Клаудио Аббадо в Большом зале Филармонии
Клаудио Аббадо и его Молодежный оркестр исполнили в Большом зале Филармонии финал "Песней о Земле" и Девятую симфонию Густава Малера. На концерте прославленного дирижера побывал ВЛАДИМИР РАННЕВ.
Программа петербургского концерта Клаудио Аббадо читалась недвусмысленным посланием. Ее составили "Прощание" — финал "Песней о Земле" Густава Малера и его же Девятая симфония, написанная уже неизлечимо больным композитором. В 2002 году неизлечимая болезнь заставила Аббадо отказаться от продления контракта на посту #1 в дирижерской иерархии — с Берлинским филармоническим, за пультом которого он провел тринадцать лет, сменив в свое время легендарного Герберта фон Карояна. Но Клаудио Аббадо не перестал дирижировать, посвятив себя Молодежному оркестру, с которым играет большей частью "своего" композитора — Малера. Удивительное детище дирижера — собранный им Молодежный оркестр. Это не натренированные бойцы какого-нибудь устойчивого оркестрового подразделения, а юниорская команда, созываемая для специальных, штучных программ. С первого же звука слух отмечает невиданную даже для армейских парадов слаженность этого звукопроизводящего механизма и особый, открытый и интенсивный звук. А взгляд — завидный энтузиазм каждого исполнителя. При всем уважении к "взрослым" оркестрам, с их профессионализмом и строгой выделкой, в них не услышать такой самоотрешенной и несколько уже старомодной преданности музыке, такой юношеской самоотдачи. Про таких говорят: играют как в последний раз, бросив в бой все резервы до последнего штриха. И именно такого рода музицирование и рождает непостижимые таинства абсолютной музыки.
У каждой эпохи — свой Малер. Его симфонии — это объемные философские трактаты, интерпретации которых говорят о времени не меньше, чем научные труды по истории культуры. Малер второй половины ХХ века — это Малер Аббадо. Его пример — тот исключительный случай, когда дирижерская трактовка признается "эталонной". И дело тут, конечно, не только в ювелирном мастерстве дирижера, но в его способности наполнять и даже переполнять каждую ноту своим неповторимым смыслом. В результате, прослушивание малеровских аудиороманов превращается в напряженное личное переживание, которое захватывает, погружает в себя, гипнотизирует. В этот вечер в Большом зале к финалу Девятой — этой тишайшей просветленной музыки — ее действие напоминало как раз сеанс коллективного гипноза. После заключительной ноты, доносившейся словно из небесной выси, в зале повисла напряженная, наэлектризованная тишина. Сознательно или нет, но эту трехминутно-бесконечную немую музыку, не обозначенную в партитуре, Аббадо написал сам, своей магнетической оркестровой терапией. А исполнили слушатели, не сразу возвратившиеся из заоблачных метафизических пространств, куда их увел за собой дирижер. Опомнившись после долгой паузы, публика переполненного Большого зала устроила маэстро заслуженный триумф, отблагодарив его восторженной получасовой овацией.