин Джанкарло Черутти завернул такую метафору насчет того, что перспектива двадцати колонн зала символизирует взгляд в будущее на сотрудничество русских и итальянских промышленников, что переводчица с ней еле справилась.
АННА ТОЛСТОВА