 |
ФОТО: ДМИТРИЙ ДУХАНИН  Новый министр культуры и массовых коммуникаций Александр Соколов уже высказался по поводу телевидения, назвав телерекламу инфекцией, и по поводу СМИ, назвав их кривыми зеркалами. Про то, что отечественный кинематограф должен стать отражением российской духовности, он пока ничего не говорил |
Андрей Плахов: квотирование кино — бессмысленная популистская акция
Ограничить количество иностранных фильмов и этим помочь отечественной кинопромышленности — не экономическое, а чисто идеологическое решение проблемы. Те, кому оно кажется соблазнительным, судя по всему, вспоминают советские времена. Тогда наши рекордсмены проката собирали до 100 млн зрителей, а цифра в 20 млн считалась вполне достижимой для приличного фильма. Но все это работало только в ситуации железного занавеса, крайне дозированного поступления зарубежных картин и отсутствия в стране развитой индустрии развлечений.
Вот тогда были действительно квоты: СССР производил и выпускал в прокат 140-150 фильмов ежегодно, еще чуть больше 100 поступало из-за рубежа. Из этих 100 более половины составляла продукция соцстран, по 8-10 приходилось на Францию и Италию, 4-6 — на долю США, примерно столько же — Индии. В советском кинопрокате царствовала коммунальная замкнутость и вырастали культы местного значения: достаточно вспомнить хотя бы кинематограф Леонида Гайдая или индийские и египетские мелодрамы. Последними советскими фильмами, собравшими аудиторию около 50 млн зрителей, стали уже в начале перестройки "Маленькая Вера" и "Интердевочка".
Далее прокат начал рушиться на глазах, кинотеатры — дряхлеть и закрываться, потом хлынул поток второсортной импортной продукции, нелегального и легального видео. За последние несколько лет парк кинотеатров существенно обновился, возникли мультиплексы, реконструированы старые кинозалы. Подавляющее большинство из них заполнены голливудской продукцией ведущих кинокомпаний, многие из которых имеют прямой выход на российских дистрибуторов и фактически диктуют им репертуарную политику. Чрезвычайно трудно протолкнуть российский фильм в хороший кинотеатр — даже если его владельцы этого искренне хотят.
В этой ситуации, естественно, время от времени раздается клич: "Даешь квоты!" Но даже те из умных дистрибуторов, кто возмущен дискриминацией русского кино, с большой осторожностью относятся к этим призывам. Заставить владельца частного кинотеатра взять фильм, который не принесет дохода, можно только при соответствующей денежной компенсации. Кроме того, квотирование можно было бы еще обсуждать, если бы в стране производилось достаточно конкурентоспособных фильмов (хотя бы 150, как в советское время). Но сейчас делается меньше 100, из них больше половины вовсе не годны для проката в силу технического и художественного убожества.
В качестве примера сторонники квотирования чаще всего ссылаются на французскую модель. Однако ни во Франции (которая справедливо считается образцовой страной по части поддержки своего кино), ни где бы то ни было еще в Европе никаких квот нет и в помине. В 2002 году на экраны Франции вышло 488 фильмов, из них 200 французских, 150 американских, 138 — третьих стран. 200 фильмов в год — хороший результат, а достигнут он благодаря тому, что с каждого проданного билета (хоть на французский фильм, хоть на американский, хоть на китайский) взимается почти 11%. За год это составило €103 млн. Поступления идут также от телепроката по коммерческим каналам (€119 млн), видеопроката и от продажи чистых видеокассет и DVD (€11 млн). Все это поступает в специальный фонд, который распределяет деньги между дотациями в национальное кинопроизводство, поддержкой кинопроката французских фильмов, а также направляет средства на содержание промоутерской компании Unifrance, Каннского фестиваля и так далее. Деньги налогоплательщиков в этом обороте вообще не задействованы. Разумеется, такая система возникла не сразу и окрепла после ряда коммерческих успехов, достигнутых французскими фильмами ("Амели", "Такси", "Астерикс и Обеликс") в национальном и мировом прокате.
Огромную роль играет фактор национального самосознания — и не только во Франции. Например, в Польше без всяких квот публика пришла на экранизации своей национальной классики — "Пан Тадеуш" и "Огнем и мечом". Я уж не говорю про Иран, где делается первоклассное кино, престиж которого равно высок в стране и за границей, но это пример другого рода: там-то как раз не просто квотирование, а фактический запрет импортного кинотовара.
