 |
ФОТО: ДМИТРИЙ ДУХАНИН  Имея крепкий тыл, обеспеченный высочайшим расположением, Михаил Фрадков обнаружил наклонности к изощренным аппаратным интригам |
Премьер министров
О готовности нового премьера к суровой аппаратной борьбе со своими влиятельными подчиненными свидетельствует его противостояние с министром экономического развития и торговли Германом Грефом.
Тот не особенно обрадовался назначению Михаила Фрадкова. Не потому, что сам надеялся стать премьером, а президент выбрал другого: кандидатура Германа Грефа даже не рассматривалась президентом в числе прочих претендентов. А потому, что премьером назначили человека, c которым у него были давние аппаратные счеты.
Для начала стоит вспомнить, что судьба Михаила Фрадкова вообще складывалась непросто. В начале 1998 года, когда он работал министром внешнеэкономических связей, Борис Ельцин внезапно спросил у премьера Виктора Черномырдина: "Что это за министр внешних экономических связей?! Михаил Фрадков не заключил ни одного инвестиционного контракта даже с Японией!" При чем тут Япония и какие такие контракты могут заключать российские министры, никто тогда не понял. Тем не менее после отставки Виктора Черномырдина большинство членов его кабинета были переведены в кабинет Сергея Кириенко, а Михаила Фрадкова отправили руководить "Ингосстрахом". Министерство, к которому присоединили комитет по торговле и которое стало называться Министерством внешнеэкономических связей и торговли (МВЭСТ), отдали под начало Георгия Габуния.
 |
ФОТО: ИТАР-ТАСС Когда Владимир Путин разглядел в Михаиле Фрадкове будущего премьера, Михаил Фрадков разглядел в Германе Грефе бывшего обидчика |
— Предлагаю Бориса Абрамовича Березовского,— начал прения украинский президент Леонид Кучма.— Кто за?
Первым поспешил поднять руку Эдуард Шеварднадзе. Затем за Бориса Березовского проголосовали почти все остальные президенты. Только Борис Ельцин недоуменно поднял брови:
— Я что-то не помню такой кандидатуры. Мне тут написали другую фамилию.
Первый российский президент долго рылся в карманах, наконец нашел нужную бумажку:
— Ну вот, Борис Ефимович Фрадкин!
 |
ФОТО: ДМИТРИЙ АЗАРОВ 1 марта российские граждане начали узнавать Михаила Фрадкова в лицо. А еще через некоторое время выяснилось, что у этого лица бывает больше одного выражения |
— Борис Николаевич! Вы что, предлагаете избрать исполнительным секретарем СНГ Михаила Ефимовича Фрадкова?
— Вот именно! — с нажимом ответил Борис Ельцин.
— Так вы же его уволили как несправившегося с внешними экономическими связями?! — не унимался украинский президент.
— Правильно,— согласился хозяин встречи,— поэтому и нужно найти ему новое подходящее место.
В тот раз Бориса Ельцина убедили в том, что как раз это место для Фрадкова не подходит. И спустя год Михаил Фрадков вернулся в правительство главой МВЭСТ (Георгий Габуния стал его замом).
 |
ФОТО: ДМИТРИЙ АЗАРОВ |
В октябре 2003 года Герман Греф в очередной раз приехал в Брюссель на переговоры с еврокомиссаром по торговле Паскалем Лами. С самого начала переговоры не задались. Брюссельский комиссар неожиданно выдвинул российскому гостю ультиматум: мол, необходимо немедленно либерализовать российскую газовую отрасль. Герман Греф был к такому повороту событий не готов. Между тем в Брюсселе с мая того же года сидел в качестве российского посла в ЕС Михаил Фрадков. И, по рассказам очевидцев, Герман Греф публично отчитал именно Михаила Фрадкова за тупик в переговорах ЕС. Михаил Фрадков тогда оправдываться не стал, но, естественно, все запомнил.
И вот он стал премьером. С ответным ударом долго тянуть не стал. Для начала — 10 марта нынешнего года — на первой пресс-конференции в Белом доме в качестве премьера Михаил Фрадков как бы невзначай объявил, что вскоре отберет у Германа Грефа два подведомственных ему агентства — по управлению федеральным имуществом и кадастра объектов недвижимости. Заминка только с законодательным обеспечением. А президент, по словам Фрадкова, уже дал на это согласие.
 |
ФОТО: ДМИТРИЙ АЗАРОВ |
Очевидно, также не без поддержки премьера один из известных сподвижников Германа Грефа министр финансов Алексей Кудрин добился того, что главные вопросы Федеральной таможенной службы, формально подчиненной МЭРТу,— установление ставок тарифов — отданы на откуп его министерству, а Грефу осталось только представительство интересов таможенников во время переговоров с ВТО.
Так что когда две недели назад Герман Греф как-то не совсем удачно шутил на инвестиционной конференции, созванной Высшей школой экономики, то, видимо, делал это неспроста. У него явно были свои резоны для грустных анекдотов на тему административной реформы.
