дело Яндарбиева
Уже завтра в Катаре, возможно, начнется суд над двумя сотрудниками российских спецслужб, обвиняемыми в убийстве бывшего президента Ичкерии Зелимхана Яндарбиева. Ъ неоднократно писал о том, что связано с этим терактом и последовавшим за ним арестом российских граждан. На этой неделе к работе в Дохе приступил собственный корреспондент Ъ МИХАИЛ Ъ-ЗЫГАРЬ. Его первый репортаж из столицы эмирата — о том, как относятся к предстоящему процессу катарцы.
Катар вовсе не похож на логово террористов. Напротив, кажется, что в этой стране терроризм невозможен в принципе, а процветают лишь лень и сибаритство.
В Дохе почти не бывает преступлений. Этим очень гордятся местные жители. Богатые горожане не запирают на ночь ворота своих вилл. И если, отправившись на рынок, забудешь кошелек на прилавке, продавец вернет его в целости и сохранности.
Катарцы очень не любят вспоминать о том, что произошло 13 февраля в Ад-Дафне, богатом коттеджном районе Дохи.
— А правда, что у вас здесь произошел взрыв? — прикидываюсь я несведущим.
Мои радушные собеседники, всей семьей сидящие на расстеленном на зеленом газоне покрывале (каждый четверг вечером арабы приходят на набережную и устраиваются на траве ужинать), недоуменно переглядываются.
— Да, что-то было такое в Ад-Дафне, я читал в газете,— неохотно отвечает Рияд, чинный глава семейства, работающий в одном из бесчисленных управлений какого-то местного министерства, и показывает рукой на другой берег бухты.—
— Вот там находится Ад-Дафна, богатый район, очень новый, там только виллы... Там, кстати, Доди аль-Файед купил дом принцессе Диане...
На лице моего собеседника появляется улыбка, и он начинает рассказывать что-то еще в том же духе. Я упрямо возвращаю его к разговору о смерти Зелимхана Яндарбиева. Рияду явно неприятно представлять свой город столь взрывоопасным, но он соглашается:
— Да, это там убили бывшего президента Чечни, когда он вышел из мечети.
— И чем кончилось дело? Его раскрыли? — продолжаю я играть свою роль.
— Что ты! У нас тут не Россия, не Индия, не Пакистан,— он показывает рукой на сидящие рядом две шумные семьи,— у нас все очень тихо,— убежденно говорит мне Рияд.
Об этом убийстве почти сразу забыли. Очень постарались забыть.
О том, что по обвинению в убийстве господина Яндарбиева арестованы трое русских агентов, местные газеты оповестили в двух словах. На этом история в общем-то закончилась. О том давнем, как здесь считают, деле вспоминать не принято.
Все местные СМИ, включая славящийся своей независимостью телеканал "Аль-Джазира", очень скудно информируют о происходящем в их стране. Об эмире хорошо или ничего. Например, одна из ведущих газет, Gulf Times, на этой неделе много пишет о том, как в эмирате борются с автоавариями, как отели готовятся к Пасхе, а индийская община — к индийскому Новому году. Газета "Ар-Рай" сообщает также о следствии в отношении бывших сотрудников местного минсельхоза. Все остальное — международные новости, кулинарные страницы, спорт и обзор кино. Есть, кстати, и одно упоминание о России: довольно большая заметка о том, что "Газпром" будет продавать свои акции зарубежным компаниям (к газу в этой стране относятся очень серьезно — Катар, в отличие от всех остальных нефтяных стран Персидского залива, живет только за счет добычи газа).
О суде над русскими в прессе не говорится ничего. Может быть, поэтому предстоящий суд представляется пока неким фантомом. Большинство о нем не знает вовсе, а те, кто знает, делают вид, что ничего этого нет. Так ведет себя и российское посольство. Один из дипломатов по телефону старательно уверял меня, что не знает, начался ли суд и будет ли он вообще. Где находится российский посол и в курсе ли он происходящих событий, дипломат тоже не знал.
Адвокаты, которые должны были защищать обвиняемых россиян, провели в Дохе несколько недель и уехали. Они обещали вернуться к началу следующей недели (в Катаре неделя начинается в воскресенье). И в Дохе намекают, что в воскресенье могут начаться слушания.
После долгих колебаний местный житель, имеющий отношение к коллегии адвокатов, согласился показать мне здание, где должны сейчас находиться арестованные россияне. Однако вместо мрачной тюрьмы он продемонстрировал мне сияющий небоскреб:
— Это судебная палата. Здесь обычно и находятся те, против кого возбуждено дело и ведется следствие.
Я обошел вокруг здания. По одну сторону от него громадный бизнес-центр, по другую идет строительство башен-близнецов с символичным названием "Наср" ("Победа"). На фасаде катарского СИЗО загадочная надпись, которую можно перевести, наверное, как "справедливые суды".
— А они точно здесь? — недоверчиво переспросил я.
— Ты хочешь знать точно? Точно знает только Аллах,— флегматично ответил мой собеседник,— а зачем ты интересуешься этим делом? Какая тебе разница? — он вдруг сменил тон.— Вы, русские, должны интересоваться газом. К нам недавно приезжали на выставку люди из "Газпрома"... Ты знаешь вообще, что, если, например, вы построите новые трубы в Японию и Китай, наша страна разорится. Потому что у вас газ и дешевле, и доставлять его удобнее. Зато у нас чистый, настоящий, без цвета и запаха,— со знанием дела завершил он.
МИХАИЛ Ъ-ЗЫГАРЬ, Доха