В России сейчас появились первые местные бестселлеры: в прошлом году это был "Бумер", в этом — "Антикиллер-2" и "72 метра": оба имеют шанс взять в прокате планку $3 млн. Еще недавно для русского фильма это было недостижимо, хотя, в сущности, такой успех означает аудиторию всего лишь около 1 млн зрителей (сравним со 100 млн советских времен!). И все же прогресс налицо — причем без всяких квот, а только благодаря экстенсивному развитию системы проката.
Что же касается телепоказов, то это отдельная тема, и правила здесь могут быть другими. В той же Франции государственные телеканалы обязаны показывать определенный процентный минимум национальных фильмов. Но в России эта проблема вообще не стоит — отечественные фильмы и сериалы давно заняли больше половины экранного времени.
Лидия Маслова: квотирование кино — назревшая необходимость
Противники квотирования утверждают, что за ограничение голливудского кино в российском прокате ратуют только пожилые кинематографисты с советским менталитетом, привыкшие к госфинансированию и госзаказу, или же патриотически настроенные депутаты, которым "непонятно, любовь к какой стране воспитывает Голливуд".
Но, по сути, речь идет не о фильтрации выбрасываемой на наш рынок американской кинопродукции. Речь идет об антимонопольной политике, необходимой при отсутствии нормальной рыночной конкуренции, когда американское и российское кино изначально поставлены в неравные условия. Явно противоестественна и никакими объективными причинами не может быть оправдана ситуация, когда голливудскую картину, причем не всегда отборного качества, можно посмотреть в течение месяца на каждом углу, а российскую — в течение недели в одном-двух кинотеатрах на утренних сеансах.
Наше кино буквально силовыми приемами оттесняется с рынка, причем это касается не только неликвида, а самых известных российских картин. Когда "Бумер" показал свой кассовый потенциал, одна из прокатных компаний-монополистов, первоначально отказавшая ему в прокате, все равно, даже если бы передумала, не смогла бы пустить его в свою сеть, потому что имела бы серьезные неприятности с американскими партнерами. Те, естественно, были недовольны, что "Бумер" отъел даже незначительную долю американского кассового пирога. А если бы "Бумер" попал во все крупнейшие сети наравне с голливудскими блокбастерами, можно только догадываться, насколько более внушительными были бы его финансовые показатели.
Прокатчики, не заинтересованные в изменениях в их отлаженной системе взаимодействия с Голливудом, при которой им не надо напрягаться, а можно механически стричь купоны, с пеной у рта доказывают, что зритель не хочет смотреть наши фильмы, и предлагают сказать им спасибо, что они хоть иногда пускают наше сиротское кино погреться в свои мультиплексы. Но этот их аргумент недоказуем. В сфере культуры экономические законы действуют несколько иначе, чем в сельском хозяйстве или автомобильной промышленности, и здесь труднее установить критерии качества: можно утверждать, что наше кино по определению хуже американского (например, потому, что беднее), а можно — что по определению лучше, как минимум потому, что рассказывает о российской жизни.
50% отечественных картин в прокате — цифра в настоящий момент нереальная, но 15-20% — достаточная и даже необходимая. Зритель ведь не всегда целенаправленно идет в кинотеатр за "Ларой Крофт" или "Титаником". Иногда он просто заходит посмотреть, что показывают, и если в одном из пяти залов мультиплекса будет случайно идти, пусть даже для двух человек, российский фильм, прокатчики вряд ли разорятся. В крайнем случае они поднимут цены в буфете или оборудуют еще один VIP-зал.
Российская квотная история
Инициатива по ограничению проникновения иностранной кинопродукции на отечественные экраны изначально исходила от Союза кинематографистов СССР.
В 1990 году в кабинет министров СССР пришло письмо за подписью председателя Союза кинематографистов Давлатназара Худоназарова, в котором утверждалось, что "в целях защиты многонационального советского кино необходимо установить... квоту на ввоз и показ иностранных фильмов". С 1 июля 1991 года в стране негласно начало действовать правило: импортировать не больше 100 фильмов в год. Но в том же году СССР развалился, и вопрос о квотах был снят с повестки дня.
17 февраля 1992 года участники совещания руководителей кино- и телевизионных структур РФ, организованного главой Ассоциации телекино Оскаром Никич-Криличевским, призвали правительство ввести квоты на закупки зарубежной кинопродукции и зафиксировать процент отечественных фильмов в прокате. Призыв остался без ответа.
