Часы на вершине

Представлять Райнхольда Месснера с помощью списка его подвигов и рекордов — пустая идея: невероятных подвигов и невероятных рекордов было слишком много. Правильнее говорить о нем просто как о боге альпинизма, совершавшем то, что не по силам никому из смертных.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Ему посвящено множество книг, более полусотни написал он сам. У него постоянно брали интервью, в том числе рассчитывая раскрыть тайну этой странной, безумной тяги к самоистязанию высотой. Как понять его обычному человеку, к заснеженным вершинам подбирающемуся исключительно на удобном подъемнике, с лыжами в руках? И он всякий раз изумлял собеседника. Однажды Месснер признался, что, будучи родом из Италии, страны, где все обожают спорт в любых его проявлениях, не смотрит Олимпийские игры. Он объяснил: на Олимпиадах на кону всего-навсего награды, они лишены высшего вызова и риска — риска расстаться с жизнью. А это ведь жутко неинтересно. Месснеру всегда был интересен вызов абсолютный — именно это выделяло его среди остальных выдающихся покорителей гор.

Невозможно, считал знаменитый австриец Герман Буль, добраться до вершины Нанга-Парбат по южному склону, там сплошной лед на скалах. Месснер, отправившись в 1970 году с младшим братом Гюнтером на первое свое «большое» восхождение в Гималаях, конечно, пошел именно по южному склону — и покорил этот восьмитысячник (вершину выше 26,200 футов). На спуске брат погиб, Райнхольд Месснер отморозил ноги и потерял семь пальцев.

Невозможно, считали опытные альпинисты, с такой травмой, как у него, продолжать экстремальные восхождения. А он продолжал сражаться с Гималаями, «Крышей мира». И раз за разом побеждал ее.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Невозможно, доказывали врачи и ученые, в подробностях описывая возможности человеческого организма, взобраться на Эверест, на высоту 8848 метров над уровнем моря, без запаса кислорода. В 1978 году Месснер, издеваясь над наукой, отправился практически в космос без кислорода вместе со своим другом и напарником Петером Хабелером, а в 1980-м — в одиночку, по дороге чуть не сгинув в расщелине. «Бесконечная агония,— так он говорил про свои тогдашние ощущения.— Никогда в жизни я не ощущал себя таким уставшим». Кстати, одиночное восхождение на Эверест — это тоже беспрецедентный подвиг: вообще-то без поддержки главную гору никто штурмовать до Месснера не решался.

Он первым всего за один год — 1982-й — взошел на три вершины высотой за восемь тысяч. В 1984-м смог побывать на вершинах Гашербрум-1 и Гашербрум-2, не возвращаясь в базовый лагерь, хотя это считали самоубийством. А в 1986-м стал первым, кому покорились все 14 восьмитысячников. Последними пронзающими небо гигантами, преклонившими перед ним колени, были Макалу и Лхоцзе.

Райнхольд Месснер открывал маршрут за маршрутом, проводил эксперимент за экспериментом — снова кидая перчатку склонам, которые все до него обходили стороной, снова игнорируя необходимость иметь при себе запас кислорода. И снова играя со смертью, как в 1972 году, когда, поднявшись на Манаслу — разумеется, по неизведанному склону — в бурю потерял двух товарищей по группе, Франца Йегера и Энди Шлика. Бредущего в бессознательном состоянии Месснера какое-то шестое чувство непостижимым образом довело до спасения в палатке.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В мире альпинизма удивлялись: господи, да что ему еще нужно?! Он уже звезда, у него куча предложений от рекламодателей, издателей. Он настолько крут, что снисходительно относится к «Семи вершинам», Seven Summits, общепризнанному альпинистскому «Большому шлему» — это когда в списке покоренных значатся высочайшие вершины всех континентов. Райнхольд Месснер ни в грош не ставил австралийский пик Костюшко, вскарабкаться на который не составляет труда и зеленому новичку. В свою собственную версию «Большого шлема» он включил индонезийскую Пунчак-Джая, то есть задачку на порядок сложнее, чем та, что решается в Австралии. Крутой, успешный, заслуживший комфорт и уважение в своем уже преклонном для авантюр возрасте, он не останавливается. Что бы успеть еще? Пересечь пешком и через Южный полюс Антарктиду. В одиночку — и тоже на своих двоих — разобраться с Гренландией, пустынями Такла-Макан и Гоби. Дойти до Северного полюса… Составители Книги Гиннесса, надо думать, должны были от него устать.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Предыдущая фотография

Следующая фотография

1 / 2

Montblanc 1858 Geosphere Messner в корпусе из бронзового сплава 42 мм, мануфактурный механизм MB 29.25 с автоподзаводом и индикатором мирового времени: в виде сфер Северного и Южного полушарий, совершающих полный оборот за 24 часа. Вокруг сфер обозначены часовые пояса и указатели «день/ночь»

Фото: Montblanc

Дополнительный циферблат второго часового пояса на «9 часах» расположен симметрично с окошком даты на «3 часах». Синий циферблат с элементами розового золота. Кольцо циферблата вращается в двух направлениях. Ограниченная серия 262 экземпляра. Синий ремешок NATO, изготовленный во Франции на жаккардовых станках

Фото: Montblanc

Выпуская часы для альпинистов, дом Montblanc захотел сделать посвященную ему модель, выбрав одни из самых красивых и дерзких своих часов 1858 Geosphere Limited Edition. Они созданы мастерами Minerva и оснащены мануфактурным калибром MB 29.25 с автоподзаводом. «Райнхольд Месснер — живое воплощение всех ценностей, которые мы хотели передать в линии часов Montblanc 1858. Им движет дух исследований. Ему незнаком страх. Райнхольд Месснер остается источником вдохновения для любителей приключений по всему миру»,— говорит генеральный директор Montblanc Николя Барецки.

«Именная» линия Montblanc 1858 Geosphere Messner Limited Edition насчитывает 262 экземпляра в память о восхождениях Месснера на восьмитысячники. Семь выбранных им высочайших вершин всех континентов отмечены красными точками на двух вращающихся сферах-полушариях, установленных на синем циферблате. Заднюю крышку 42-миллиметрового корпуса из специального бронзового сплава украшает изображение родной для марки горы Монблан, компаса и двух ледорубов — рядом с подписью Месснера.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Горы остаются его главной любовью, хоть и были — по крайней мере лучшие, самые манящие — исхожены вдоль и поперек. Его наследие — наряду с книгами и фильмами, с экологическими инициативами в период работы в Европарламенте — это сеть посвященных альпинизму и горам красивых музеев, влюбивших в себя уже тысячи человек. Но лучше бы им не зацикливаться на некоторых высказываниях Месснера: «Чем выше гора, тем меньше эмоций. Там просто нет для них места. Есть место только для решения, констатации факта: я смог — я свободен — я спускаюсь. Мы заставляем себя драться с инстинктом выживания, сильнейшим из инстинктов, которые нам даны». Не все, что знает бог гор, доступно простому смертному.

Алексей Доспехов