Премьер олигархов
Для того чтобы уяснить отношения с крупными предпринимателями (в чрезмерном потворстве которым иногда обвиняют предыдущий кабинет — Михаила Касьянова), премьер лично прибыл 8 апреля на бюро правления РСПП.
И сразу дал понять, кто есть кто. "Вот так вместе я вас вижу в первый раз",— удовлетворенно заметил он, спокойно и внимательно оглядев забитую до отказа богатейшими людьми России комнату. "С каждым по отдельности мы, конечно, встречались",— пояснил Михаил Фрадков и завершил вступительное слово: "B налоговой полиции". Предприниматели не могли отрицать, что действительно встречались с бывшим главой ФСНП Михаилом Фрадковым в его тогдашнем кабинете, и захихикали.
Необходимый премьеру тон беседы был задан. И он решительно перешел к делу: "В общем накопилось!" Надо заметить, что он приехал в РСПП сразу после заседания правительства, посвященного налогам — теме, которой предприниматели придают первостепенное значение. И в ходе своего выступления перед ними Михаил Фрадков постоянно давал понять, что приехал не посоветоваться, не узнать их мнения (как делал Михаил Касьянов). Приехал объявить, что решено и должно быть принято к безусловному исполнению.
Лейтмотив его выступления был таким: "Если предприниматели встроились в треугольник власть--бизнес--общество, то они должны нести ответственность!" Какую? Тут, как потом утверждали в окружении премьера, Михаил Фрадков специально обострил ситуацию. Олигархам уже недостаточно, как им говорили четыре года назад, равноудалиться от власти, а затем, как их предупреждали год назад, прекратить заниматься политикой, проталкивая своих людей в Думу и правительство. Они должны, как подчеркнул премьер, дружно взяться за инновации, особенно в сфере ВПК, а также за социальные программы. Если конкурентоспособность — главный лозунг момента, то достижение ее силами прежде всего крупного бизнеса — необсуждаемое задание партии власти.
Быстрее всех правильно оценил ситуацию президент Лиги оборонных предприятий и член бюро РСПП Анатолий Долголаптев. Он заверил Михаила Фрадкова в том, что на вверенных ему предприятиях инновационный задел не иссяк за последние 15 лет и сейчас нужно только вложить в них побольше денег.
Правда, Владимир Потанин, обычно крайне осторожный в беседах с властями предержащими, стал доказывать премьеру, чтобы он не верил заверениям чиновников о том, что "билет в бизнес" стал дешевле. Наоборот, он дорожает и дорожает день ото дня. Особенно при этом не везет малому и среднему бизнесу.
Но Михаил Фрадков ответил на это: "Вроде бы малый бизнес не должен волновать большой. Для последнего это не вопрос. Все, что нужно, давно пооткрывали!"
Каха Бендукидзе привычно пересказал ставшую уже классической историю о том, как принималась глава Налогового кодекса о налоге с прибыли: "Сергей Шаталов, как всегда, так все засекретил, что потом Госдуме пришлось принимать поправки на 68 страницах, где сплошь содержались исправления орфографических ошибок!" Но Михаил Фрадков выслушал все это совершенно хладнокровно: непосредственно перед встречей в РСПП он распорядился назначить замом министра финансов Алексея Кудрина как раз именно Сергея Шаталова.
И быстро прервал жалобы предпринимателей на жизнь суровым вопросом: "Могут ли участники встречи договориться об общей позиции в деле построения конкурентоспособной экономики?" Тем, кто сможет, тут же была обещана помощь государства в обеспечении доступа к масштабным ресурсам. А чтобы его мысль стала полностью доступной олигархам, Михаил Фрадков предложил для начала сосредоточить их усилия в сфере ВПК. Каха Бендукидзе, правда, пытался указывать на коррупцию и непрозрачность на предприятиях ВПК: "Там все наши деньги исчезнут без следа!" "Значит, вы еще не готовы к консолидации в инновационной сфере!" — с нескрываемой угрозой в голосе закончил дебаты премьер.
Участники расходились с заседания в задумчивости. Как сказал один из участников корреспонденту "Власти": "Мы, в отличие от вас, журналистов, нацелены на поиск позитива и смягчение углов". А через несколько дней вице-президент РСПП Игорь Юргенс на "круглом столе" фонда "Единство во имя России" заявил о необходимости "перегрузить матрицу" и перестать говорить с властью с позиции силы. Научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин там же выразил надежду, что развитие России пойдет не по силовому варианту (то есть все олигархи не отправятся в тюрьму вслед за Михаилом Ходорковским), а эволюционному, когда власть и бизнес взаимно договорятся жить "не по понятиям, а по законам". Что неизбежно приведет к очередной смене формации: "государственно-бюрократический" капитализм, сменивший при Владимире Путине "олигархический строй" времен Бориса Ельцина, сам, в свою очередь, когда-нибудь уступит место "рыночно-конкурентоспособному капитализму". Но для Михаила Фрадкова были важны не теоретические рассуждения об общественно-экономических формациях. Ему нужно было утвердиться в качестве премьера. И, по-видимому, он это сделал.
КОНСТАНТИН СМИРНОВ
