 |
ФОТО: ГРИГОРИЙ ТАМБУЛОВ  |
Сутягин признал, что передавал британской компании информацию в обмен на денежное вознаграждение. Но утверждал, что в ней не было ничего секретного... Судьи, которые признали его виновным,— это уже третья судейская команда, рассматривающая его дело. С помощью первых двух его вину доказать не удалось...
Конец процесса походил на кадр из фильма. "Государство нуждается в шпионах. Им нужен был прецедент",— во всеуслышание заявил Игорь Сутягин."
Liberation (Париж, Франция)
Не все из нас пьют водку'
Камилла Мабботт проводит рукой по стене, и я повторяю ее жест. Стена гладкая и прохладная, мерцающая всеми оттенками бежевого. "Мы стараемся отделывать стены венецианским пластиком. Русским такое очень нравится. Его производство — очень длительный процесс, зато в темноте от него исходит необыкновенное сияние",— говорит она. Камилла — менеджер по маркетингу Candy Brothers, компании, которая занимается отделкой квартир для очень состоятельных людей. Она не говорит, сколько всего у компании заказчиков, но утверждает, что две трети из них — русские. "Среди наших клиентов больше миллиардеров, чем миллионеров,— добавляет она.— У российских мегабогачей очень высокие стандарты. Они чуть ли не в обморок падают, если находят какой-нибудь дефект". В Лондоне появились такие финансовые магнаты, как новый владелец клуба Chelsea Роман Абрамович и Борис Березовский, в Москве лондонские агентства недвижимости класса "люкс" буквально гоняются за российскими клиентами — все это говорит о том, что россияне, похоже, вскоре станут законодателями мод в этой игре... Треть всей недвижимости, проданной в прошлом году в Лондоне иностранцам, была продана именно русским...
Но российские миллионеры — это только небольшая часть разнородной русскоговорящей диаспоры, которая разрослась на удивление быстро и уже сегодня представляет собой важную составляющую британского общества. В прошлом году было выдано около 10 тыс. британских виз выходцам из бывшего СССР. Десятки тысяч живут здесь без виз. Некоторые оценивают общее количество русских в Британии шестизначным числом... За каких-то десять лет в Лондоне возникла целая Россия в миниатюре, со своими газетами, барами, клубами, книжными магазинами, школами, кинотеатрами и выставками. В русских магазинах представлена вся классика российских деликатесов: золотистая скумбрия, каша, кефир, вафли, замороженные пельмени, красная икра и сушеная рыба, жесткая, как подошва,— в качестве закуски к пиву. Их присутствие заметно не только по магазинам... В газетах каждый день появляются сотни объявлений: русские предлагают свои услуги в качестве уборщиков, бебиситеров, домохозяек, строителей, разнорабочих, официантов, поваров и частных репетиторов...
Холодным ветреным лондонским утром возле запущенного здания толпятся сотни русских — в первый раз сюда приехал Юрий Шевчук со своей группой ДДТ... Перед началом концерта я познакомился с двумя русскими парами — Аней и Юрой и Таней и Олегом. У Юры и Олега престижные должности в Сити, девушки воспитывают детей. Я спрашиваю их, страдают ли они от британских предрассудков о русских. "Англичане считают, что все мы пьем водку, а я водку не пью вообще",— говорит Олег. Юра родом из Мурманска. 'Вы из семьи военных',— догадываюсь я. 'Вот еще один предрассудок: все мы пьем водку, а если из Мурманска, то из семьи военных',— смеется Юра..."
The Guardian (Лондон, Великобритания)
Водка — единственное утешение для ветеранов чеченской войны
Я встретился с Валентиной Мельниковой из московского комитета солдатских матерей, чтобы обсудить проблему "чеченского синдрома". Раньше говорили об "афганском синдроме", но сегодняшняя проблема еще острее, поскольку чеченских ветеранов уже сейчас больше, чем афганских. Эти ребята побывали в настоящем аду. Они участвовали в том, что принято называть контртеррористической операцией и что на самом деле — война по этническим мотивам. "Их научили вести себя так, как ведут себя бандиты и мародеры. Когда они возвращаются домой, у них уже нет никаких этических ограничителей. Они начинают пить, употреблять наркотики и в итоге чаще всего оказываются в тюрьмах",— говорит Валентина Мельникова. Если вспомнить, насколько милитаризовано российское общество (более 4,5 млн человек принадлежат к тем или иным вооруженным подразделениям силовых структур), становится ясно, что это проблема невероятных размеров...
Никто не знает наверняка, сколько солдат, вернувшихся с войны, нуждается в помощи психиатра. По приблизительным оценкам, таких около 1 млн. Как правило, симптомы появляются через полгода после возвращения — депрессия, навязчивые воспоминания, агрессивное поведение, злоупотребление спиртным...
После возвращения из Чечни Николай Сироткин полгода напивался до бессознательного состояния каждый день. "Тех, кто вернулся оттуда, все считают психически неуравновешенными. Я не мог найти себе работу. Хотел устроиться в милицию, но после того, как они увидели мой военный билет, вопроса о том, чтобы меня взять, уже не было",— говорит он... На российском телевидении все чеченские проблемы полностью замалчиваются. Когда в одну ночь 70 человек из отряда погибает, ведущий новостей сухо сообщает, что операция прошла успешно... Точно так же ничего не говорится и о "чеченском синдроме"...
Мало кто из вернувшихся признает, что у них проблемы с психикой. 24-летний парень в деревне под Нижним Новгородом сидит возле избушки своих родителей и застывшим взглядом смотрит в землю. Он не работает уже четыре года, с тех пор, как пришел с войны. "Когда он вернулся, я его не узнала",— говорит мать парня и заливается слезами. Она не говорит о том, что нам обоим известно,— ее сын наркоман..."
Dagens Nyheter (Стокгольм, Швеция)