9 октября 1998 года глава комитета Госдумы по геополитике, член ЛДПР Алексей Митрофанов потребовал призвать к ответу главу Госкино Армена Медведева за лицензирование к показу в РФ американского фильма "Армагеддон", в котором изображен пьяный российский космонавт "в шапке-ушанке с кокардой, с гаечным ключом". От российских кинематографистов Алексей Митрофанов потребовал снять "что-нибудь антиамериканское", поскольку "унизить американцев можно и за 100 рублей". 23 октября господина Медведева отчитали в Госдуме, а комитет по геополитике подготовил к ноябрю проект закона о введении квот на закупку иностранных фильмов и лицензировании их проката. Закон не был принят.
16 июля 2002 года гендиректор концерна "Мосфильм" Карен Шахназаров потребовал введения квот, ограничивающих прокат прежде всего голливудской продукции, поскольку на кинорынке "нет не только отечественного, нет французского, японского, итальянского кино". Ответом послужило выступление министра культуры Михаила Швыдкого, который, подтвердив, что "соотношение между национальной и зарубежной продукцией должно составлять 1:3", признал, что отечественный кинематограф не может сейчас выпускать нужное число фильмов.
22 января 2003 года в Госдуму были внесены законопроект "О показе национальных фильмов и размещении социально значимой информации в телевизионном вещании" и поправки к закону "О государственной поддержке кинематографии РФ", автором которых стал член группы "Народный депутат" Валерий Гальченко. Народный избранник посчитал, что засилье иностранной кинопродукции "наносит серьезный ущерб отечественной национальной культуре". Депутат предложил сократить число зарубежных фильмов в кинопрокате до 50%. На телевидении число отечественных фильмов не должно опускаться ниже 60%. Закон до сих пор не принят.
1 ноября 2003 года президент РФ Владимир Путин посетил съемочную площадку "Мосфильма", где заявил: "Я, честно говоря, против любого квотирования. Правда, вот в сельском хозяйстве перешли на квотирование по нескольким позициям — и сразу рост продукции".
Мировая квотная история
Меры противодействия голливудской кинопродукции в европейских и азиатских странах были введены еще в начале 20-х годов из-за агрессивного наступления только что появившегося звукового кино на национальные кинорынки. Первой страной, внедрившей квоты на показ американских фильмов в кинотеатрах, была Великобритания. Англичане не могли выдержать язык звукового американского кино — большинство членов парламента требовали защитить английскую культуру от его деморализующего влияния. И в 1929 году был принят первый закон о квоте, обязывающий кинотеатры демонстрировать 7% английских фильмов. Затем квоты постепенно увеличивались, и в 1950 году был принят последний закон, предусматривавший 30-процентную долю национальных фильмов. Аналогичным путем пошли многие европейские и большинство азиатских стран. Например, после Второй мировой войны в Италии и Франции были приняты законы, по которым доля национальных фильмов в прокате должна была составлять 50%, а прокат американских фильмов облагался дополнительным налогом.
В послевоенные годы, однако, система квот в Европе стала понемногу сходить на нет. Еще в конце 40-х годов, когда шли переговоры по ГАТТ (Генеральное соглашение о тарифах и торговле), США настаивали, чтобы кино было приравнено к любому коммерческому продукту. Это означало, что европейцы, подписав ГАТТ, обязаны были отменить квоты на американское кино в прокате, сократить огромную господдержку национального кинематографа, иначе возникала нечестная конкуренция. Франция противилась, и тогдашний французский министр культуры Джак Ланг сумел настоять, чтобы кино исключили из соглашения о торговле. Но это была лишь временная победа сторонников квотирования.
Сейчас во многих странах ЕС старые законы о квотах формально не отменены, но фактически они нигде не соблюдаются. Понимая, что коммерчески успешным является прокат главным образом голливудских фильмов, европейцы не ограничивают американское кино, но облагают таможенными пошлинами каждый ввозимый на их территорию американский фильм или берут процент с каждого проданного билета, а полученные отчисления направляют на развитие национального кинематографа, как правило, некоммерческого.
Иначе обстоит дело в развитых азиатских странах. Здесь предпочитают бороться с иностранными фильмами исключительно административными мерами. Например, в Южной Корее, которую по степени поддержки национального кинопроката сравнивают с послевоенной Францией, существует 40-процентная квота на показ национальных фильмов. Близкие цифры квот существуют в Японии, Сингапуре, Малайзии. А Китай закупает не более десяти американских картин в год. Однако, несмотря на эти меры, до 95% прибыли кинопрокатчики в большинстве азиатских стран все равно получают от показа голливудской продукции.А